Стань моей мечтой

Она замолчала на пару шагов, потом подняла на него глаза — серьезные и светлые.

— Хорошо, Миша. Я пойду с тобой на свидание.

Он выдохнул и заулыбался как-то по-настоящему, по-детски:

— Супер. Тогда считай, это было официальное приглашение. Осталось выбрать день, время… и платье, если ты захочешь.

— А если я приду в футболке с принтом «Нет буллингу»? — фыркнула она.

— Тогда это будет самое крутое свидание на свете.

Они снова шли молча, только легкий ветерок шуршал листвой у дороги, да редкие фары проезжающих машин прорезали вечернюю тишину. Варвара думала, что вот — обычная прогулка после работы, а получилась почти как сцена из кино.

— Знаешь, — негромко сказал Миша, словно опасаясь нарушить хрупкую тишину, — ты стала моей мечтой.

Варвара замерла на полшага, удивленно вскинув брови:

— Что?

Миша повернулся к ней с теплой улыбкой. Его взгляд был совсем не шуточным, не мальчишески-дразнящим, как раньше. Спокойный, зрелый.

Он наклонился чуть ближе и легко, почти невесомо, поцеловал Варвару в лоб.

Девушка вздрогнула — не от поцелуя, а от того, как легко вдруг сдвинулась внутренняя грань. Как будто сердце не выдержало и сделало шаг ему навстречу.

— Миш, я… не знаю, как на это отреагирует мой брат, — прошептала она, немного смущённо.

Миша рассмеялся тихо и мягко, будто обрадовался именно её растерянности:

— А у меня уже был разговор с Олегом. Он не против. Сказал, что если ты сама будешь этого хотеть — он только за.

Варвара прищурилась и медленно покачала головой:

— Вот это вы, конечно, всё устроили… Заговорщики.

Миша пожал плечами, улыбаясь:

— Ну, иногда нужно действовать по плану. Особенно, если речь о самом важном.

Варя взглянула на него, чуть прикусила губу, будто всё ещё не верила — а потом улыбнулась. Искренне, широко, с тем самым искренним светом, что был у неё только с самыми близкими.

— Значит, завтра я иду на свидание. С парнем, который мне нравится.

— И с девушкой, которая мне нравится, — тихо добавил Миша. — Очень.

И они пошли дальше, уже не просто рядом, а вместе.

У подъезда они остановились, но не торопились заходить. Варя прислонилась к перилам, а Миша встал рядом, легко обняв её за плечи. Она положила голову ему на грудь, и так они и стояли — в полном согласии, в тепле друг друга.

Над головой раскинулось звёздное небо, как будто кто-то рассыпал горсть света по темно-синему бархату. Миша поднял голову, рассматривая созвездия, и спросил:

— А ты знаешь, где Кассиопея?

— Конечно, — отозвалась Варвара, — вон та, в виде буквы «М». Или «W», смотря как посмотреть. Очень символично, да?

— Определённо, «М», — усмехнулся Миша. — М — как Миша. Или как… мечта.

— Хитрый, — рассмеялась Варвара. — Всё под себя подгоняешь.

— Только всё, что касается тебя.

Они переглянулись, улыбаясь. Было тепло, даже несмотря на прохладный ночной воздух. Слов было мало, но и не требовалось больше. Просто рядом, просто вместе — и этого оказалось достаточно, чтобы внутри разлилось ощущение глубокого удовлетворения, как будто всё стало на свои места.

Они шутили о странных школьных прозвищах, вспоминали глупые ситуации, в которых участвовали, обсуждали, какой логотип был бы у «Стань моей мечтой», если бы им дали эфир на телевидении.

Иногда они замолкали, просто глядя в небо, и тогда казалось, что тишина между ними — это тоже часть разговора, даже важнее слов.

— Не хочется заходить, — наконец прошептала Варвара.

— Не надо, — ответил Миша. — Просто постоим ещё немного. И пусть весь мир подождёт.

И он снова обнял её крепче, а звёзды наверху будто стали ярче, одобряя это маленькое счастье в ночи.

Этой ночью Варваре никак не удавалось уснуть. Она ворочалась, глядя в потолок, и казалось, что мысли танцуют в голове, не давая покоя. Слишком много всего изменилось — будто кто-то щёлкнул тумблер, и жизнь резко вошла в другую фазу, яркую, насыщенную, настоящую.

Проект «Стань моей мечтой» стремительно набирал обороты. Ещё недавно — пара задумок и комната в подвале, а теперь — новый офис, огромная аудитория, поддержка, репосты, письма, и даже помощь от таких, о ком раньше они могли только мечтать. Каждый день приносил что-то новое. Школу трясло от проверки, и те, кто годами закрывали глаза, теперь боялись смотреть хоть куда-то.

Она глубоко вздохнула, перевернулась на бок. В телефоне мигнул экран — уведомление от Миши: «Спокойной ночи, звёздочка. Ты моё лучшее чудо». Варвара засмеялась тихо, почти беззвучно. От его слов у неё внутри всегда становилось теплее.

Она снова представила, как он смотрит на неё — мягко, с обожанием, будто она и правда центр его маленькой вселенной. И в этих взглядах не было притворства, только искренность. Вспомнилось, как он укрывал её пледом, как протягивал тёплую кружку с чаем, как подстраивался под её шаг, просто чтобы идти рядом.

Варвара обняла подушку, улыбаясь в темноте. Всё казалось таким невероятным и всё же настоящим. Тепло Мишиных рук, голос, его взгляд — всё это словно осталось с ней здесь, в комнате.

Так, обнимая подушку и убаюканная мыслями, Варвара незаметно провалилась в сон, унося с собой в сны этот день — светлый, важный, почти волшебный.

Глава 42

Утро Варвары началось с едва сдерживаемого возбуждения. Она проснулась рано, как по будильнику, хотя его даже не ставила. День был особенным — первое свидание. Неофициальное, лёгкое, спонтанное, но… сердце стучало так, будто это что-то из кино.

Она потянулась, включила любимый плейлист и первым делом сделала зарядку — размять тело, зарядить себя энергией. Потом — душ, тёплая вода и мятный гель с запахом чего-то свежего, похожего на утро в горах. Варвара тщательно вымыла голову, нанесла маску на волосы, потом — ещё одну на лицо. Пока всё это впитывалось, она взялась за маникюр — аккуратно, с заботой, выбрав нежный оттенок лака, похожий на чайную розу.

На кровати постепенно образовалась целая гора одежды. Сначала — платья. Синий сарафан, лёгкое бежевое, то самое с кружевами… Нет, слишком нарядно. Потом — юбки, костюмы, даже комбинезон, который она любила летом. Но всё было «не то».

Она устало плюхнулась на кровать, глядя на это текстильное побоище, и вдруг увидела в углу любимые прямые джинсы и светло-серую толстовку. Удобную. Мягкую. Ту, в которой она чувствовала себя собой.

— Ну да, — пробормотала она, вставая. — В конце концов, если он меня любит, то и в толстовке полюбит.