Ставрос. Падение Константинополя

– Оседлайте волну, ветер дует к острову! Остров уже виден! – воскликнул рядом комес. – Вы сможете!

Его накрыло с головой; но через несколько мгновений он вынырнул намного дальше, впереди нее.

– Помогайте морю, а не боритесь с ним! – крикнул Леонард, обернувшись. – Держитесь на гребне волны, вы сможете!..

Началось самое головокружительное и потрясающее испытание за всю ее жизнь; оно было бы очень страшно, если бы у Феодоры остались силы и внимание на то, чтобы бояться. Но все ушло на борьбу за свою жизнь: когда волна накрывала ее, московитка старалась расслабить тело и не хлебнуть воды; а когда волна увлекала ее вверх и вперед, Феодора помогала морю гребками рук и ног. Вынырнув на поверхность, она набирала полную грудь воздуха и успевала на несколько мгновений увидеть желтый скалистый берег: вокруг него волновалась белая пенная полоса.

С каждою волной Феодора все ближе видела берег; но и сил оставалось все меньше. Феодора уже ничего не слышала, оглушенная тяжестью воды, обрушивавшейся на нее раз за разом; а когда белопенная полоса расступилась перед Феодорой, потеряв свой цвет, московитка подумала, что ее разобьет о камни. Но чувства покинули ее раньше, чем это произошло; а потом Феодора ощутила сильный удар, толчок снизу… твердь, на которую ее вынесло грудью.

Московитка почувствовала твердь всем телом и, вцепившись в землю, поползла вперед. Море опять накрыло ее; переждав, пока волна схлынет, почти без сознания, Феодора проползла еще немного. Потом еще. Ощутив, что новая волна достала ей только до пояса, московитка подтянула колени к груди и провалилась в темноту.

Открыв глаза, Феодора увидела склоненное над собой лицо Магдалины, очень непривычное без платка; растрепанные пепельные волосы колыхались вокруг круглых щек. Сама Феодора была завернута в плащ, и что-то мягкое было под головой.

Увидев, что хозяйка очнулась, кормилица улыбнулась беззубой улыбкой и обернулась к кому-то рядом. Феодора почти забыла об итальянке во время кораблекрушения; и сейчас с испугом подумала: где все остальные? Где Леонард? Где дети?..

Феодора села, отчего у нее заболело в ушах и в груди: тело еще помнило, как его давило и швыряло море.

– Где мои дети? – спросила она: собственные слова гулко отдались в ушах.

– Здесь, госпожа! Они спасены, слава Святой Марии! – Магдалина погладила ее по волосам; и Феодора с изумлением подумала – а как же спаслась эта женщина? Не прыгала же она в воду, подобно своей хозяйке!

– Меня посадили в лодку матросы, - улыбаясь, ответила кормилица на вопрос госпожи. – Мы прекрасно доплыли, слава всем святым!

Конечно, на борту была не одна шлюпка, подумала Феодора. Но отчего-то она ощутила сильную неприязнь к этой итальянке. Вдруг снова почувствовав слабость, московитка легла.

– Приведи детей, - приказала она едва слышно. – И я хочу видеть Леонарда! Кто еще спасся?

Магдалина, не отвечая, быстро ушла. Пока ее не было, Феодора успела осмотреться и увидеть, что спокойное серо-зеленое море под серо-зеленым вечерним небом колышется далеко – значит, ее относили прочь мужчины, пока она лежала без чувств.

А потом Феодора подумала, что не знает, спасся ли комес…

Но она не успела как следует испугаться; Магдалина вернулась, и рядом с нею шагал Леонард – он прихрамывал сильнее, чем на корабле, казался очень усталым, но был жив и здоров. Нянька несла на руках Александра, а за нею и комесом шли Вард и Анастасия. Было похоже, что они, как и Магдалина, нисколько не пострадали.

Ощутив огромное облегчение, Феодора приподнялась и ослабевшими руками по очереди обняла детей. Опять сев и взяв на колени Александра, она посмотрела на комеса.

– Где остальные, Леонард?

Комес присел рядом на корточки и посмотрел ей в глаза. Выражение его было так серьезно, что у Феодоры захолонуло сердце.

– Господи, - прошептала она, крестясь. – Не может быть, чтобы…

Леонард положил ей руку на голову; теперь теплую и источавшую силу. Потом вдруг прижал Феодору к себе, не обращая внимания на свидетелей.

– Я с моими матросами сейчас обыскивал остров, - проговорил критянин, не глядя на нее. – Мы нашли ваших московитов… они все спаслись, и дети Аммония тоже. Спасся даже этот старый стражник императора, отчим Никиты, хотя он был ранен и ослабел… Тавроскифы рассказали, что уцепились за обломки корабля… моя галера затонула, разбившись о скалы, как я и боялся, - усмехнулся Леонард Флатанелос. – И потом ваши тавроскифы вытаскивали из воды друг друга. А детей Валента подобрали матросы, которые посадили в лодку Магдалину.

Он помолчал, как будто история чудесного спасения только предваряла худшее.

– Заканчивайте! – потребовала Феодора. – А Феофано? А мой муж?..

Леонард опустил голову.

– Их не нашли, - тихо ответил он. – И этого лаконца, Марка, - тоже.

Феодора закрыла лицо руками.

– А гребцы? – прошептала она. Ее разум отказывался сразу воспринять последние слова Леонарда; и она защищалась от такого осознания новыми вопросами.

– Я приказал Артемидору и Христофору расковать тех, кого они успеют, - отозвался Леонард, словно бы рассеянно. – Они успели сбить цепи с трети гребцов, ведь вы знаете, что на каждом весле сидело по пять человек. Но что сталось с освобожденными и остальными – не знаю.

А Феодора подумала, что такой поступок, хотя его и требовало христианское сердце, был еще и очень опасен… каторжники могли взбунтоваться, воспользовавшись подобной прекрасной возможностью. Эти люди могли забыть об обещании Леонарда отпустить их или не поверить ему – хотя свобода для них здесь, в турецких владениях и на пустынном острове, едва ли могла сравниться со свободой в католической Италии. Уж не пали ли их жертвами царица и патрикий Нотарас?

– Нет, не может быть, - прошептала Феодора; она даже рукой отмела такую мысль. Леонард печально усмехнулся.

– Все может быть, любимая, - сказал он: подразумевать он тоже мог все, что угодно.

Потом посмотрел ей в глаза.

– Я счастлив уже тем, что вы сейчас со мной, - сказал комес.

И, несмотря на все, что с ней стряслось, несмотря на величайший страх, - потерять самых любимых людей, - Феодора тоже на миг ощутила счастье. Леонард прижал ее к себе и поцеловал в лоб.

– Идите к своим, - сказал он. – Или вас отнести? На берег набросало кусков дерева с корабля, и там как раз развели костер.

Он показал в сторону – и Феодора в самом деле увидела костер, который, видимо, только что разгорелся; вокруг собрались люди, при виде которых сердце ее радостно взыграло. Леонард улыбнулся, когда она улыбнулась.

– Я сама дойду, - сказала Феодора, надеясь, что в сумерках не видно, как она покраснела. – А вы ведь хотели еще чем-то заняться, правда?

Леонард кивнул, скрестив руки на груди.

– Да, мы с моими людьми обыщем остров еще раз – нужно как следует убедиться, что вашего мужа и Феофано здесь нет. И трое моих матросов тоже пропали. Хотя они могут быть на соседних островах*.