Стань моей мечтой

— Только скажите, — добавил парень в балаклаве. — Надо будет выступить, прийти, защитить — мы будем.

— Вы уже стали частью этого, — уверенно ответил Миша.

На секунду все стояли молча — вечер, уличный свет, пар от дыхания, и неожиданное чувство чего-то большого, настоящего. Того, что меняет людей.

— Ну ладно, мы поехали, — махнул рукой один из спортсменов. — Отдыхайте. У вас завтра жаркий день.

— Спасибо, пацаны, — крикнул Олег им вслед.

А когда шум байков и шагов стих, Миша обернулся к Варваре и Олегу:

— Это была мощная сцена.

— Это была мечта, — ответила Варвара. — Которая становится реальностью.

Олег шумно выдохнул, провел рукой по лицу, словно смывая напряжение.

— Всё равно, — пробурчал он, — стремновато было. Ну чисто по-человечески. Две банды, темно, биты... Не каждый день такое.

Миша хмыкнул, почесал затылок:

— В следующий раз надо маршрут продумать. Или хотя бы не по таким переулкам. А то мечта мечтой, а кирпич за пазухой держать всё равно надо.

— Согласен, — кивнул Олег. — Но всё равно… круто, что они с нами.

У подъезда они переглянулись — было ощущение, будто прошли важную миссию. Миша крепко обнял Варвару, потом хлопнул Олега по плечу и, развернувшись, пошёл в сторону своего дома, напевая что-то себе под нос.

Олег с Варей начали подниматься по лестнице. Шаги гулко отдавались в тишине, и чем ближе они подходили к двери квартиры, тем больше нарастало напряжение.

— Думаешь, мама уже знает? — тихо спросила Варя.

— Сто процентов, — пробурчал Олег. — Если не знала, то уже десять раз узнала. Это же Елена Павловна…

Он вставил ключ в замок, повернул, и они вошли. Свет в коридоре был включён. Мама сидела на кухне, и ещё до того, как они сняли обувь, её голос прозвучал чётко и резко:

— Проходите. Нам нужно серьёзно поговорить.

Олег и Варвара переглянулись.

— Кажется, начинается, — прошептала она, и они зашли на кухню.

Елена Павловна сидела за столом, руки скрещены, лицо — каменное.

— Мне звонили из школы. И не просто кто-то, а сам Антон Антонович. Говорил... в весьма недовольной манере. Вы, оказывается, устроили какой-то «видеопереворот» в школе? Что происходит?

— Мам... — начал Олег осторожно.

— Подожди, — прервала она. — Я хочу всё услышать. Подробно. Без утаек. Почему школа в панике, почему в коридорах толпы, почему директора чуть не хватил удар? И при чём тут вы?

Тишина повисла на мгновение. Олег вздохнул. Варвара села рядом, положив руку на стол.

— Потому что, мам, — спокойно сказала она, — мы начали войну с буллингом. И, кажется, у нас получается.

Варвара медленно выдохнула, устало, но уверенно глядя в глаза матери. Голос её был ровным, спокойным, почти взрослым:

— Мам, ты же сама знаешь, что проблема буллинга никуда не делась. От того, что кто-то ходит к психотерапевту, она не исчезает. Иногда... наоборот — становится хуже. Потому что пока человек учится справляться с последствиями, травля продолжается. Лечение пошло насмарку, если источник не устранён.

Она перевела взгляд на Олега, едва заметно улыбнулась.

— Олег всегда меня защищал. Всегда. Но сколько бы он ни старался, есть вещи, которые одному не изменить. Система молчит. Учителя отворачиваются. А Егор и такие, как он, становятся только сильнее. Мы просто решили, что больше так нельзя.

Олег сжал губы, слегка кивнул, подтверждая каждое слово сестры. Наступила долгая пауза. Елена Павловна не смотрела на них. Склонив голову, она провела пальцем по краю кружки. Казалось, она борется сама с собой, с теми годами, что лежали на плечах грузом вины.

— Я... — наконец заговорила она, хрипловато. — Я плохая мать. Я не поддерживала тебя, Олег... Никогда. Будто... будто злилась на тебя за что-то. Как будто ты был напоминанием... о моих собственных ошибках. О том, что не смогла... не смогла всё сохранить.

Она глубоко вдохнула, медленно выдохнула.

— Мне не очень нравится то, что вы затеяли. Это опасно, громко, и может повлечь... последствия. Но если вы действительно считаете, что это нужно. Если это делает вас сильнее, смелее... счастливее. Я готова быть рядом. Поддержать вас. По-настоящему.

В комнате повисла та самая тишина, после которой всё становится по-другому. Олег встал первым, подошёл к матери и обнял её крепко, с какой-то невыносимой благодарностью.

— Спасибо, мам.

Варвара присоединилась к ним, обняв с другой стороны. И в этом объятии впервые за долгое время они почувствовали — они семья. Настоящая. С настоящей любовью, верой и надеждой.

Глава 37

Вера Степановна с самого начала урока как будто выбрала Варвару мишенью. Она стояла у доски, сжав руки в замок, и строго глядела поверх головы учительницы.

— Варвара, объясни мне закон Архимеда. Полностью. С формулой. Только без воды, — её голос был жёстким, будто сталь о лед.

Варвара спокойно начала:

— На всякое тело, погружённое в жидкость, действует…

— Неверно, уже неверно! — перебила Вера Степановна. — С такими знаниями — в ПТУ, милочка. Дальше!

Варвара моргнула, сбитая с толку, но продолжила, стараясь говорить четко:

— Действует со стороны жидкости поддерживающая сила, равная…

— Всё! Всё, достаточно! — снова перебила учительница, махнув рукой. — Ужас. Кто вас вообще учит? Видимо, никто.

Олег уже начал было протестовать, но Варвара незаметно дотронулась до его руки под партой. Он понял — она не хочет продолжать этот фарс. Вера Степановна тем временем уже сыпала язвительными комментариями и гневными взглядами, раздавая листы с лабораторной.

— Двойка. Вам обоим. — Она резко поставила оценки на листках Варвары и Олега. — Вы не знаете элементарных вещей. На каком основании вы вообще учитесь в школе?

Олег усмехнулся, откинувшись на спинку стула.

— Это вам, «учителю года», придется потом комиссии объяснять, как отличники вдруг стали двоечниками. И почему записи лабораторных совпадают с методичкой.