Старшина Гор

– Повреждение обшивки небольшое, возможно вести стрельбу. Крупняк не пролезет, но соседние пластины разрушатся при следующем ударе о башню, вероятно. В любом случае это слабое место, при этом не исключено образование других.

Я осмотрелся – дело к ночи.

– Ник с Ломом, место заложить, закрепить. Санд, пусть твои стрелки дежурят по двое на втором и третьем уровнях, в любом случае сразу будят всех.

Пошли вторые сутки и вторая ночь. Твари сбавили напор, но не остановились.

– Что нужно сделать, чтобы твари вторую ночь атаковали? – спросила Сейла у Ника. – Насколько я знаю, ночью они обычно не атакуют.

– Даже не знаю, и дело даже не в ракетах, хотя пару раз подобное было. В любом случае, ведем себя тихо, – подытожил я. – Всем спать, я дежурю первым, потом Санд, потом Ник, потом Лом.

Поспать особо не случилось. Башня постоянно трещала, девчонки постоянно будили. Один раз заползла мелкая тварь – в дежурство Ника. Милейшее существо – сата, то есть скорпион, но если свое жало воткнет, тут варианты: ничего, что мало вероятно, и до смерти, что сильно вероятно. Сата – тварь невозможная, как и сарпа зимой, была раздавлена каблуком Ника. Но визг Сейлы разбудил всех.

Оставшуюся часть дежурства Ник успокаивал девушку, рассказывая и показывая строение твари, занимательные истории и факты про сату – любимая тема Ника. Одно время он даже пытался воспитывать тварь. Питалась она травой, точнее, Ник кормил ее травой. Хорошо переносила портальный переход и жила в бочке.

Пока в одном походе бочка не разбилась. Тварь сбежала. За что была поименована «неблагодарная тварь». То, что при побеге тварь еще и ужалила Ника в палец и сейчас он как бы живой и шевелится, но абсолютно нечувствителен, Ник умолчал.

Свои ошибки он знает и признает, но другим не рассказывает, за что пользуется моим уважением. За то, что признает свои ошибки, пускай и не с первого раза, потому как после саты он себе сарпу завел. Как он тогда утверждал, та умнее. Сарпа его тоже неблагодарная тварь – сбежала, тихо, без последствий, не считая того, что весь отряд перевернул тогда всю стоянку и вещи вверх дном, потратив на это полночи и весь свой словарный запас несловарных слов, причем трижды. Примерно после этого Ник и завел себе девушку, ради которой он и ушел через два похода из отряда. И вот до сих пор он с ней, и даже в род Вороновых подался. Можно после этого считать, что он учится на своих ошибках? Если не брать конкретно эту последовательность действий, скорее да.

Закинул таблетку сублимата. Это сколько мы на них, если я уже не чувствую вкуса? Даже считать не буду.

Пожалел, что я не склонен к мечтанию. Предложил себе подумать, что я буду делать через пару дней, когда вернусь домой, но как-то дальше ухода с этой планеты дело не шло, заканчиваясь на последнем шаге в портал… Все это потому, что я запретил себе анализировать события последних месяцев, точнее, перевел их в фоновый режим. Будут результаты – будем смотреть. Вот сознание и придумывало, чем бы заняться, поспать отчего-то уже не рассматривалось. Полюбоваться Сейлой – далеко, она по другую сторону огня. Рядом посапывала Наталья: короткие волосы серого цвета. Нет, мне точно не нравится последняя мода – сверхкороткие, под машинку стрижки. Они крадут очарование, женственность. Слегка вздернутый носик в веснушках. Гладкая кожа, чуть приоткрытый небольшой ротик. Носик, ротик – уменьшительные слова, но девушка вовсе не миниатюрна, средней комплекции. А ведь Сейла меня избегает, но это не тема для рассуждений, тогда что – Наталья?

Огонь костра, перебираясь по поленьям все выше и выше, становится ярче, сильнее, я прислушался – приток воздуха.

Встал, подошел к аналитику, тот тоже озирался.

– Что-то происходит? – спросил я.

– Что-то происходит, – одновременно со мной сказал Ник.

По сути, уже никто не спал, и все что-то почувствовали.

– Всем готовиться к бою. Элиф, мы с тобой – на крышу, проверим, Ник с нами, остальным – круговая оборона.

Вот спрашивается, зачем люк на крышу таким делать? Двенадцать болтов. Ага, вокруг одни заклепки, а тут болты. Чтобы открутить окошко, через которое открутить еще двенадцать болтов основной двери. Понятно, что это дверь из лестничного цилиндра, соединяющего все уровни. Так-то на каждом уровне такая же система выхода. Хорошо, что ключ-трещотка и болты свежие, металл не закис.

Едва высунув голову в приоткрытую дверь, я отпрянул, закрывая дверь и наспех завинчивая болты и гайки на место.

– Бегом вниз! Всех на первый уровень!

Ураган, смерч, торнадо – как еще назвать это природное явление, ни разу мною вживую не виденное? Огромный столб снега, тварей, земли, камней, шириной с полполя, двигался на нас, возможно, уничтожая тварей тысячами, но достанется и нам, ох как достанется.

Первый удар по башне прилетел, когда я закручивал последний болт… гайку. Каркас башни жалобно завыл, с десяток пластин-панцирей лопнули от изменения геометрии. Первый уровень, собранный из многотонных каменных блоков, и каркас цилиндра лестницы – вот то, что еще не было покорежено. Я не видел, но физически ощущал, как плющит стрелковую башню.

Первый уровень не предназначен ни для обороны, ни для простого нахождения – узкие коридоры с двумя углублениями на случай, если нужно пропустить идущего на встречу. Отличное место, чтобы умереть, но не сдаться.

Ник перехватил меня на втором уровне.

– Черепаха тяжелая, в воздух не поднимет, но может…

– Перевернуть и утолкать, – закончил я за него.

– Ага, второй, третий снесет, на первом впритык поместимся, без возможности смены ведущего.

Мы спустились ниже, на первом уровне для нас остался узкий коридор длиной метра три, дальше стояла Сейла.

– Порядок эвакуации мы не…

– Да, – согласился Ник, – не учли такой сценарий. На первом уровне два выхода. Выход на улицу сейчас перекрыт черепахой и выход на лестницу сейчас перекрыт тобой, Гор.

– Ну, не все так плохо, я повернуться могу.

– А сражаться?

Я покрутился, достал два кинжала – все, что у меня осталось.

– Знаешь, Ник, что меня радует?

– Хм, ну вообще да, но конкретно сейчас…

– Сюда синяя тварь не залезет, а остальные – ерунда.

Да, это правда, синяя тварь меня раздражала своей живучестью. Нет, не так, полно тварей и более живучих, но эти нападают на нас с завидной регулярностью.

– Лом! – крикнул я – крик потонул в скрежете металла.

– Чего? – все же услышал я голос зама.

– Ты где? Что там? Выход в черепаху как?

Я старался уловить мгновения затишья между скрипами железа, получалось так себе, но ответ я все же получил и даже полный.

– Пятый выход! Три стрелка, Маут. Площадка – выход. Черепаха. Зазор есть. Дверь.

– Ник? – так и не поняв сказанного, спросил у рядом стоявшего аналитика.

– Перед Ломом четверо: три стрелка и Маут. На входной площадке – она больше, там три человека поместится. Черепаху, видимо, уже сдвинуло. Чтобы закрыть дверь, надо двоих убрать с площадки.

– Стрелков – в черепаху, с Маутом поместятся, дверь закрыть! – проорал я, вплетая голос в общий шум.

– Может, и Маута в черепаху? – спросил Ник.

– Не знаю, Ник, проще оставить здесь.

– Математическое поле кризиса соответствует модели персонального листа ответственности, – заговорил Ник, выдавая нервозность.

Глава 29

Когда Ник терял спокойствие, то проявлял свою истинную суть – аналитик данных. Я всегда считал, что это специфическое состояние мозга – восприятие мира через математические модели. Когда Ник спокоен, он способен свою речь пропускать через фильтр, делая ее понятной для не столь умных, вроде меня. От него я третий раз слышу подобное, первый раз – когда сарпа сбежала, а отряд нервничал; второй раз – через пару дней после этого. Я специально попросил его: