Ставрос. Падение Константинополя
Шрифт:
Артемидор огляделся, будто их могли подслушать; потом кивнул.
– Да, госпожа, - сказал он. – Должен быть жив. Комес ранил его, выбил из рук меч, но потом сам ослабел от своей раны. Нашего комеса ранили до того! И враги напирали! Леонард бросился в воду и уплыл; а турки подумали, что он утонул, и не стали преследовать…
– Правда? – воскликнула Феодора.
Она до сих пор не успела подумать, как Леонард мог уйти от стольких врагов. Феофано говорила ей, что он выплывет… так значит, Феофано почти наверняка лгала! Или нет?
– Как он уплыл? – прошептала московитка.
– Хозяин умеет долго плыть под водой, - улыбнувшись с
Феодора пришла в восторг.
– Ты молодец, Артемидор, - сказала она; просто потому, что ей хотелось восхититься комесом, а он был уже недоступен. Феодора даже не заметила, что перешла с этим моряком на “ты”, как ей все время хотелось с комесом.
– Ты тоже себя неплохо показала, - улыбаясь, сказал грек. – А твоя Феофано уложила из лука четверых, пока ты еще только прицеливалась!
Феодора рассмеялась: о доблести своей госпожи она уже знала.
– А другие ваши корабли?
– Они остались в Золотом Роге, - ответил Артемидор; он нахмурился, но был спокоен. Феодора ахнула.
– И как они теперь?
– Должны отчалить следом, как только люди Аммония уйдут, - ответил грек. Он сощурил бледные глаза и провел пальцами по рыжевато-русой щетине, почти сливавшейся с загорелой кожей. – Паша не прикажет обыскивать все корабли в порту, боится ссоры с итальянцами…
Он усмехнулся.
– Прятаться не так трудно, госпожа, - если знаешь как, - сказал первый помощник.
Феодора посмотрела на кнут, который он рассеянно вертел в руках, и у нее вырвалось:
– А здесь на галере, гребцы… каторжники?
Артемидор сплюнул за борт.
– Разумеется.
Потом вдруг засмеялся.
– Это христиане, католики из разных стран… Хозяин обещал им всем свободу, если они довезут нас до Венеции, - можешь себе представить?
Феодора кивнула: очень даже хорошо могла, хотя она с трудом представляла себе, как воспримет подозрительная команда Леонарда Флатанелоса такое великодушное обещание. Конечно, комес в этом не лгал!
Артемидор тронул ее за плечо.
– Госпожа, мне нельзя тут долго стоять. Я отведу тебя в беседку*, где твой муж и дети.
Феодора поняла, что это приказ; она кивнула.
Фома был болен, как она почти ожидала, - и московитка увидела, что и двоим младшим детям тоже дурно; она осталась с ними, пока им не полегчало. Муж, не находивший в себе ни сил, ни желания упрекать ее, рассказал Феодоре о планах комеса, еще не известных ей самой: Леонард намеревался вести корабль на пустынный остров Прот, на котором не было никого, кроме монахов-скопцов из монастыря, и там дожидаться двух других своих кораблей. До Прота плыть еще несколько часов: если им повезет, они будут там до темноты…
– Комес сказал, что он условился со своими людьми о высадке на острове, на случай такого поворота, - болезненно улыбаясь, произнес патрикий. – Надеюсь, что хоть теперь-то нам посчастливится!
Феодора отвела глаза.
– Леонид и Теокл погибли – ты знаешь?
Фома помолчал, затем вздохнул.
– Очень жаль.
Феодора усмехнулась. Потом встала.
– Если тебе больше ничего не нужно, муж мой, я пойду проведаю наших раненых.
Фома кивнул; он взялся за горло и отвернулся. Его все еще сильно тошнило и кружилась
голова, хотя у детей дурнота прошла.Их никто не преследовал; но несчастье настигло с другой стороны. Через два часа над ними сгустились тучи, а потом полил дождь и задул ветер; качка усилилась. Даже в укрытиях стало холодно и мокро; все, кто не греб и не командовал на палубе, завернулись в плащи. Потом буря разыгралась настолько, что нельзя было ступить по палубе, не рискуя быть смытым за борт. Скрипели, раскачиваясь, снасти над головами испуганных людей; грохотал гром.
Потом что-то грохнуло совсем близко, точно обрушилось с треском. А затем дверь драпированной шелком резной беседки, в которой Феодора сидела вместе с Феофано, мужем и детьми, распахнулась: на пороге появился Леонард.
– Сломалась фок-мачта*! – крикнул он. – Мы не совладаем с бурей; нужно спасаться, пока корабль не разбило! Если он начнет тонуть, людей утянет на дно!
Феодора вскочила, схватив за руку Варда.
– У вас есть шлюпка? – воскликнула она.
Он кивнул и протянул руку.
– Разумеется! До острова осталось всего ничего, мы доплывем! Давайте сюда детей!
Феодора покинула каюту, оглянувшись на Феофано; лицо гречанки озарило всполохом света. Закутавшись в свой темный плащ, царица амазонок отважно поползла по палубе следом за своей филэ и комесом, которые спасали детей. Фома Нотарас выбрался на палубу после сестры – Феофано увидела его, но жена нет: она была уже далеко.
Когда они подбежали к шлюпке, ту уже спустили на воду; комес по очереди принял у московитки детей и передал их двоим матросам, которые сидели в лодке.
А потом вдруг на галеру обрушилась волна, сбившая с ног и едва не утопившая их; Феодора прижалась к комесу, их омыло мощно и безжалостно. Это было как общее крещение… когда волна отхлынула, Феодора увидела перед собой бледное и прекрасное лицо Леонарда; черные завитки волос облепили его голову и шею, и мокрая рубашка пристала к могучей груди.
– Нужно прыгать! – воскликнул он.
– Но, Леонард… А как же гребцы?
Феодора встала на ноги и, отчаянно обернувшись, позвала:
– Феофано! Фома!..
Ничего не было видно в темноте, среди товаров и пожитков, загромоздивших палубу, которые сейчас с грохотом катались по ней – канаты развязались или лопнули. А потом Феодора ощутила, как ее схватила мощная рука.
Московитка вскрикнула; Леонард прижал возлюбленную к себе и взобрался на борт, помогая себе свободной рукой. Феодора только успела подумать, что он совсем недавно ранен, а она вовсе не так хорошо плавает… как комес прыгнул в воду, увлекая ее за собой.
* На венецианской галере – помещение для пассажиров, вместо каюты.
* Мачта в носовой части судна. Галеры XV века бывали как многомачтовые, так и одномачтовые: в данном случае подразумевается двухмачтовая, имеющая фок-мачту и грот-мачту.
========== Глава 117 ==========
Они сразу погрузились глубоко под воду; Феодора набрала полный рот воды и стала задыхаться под ее толщей, беспомощно пытаясь выгрести руками и ногами. Комес крепко сжимал ее талию, сковывая движения; и ей начало казаться, что этот человек сейчас утопит ее, как вдруг он повлек ее наверх, легко и сильно. Феодора вынырнула и, заглотнув воздуха, ощутила, что железное объятие разжалось.