Старшеклассник без клана. Апелляция кибер аутсайдера 2

Мордовороты конкурирующих организаций разбрелись по своим помещениям и минивэнам (такой бум на территории не остался незамеченным: десятка два школьных чатов, разных классов, пестрели деталями).

Сяовэнь под присмотром пожилого китайца из свиты отца была наконец отпущена в ту клинику, куда и хотела с самого начала.

– Не за что благодарить, - Седьков равнодушно пожал плечами.

– Почему ты отказался обсуждать с моим отцом вариант опеки моей семьей?
– японка спрашивала ровно и спокойно.

В принципе, именно после этого прилюдного загиба прочих свидетелей беседы аккуратно и спровадили с глаз подальше.

– Ты поставил моего отца в очень неловкое положение при всех, - продолжила Миру.

– Ты просто не до конца понимаешь.

– Мы с ним не понимаем друг друга взаимно, - Виктор снова передернул плечами.

Айя не отказала себе в удовольствии и прижалась к нему бедром плотнее.

С той стороны движение зеркально повторила Эрнандес.

Седьков первый раз в жизни сориентировался правильно и буднично бросил свои ладони на их талии.

"Слава Иисусу" - вздохнула Айя в привате.
– "Что-то в горах сдохло".

Ана загадочно улыбнулась, но ничего не ответила.

– Миру, я тут в сети историю читал, ржал накануне, - с видом пожившего пенсионера продолжил одноклассник.
– Расскажу по памяти. Дошкольная воспитательница написала: "Работаю в детском саду. Села на кровать, укладываю мальчика, пять лет. Он говорит, что собирается жениться на девочке по имени Джой. Я знаю, что ему всегда нравилась другая девочка, поэтому спросила, почему же так. Так он мне сказал", - Седьков хихикнул, иронично посмотрел на японку и продолжил.
– "Понимаете, лучше быть с девочкой, которая играет со мной в одни игры, отдает свои конфеты, нравится моей маме (их мамы дружат). Чем с той, которая мне нравится, она тоже красивая, да - но никогда не будет играть со мной в солдатиков и сама съест все мои конфеты".
– Он плотнее прижал латиноамериканок к себе.
– "И тут я поняла, что некоторые дети умнее меня".

– Я бы еще поспорила о сексуальной привлекательности, - заметила Мартинес.
– Миру, не сочти за негатив - мы к тебе нормально.

Хамасаки-дочь пронзительно и задумчиво посмотрела на троих одноклассников по очереди.

– Виктор за тебя на амбразуру грудью попер, - подхватила Эрнандес.
– Японцы твои - за Сяовэнь вписались. Мы - за Рыжего. Получается, по факту мы с тобой в одной лодке.

– Но когда Рыжий к тебе яйца подкатывал, ты морозилась, - фыркнула Айя.
– А сейчас, когда у него рейтинг за шесть сотен перевалил, причем собственным горбом - твой папа начинает предложения делать... Тебе не кажется, что это несколько, м-м-м?
– она пощелкала языком, подбирая слова.

– Раньше он из себя ничего не представлял, - спокойно ответила Миру.
– С учетом выяснения в школе отношений, - кивок на дверь, где продолжали орать взрослые, - Рыжему лучше иметь плотную точку опоры. Просто для того, чтобы не улететь на луну. Мы умеем быть благодарными. Ситуация серьезная. Или вы верите в справедливость?!

– А какая для меня самая большая ценность?
– неожиданно спросил Виктор, продолжая обнимать подруг уже здорово ниже талий и обращаясь к Хамасаки.

– Ты играешь в независимость.
– Подумав, кивнула японка.
– И думаешь, что весь такой оригинальный и несгибаемый сможешь в одиночку между ебанами протиснуться. Пардон за лексику.

– Херасе. Эк тебя растащило, - присвистнула Эрнандес.
– Ты ж вообще не материшься, в принципе.

– Хорошо, давайте скажу открытым текстом. Тем более моя мать написала, вы в курсе по очень многим нюансам. Вы не понимаете, что все эти драки, - Миру нервно махнула волосами по дуге, - лишь следствие каких-то других процессов? Более серьезных? И вы их можете просто не видеть?

– Допустим.
– Мартинес тоже за мгновение превратилась в зрелую и серьезную.
– Что дальше? Ну не хочет Рыжий ни к вам на поклон, ни твоего отца - во временные опекуны. И че теперь?!

– Юнь - не Чень. Я сейчас о фамилиях, а не о детях. Вы просто всего не знаете. Скажу больше...

– Юнь - не Чень, не Али, - перебила ее Айя.
– Миру, мы тоже не тупые и не сироты! Да, мы понимаем, что ты и она - небожители. Но родство так не заключается, понимаешь? Далеко не у всех диаспор в ходу брачные контракты, как у вас!

– А ты это к чему?!
– азиатка здорово удивилась и не стала этого скрывать.
– Речь о временной помощи, а не о...

– Мы тоже чего-то стоим в этом мире, - дипломатично скруглила углы Эрнандес, придержав руку подруги на шее Рыжего.
– Давай так. Ты согласна, что школьные расклады именно в данном случае неактуальны и тупо устарели?

– Да, - подумав, не стала спорить одноклассница.
– Сегодняшний день очень хорошо показал, что старым меморандумом можно подтереться.

– Если титульные нации оказываются по разные стороны, - безжалостно перепечатала Мартинес.
– Вот и мы это видим. Читать и считать мы тоже умеем.

– А это к чему?
– Хамасаки, похоже, решила старательно копировать Седькова, не успевая следить за мыслью собеседника.

Или действительно проблемы с имплантом? У нее ж скорость обращения к информации упала, хм.

– Ученический Совет имеет тридцать пять процентов в Уставе Школы, - пожала плечами баскетболистка.
– Выборы в него - на той неделе. Оснований для замены старого Совета по Уставу более чем достаточно. Ты намеки понимаешь? Или в интригах не сильна?

– Неожиданно.
– Миру смотрела на латиноамериканок широко раскрытыми глазами.
– Вы так убедительно изображали... и изображаете их же, что я от вас просто не ожидала.

– Цифры, Миру.
– Вздохнул Седьков.
– Ты очень неглупая, но почему-то не всегда дружишь с цифрами. Тридцать пять процентов Устава - это уже немало. Плюс каскадный рост рейтинга вызывает мультипликацию со стороны искусственного интеллекта - это у него зашито на уровне управляющих сигналов.

– Возможно, не спорю, - японка задумалась.

– Точно. Я не поленился и почитал: все лежит на сервере не просто в открытом доступе, а ...
– Виктор резко замолчал и уставился на дверь докторской.

Которая распахнулась так резко, что даже врезалась в стену.

***

Спасибо за ваш лайк :)))

Глава 10

Первым из кабинета доктора вылетел Юнь-старший. Окинув взглядом помещение, он решительно подошел к сидящей на скамейке троице и обратился к Виктору:

– Я знаю, что ты понимаешь только этот язык, - хань говорил пренебрежительно и смотрел только на Седькова.
– Потому персонально для тебя - по-английски. У тебя еще были шансы выкрутиться, когда они, - тычок пальцем за спину, - сделали тебе свое предложение. Я не знаю, какими мозгами ты принимал решение, но спасибо тебе за него большое.

Хадзимэ Хамасаки, имевшийся сейчас в виду, стоял на пороге докторской с красным лицом, качался с пятки на носок и откровенно тяготился речью завуча, который что-то оживленно нашептывал ему на ухо. При этом Трофимов настойчиво удерживал собеседника под локоть.