Станцуй со мной танго
Шрифт:
– Меня не было дома, а сотовый разрядился, - Глаша бросила ключи на тумбочку, пакеты с шелестом соскользнули с руки.
– Я прямо вся извелась.
– Мам, не надо так беспокоиться обо мне.
– Да я не об этом. Короче, отчитываюсь: весь день не кормила отца. Правда, подозреваю, что он где-то перекусил, слишком уж долго выносил мусор, но я применила супер-пытку…
– Испекла кулебяку с рыбой?
– Глаша улыбнулась. Мамин задор поневоле передавался и ей.
– Старый приемчик.
– Вот-вот. Прошлась с блюдом перед ним. Аромат на всю комнату! Ну, ты знаешь.
– И что?
– А ничего. Опять пошел мусор выбрасывать.
***
Глафира ходила по квартире. Включала – выключала свет, однажды даже подошла к окну, задернула занавеску и опять исчезла в глубине комнаты.
Скворцов сидел в машине и задумчиво смотрел на Глашины окна. Рядом с ним на водительском сиденье лежала коробка с орхидеей.
Ноги после милонги ныли, туфли казались тесными. Превозмогая накатившуюся усталость, Леонид открыл дверь и, подхватив упаковку с экзотическим цветком, пошел к дому Глазуновой.
В лифте, нажав на нужный этаж, привалился к стене.
Леонид до сих пор не знал, что скажет. Желание еще раз увидеть Глашку заставило забыть все доводы разума, который кричал «Не ходи!».
Да, это незапланированное появление у Глафиры могло все испортить, Скворцов даже знал как. Стоит ей открыть дверь и просто посмотреть, как она смотрела в лаборатории и... И у него сорвет крышу.
Леонид покачал головой.
Лифт раздвинул двери, приглашая на нужный этаж.
Палец замер у кнопки звонка.
– Нет, упырь, еще не успокоилась, - Глаша говорила совсем рядом, где-то с другой стороны двери. Слышалось, как хлопают дверки шкафов и шелестят пакеты. – Она не я. Сосать долго не даст. Хм, это ты о куни? Да ладно, классно получилось. Мне понравилось. Только в следующий раз не привлекай к нашему междусобойчику Василия. Грубый он. Да, в понедельник я вся твоя. А вот во вторник все сам-сам, своими ручками…
Скворцов сделал несколько шагов назад, так и не нажав кнопку звонка.
«Куни, междусобойчик?»
Лифт открыл двери, и из него, едва не столкнувшись с Леонидом, вышел высокий темноволосый мужчина.
– Простите, - буркнул он Скворцову и, подойдя к Глашиной двери, закрыл глазок огромным букетом роз.
– Кто там? – откликнулась на звонок Глазунова.
– Гиппопотам, - ответил верзила.
Двери лифта не успели закрыться. Скворцов шагнул в него, словно шагнул в бездонную пропасть.
Глава 27. Крутой поворот
Глава 27. Крутой поворот
– Нет, упырь, еще не успокоилась.
– Упырь - потому что всю кровь из тебя выпил? – хмыкнул Сафронов.
– Ну, извини, больше не буду. Теперь я к Вике присосался.
– Она не я. Сосать долго не даст, - Глаша плечом прижимала мобильник к уху и, стоя на табурете, рылась в шкафу. Летние вещи, необходимые в отпуске на юге, хранились в коридоре на антресолях.
– Я знаю, - вздохнул Олежка.
– Ты извини за вчерашнее. Понесло меня. Опять.
– Это ты о куни? Да ладно, классно получилось. Мне понравилось, - найдя нужный пакет, Глафира скинула его вниз, и сама спрыгнула с табурета.
– Только в следующий раз не привлекай к нашему междусобойчику
– Мда, этот супер-кунизатор как всегда опошлил нашу высокоинтеллектуальную беседу, - на той стороне послышался протяжный зевок. Время было позднее, почти одиннадцать.
– Глашка, а мы с тобой еще увидимся? У меня куча вопросов по новым рецептам. Без тебя битумом придется заниматься мне.
– Да, в понедельник я вся твоя, - Глафира достала босоножки и вертела их в руках, не зная, какую пару выбрать. Победили танкетки.
– А вот во вторник все сам-сам, своими ручками.
– Глазунова, как я понимаю, у тебя теперь другой свет в оконце? Надо бы намекнуть пацанам, что на нашей бирже Тугрик набирает силу.
– Я убью тебя, Сафронов, - Глаша приложила к себе купальник, взглянув в зеркало, повертелась. И вздрогнула от звонка в дверь.
– Подожди, кто-то пришел.
– Сначала спроси кто. И только попробуй положить трубку. Я хотя бы узнаю, стоит звонить в полицию или ты добровольно отдаешься ночному гостю.
– Сафронов!!! – прошипела Глаша и приложилась к глазку. В тусклом подъездном свете подрагивали головки темных роз. – Кто там?
– Гиппопотам!
– Ну, чего молчишь?! – Сафронов, вслушиваясь в тишину, изводился от любопытства.
– Кто пришел?
– Олежка, это черт Глеба принес, - не сразу смогла произнести Глаша.
– Только попробуй положить трубку!!!
Бросив погасший мобильник на обувную полку, Глафира быстро распихала по углам пакеты. Посмотрела в зеркало и поправила сбившийся на бок конский хвост. Одернула майку и, оценив степень вытянутости коленок у спортивных штанов как допустимую, вернулась к двери.
– Ну, здравствуй, душа моя!
Глаша уже забыла, каким высоким был ее муж. С годами ушла юношеская стройность, Глеб заматерел, и теперь над ней нависала скала, сплошь состоящая из мускулов и массы обаяния - чего у Мельникова никогда нельзя было отнять. Широкая белозубая улыбка со всей очевидностью засвидетельствовала, насколько он был рад бывшей жене.
– С прошедшим днем рождения, Глапузик!
В руки ей сунули огромный букет, который заметно потянул к земле.
– Какими судьбами? – только и спросила Глаша, направляясь в кухню. Положив букет на стол, открыла шкаф и замерла, оценивая размер вазы. Вздохнув, полезла за ведром.
– Я в городе буквально на один день. Через четыре часа самолет, - Глеб скинул куртку, но даже это не помогло: кухня вдруг стала такой маленькой, что у Глаши появилась мысль, что из всех присутствующих, если взять во внимание еще и букет, хозяйка здесь явно лишняя.
Она начала было комплексовать, что на фоне пришельцев выглядит не ахти, но вовремя одернула себя: ей нет дела до Мельникова. Букет, ладно, пусть остается. К цветам, которые сами по себе заводятся в ее доме, она уже привыкла.
– Опять в Германию?
– Бери выше, - не без гордости заметил Глеб. – В Штаты.
– Поздравляю.
Мельников перехватил из Глашиных рук ведро, поставил на подоконник и, сдернув бумажную упаковку, сунул букет в воду. Глафира замерла, глядя, как бывший муж бережно расправляет длинные стебли.