Старшина Гор

Нашли одно копье и молот Лома. У всех, конечно, кинжалы, но да, молот – Сейле, копье – Бору.

За время, пока искали, крепость покинула куча тварей, всех видимых, знакомых и незнакомых видов.

– Ник! – позвал я аналитика, стоявшего на самой верхней точки башни. – Ну, чего?

– Предлагаю сначала сходить в соседнюю башню, уже после в крепость.

– Зачем? – влезла Сейла.

– Крепость еще полна тварей, но сидеть они там не будут, ну и проверим выживших.

– Надо в крепость идти! – металлом зазвенела Сейла

– Сейла! В крепость мы, конечно, пойдем, но после башни. – Я постарался говорить мягко, но твердо, не до конца понимая причин такой упертости. – Сейчас там еще твари, а у нас оружия почти нет, в башне точно вооружимся.

Сейла похмыкала, пожала плечами, но кивнула.

Сейла все же молодец, сумела единым устремлением и сохраняя подобие построения, перебросить отряд к соседней крепости. Пять сотен метров и пересечение с двумя маршрутами тварей. Тварям было не до нас. Нашествие – это как сумасшествие, сейчас они, поди, не понимают, что здесь делают и стремятся вернутся, поэтому на нас не огрызались. Мы спокойно разошлись.

– У нашествия два конца, как пошутил бы Петр Блад. Начальник один, а конца два.

Так вот, Ник бы поспорил, что конца два. Конец нашествия – исчерпание потенциально кинетической способности, и оно возможно через исчерпание способности, либо через исчезновение причины – портала. Были ли случаи полного разрушения крепости, но сохранения портала? Да, один раз. Это энциклопедический случай. Первый портал с Марса на Ерин, первое нашествие. Там и крепости-то особой не было. Да и про разрушительные способности портала никто не знал. Механизированная дивизия тяжелых огнеметов произвела один залп. И так там и стоит, где тогда встала, – памятником.

Сколько там высокотехнологичного вооружения и низкотехнологичного, и нетехнологичного! Сотни тонн. Все для того, чтобы отстоять один-единственный портал. Как знали, что с Марса не смогут больше открыть портал. А может, и знали.

О чем еще порассуждать, чтобы не впускать внутрь открывшуюся картину? Пятнадцать останков, уже не тел.

Вышел Санд.

– Пятнадцать, должно быть двадцать, – сказал он, и его вырвало.

Вот у кого стальные нервы. Ник с Дедом вышли, вытащили три копья, два щита, винтовку и шесть топоров.

– Все остальное – хлам, в винтовке еще заряд, – сказал Дед.

Сейлу со стрелками-девушками внутрь не пустили, предчувствуя непростую картину. А вот Бор пошел и вытащил оттуда мальчишку. Весь в крови, он шептал:

– Скажи, скажи, – и плакал.

– Повезло, – дернул плечами Дед.

– Придавило панцирем, – доложил Бор. Бор держался хорошо, но бледен и глаза красные.

Я взял себе топор, весь красный.

– Сейла, Ник, распределить оружие. Талия, на тебе пацан. Идем к крепости.

– Погоди, Гор, – остановил меня Ник. – Тут надо залезть, – он указал на башню, – посмотреть.

– Хм, согласен. Сейла, занять оборону, я с Ником – наверх.

Из примечательного – еще одна башня, целая, и вид на крепость, печальный. Я посмотрел на Ника, оценить его реакцию – человек-скала.

– Возможно, и нет смысла идти в крепость, – сказал он, разводя руками.

– Меня в тебе, знаешь, что пугает?

Ник сделал заинтересованное лицо, но всем видом намекая, что ему по фигу.

– Ага, именно это. Как будто в тебе три личности, – сказал я и замер.

Ник рассмеялся зло, звонко, долго, выплескивая, что там ему надо, потом расстегнул ворот и достал диск мозгового артефакта.

– Ты невнимателен, Гор, я вот твой заметил.

– Хочешь сказать, эти три личности?

– Нет, это другое, но причина, можно сказать, в нем.

– А можно и не говорить, сейчас, потом объяснишь, сейчас – крепость.

С развалин башни мы слезли быстрее, чем залезли. Ник веселый, даже мурлыкал что-то под нос, я задумчивый. Наш смех, смех Ника, конечно, слышали – и встречали нас с надеждой и заинтересованностью.

– Сейла, веди в крепость аккуратно и осторожно.

Сейла построила нас в войсковую схему, рассчитанную на двенадцать человек – стандартное количество в войсковом армейском взводе, что в царской армии, что в родовой, построенной на манер царской, разве что понтов добавили и приставок.

Ник посмотрел на меня, я махнул рукой: пусть, сейчас это не принципиально. Я ошибся, мы вспугнули пару баранов, хорошо, что без раксов, второе «хорошо» – нашествие закончено и бараны просто, сбив Кару, Солу и Бора, умчались вдаль.

Будь здесь полная десятка ятори, такое тоже бы могло произойти, конечно, но Сейле об этом знать не обязательно. Жуя нижнюю губу, девушка подбежала к Бору, тому достался первый прямой удар, но он принял его на щит, что его и спасло. Дед, Ник и Санд обследовали девушек. Кара, скорее всего, сломала ребро, но не повредила легкое, у Солы удар пришелся в живот по касательной, вроде как не сильный, но, насколько я понимаю, лучше прямой, чем косой. Кривя лицо, девушка встала – уже хорошо, бледность кожи объяснима.

– Идти можешь? – подошел я к девушке. Та хотела пожать плечами, но не смогла и чуть не упала.

– Как ты? – подошла Сейла.

– Не знаю, – прошептала Сола.

До крепости оставалось метров сто.

– Смотри, Сола, смотри на меня, мы потихонечку с тобой дойдем до крепости.

– Хорошо, – кивнула девушка.

– Обо всех изменениях сразу говори, хорошо?

– Хорошо.

– Сейла, найдите носилки в крепости, и за нами.

– Но еще небезопасно, – прошептала вконец обескураженная Сейла.

– Вот и помни об этом! А сейчас бегом в крепость, в санчасть.

С нами остался Бор, достаточно бодрый, но бежать не мог. Этакая команда калек, идем, кривимся на каждом шагу. Я тоже ногу подвернул, когда уныривал с траектории бега барана.

Вот так, как три закадычных друга, обнявшись, мы идем в кабак, то есть в крепость. Поддерживая друг друга и напевая странную песенку про стрекозу. Мотивчик у песенки хороший, а слова – да и слова, те что понятны, нормальные.

Но прошли мы шагов двадцать, когда нам навстречу выбежали Санд с Дедом. Не то чтобы они быстрые, просто мы пока слова вспомнили, пока припелись друг к другу… Конечно, до создания артистической группы нам далеко, да и мне как воину не пристало – касте воинов неприлично этим заниматься, только в кабаках под шум драки орать боевой гимн ятори.