Стеклянное сердце

Однако он ничего такого не сделал. Посидев у костра еще недолго, он потом вышел из шатра, перед этим приказав никуда не высовываться.

– Скоро вернусь. Шатер заколдован, никому не отвечай, если хочешь добраться до Кальдеррана живой. Желающих насолить Аскону слишком много.

“И ты в их числе”, - неприязненно подумала Эми, отворачиваясь от уходящего принца и накрываясь шкурой. Спать не хотелось, но что еще делать во время остановки, будучи пленницей, она не знала.

В голову лезли удрученные мысли о Валиарии, о разрушенном Авергарде. Даже Сардан Маро на мгновение возник в ее мыслях словно из ниоткуда. Синие глаза будто смотрели с упреком. Мол, говорил же тебе.

Потом она подсчитала в уме дни, в течении которых двигался караван. Выяснилось, что пару дней назад ей исполнилось семнадцать. Вздыхая и чуть не плача, Эми вспоминала девочек, свою любимую подругу Сири и строгую Аспру. Просто вспоминала былую жизнь, стараясь не думать о том, что ждало ее на чужой земле.

Фрэнсис вернулся, когда девушка, проворочавшись добрых пару часов, все же уснула. Подойдя ближе, он задумчиво рассматривал напряженное даже во сне девичье лицо, глядя как длинные темные ресницы отбрасывают тени на бледные щеки.

В очередной раз обдумывал нелепое повеление отца. Зная своего старика, он понимал, что эта девица не просто сиюминутная прихоть. Отец что-то задумал, и для своей задумки решил потащить из дальних земель пленницу. Уставшую и изнуренную, но в тоже время пылающую ненавистью к каждому кальдерранцу. И к Аскону тоже.

Чего король добивался? Фрэнсис не знал. Но решил обязательно это выяснить, а пока не спускать с девчонки глаз. Тем более, что отец так удачно его об этом попросил.

**

Глава 12

Всю дорогу рядом с повозкой, где сидела Эмеральд, находился воин или даже сам Фрэнсис. Такое сопровождение ей не нравилось, но в то же время она помнила слова младшего принца о том, что ей угрожает опасность. Все, кто был связан с королем, подвергался опасности. Фрэнсис ее не трогал, да вообще с ней не разговаривал, и она понемногу расслабилась. Просто устала все время быть на чеку, особенно когда тело коченеет от холода и пробирающего до костей ветра. Сидя в повозке, она украдкой его разглядывала.

Восседая в седле на крупной лошади, в белоснежных мехах, с огромным мечом на бедре, он, конечно, смотрелся величаво. Дело было даже не в его одеждах и отличительных знаках на лошади. А в исполненной достоинства осанке, манерах и жестах. Даже в том, как он плавно поворачивал голову и отдавал приказы спокойным голосом.

В то же время от него исходила такая опасность, что едва он оборачивался в ее сторону, она ныряла почти с головой в свою шкуру, прячась от пристального взгляда. Поход выматывал, все время хотелось есть. А мечта о горячей ванне не покидала ни на мгновение. Она не мылась уже несколько дней с начала похода. Мысли уже не кружились над тайнами монастыря и его артефакта, все свелось к приземленному - поесть и поспать. Согреться.

Главную крепость Кальдеррана они увидели издалека. Караван двигался узкой змейкой по скалистому переходу, прошел над ущельем. Эми вся побелела, стараясь не смотреть вниз, где глубоко внизу зияла каменистая пропасть и блестела змейка горной реки. Все казалось таким крохотным там, внизу. Так высоко они были.

Выдержит ли каменный мост, протянутый над ущельем весь караван? Она не знала. Но кальдерранцы шли как ни в чем не бывало, не обращая внимания на перепуганных рабов.

– Переходу уже много веков, он выдерживал и не такую нагрузку, - пояснил взявший из ниоткуда Фрэнсис. Он правильно истолковал выражение ее мертвенно-бледного лица.

Эми даже не успела спрятаться на своем привычном месте и притвориться спящей. Взглянула на него исподлобья. И ветер, и суровый холод ему не почем. Голова даже не прикрыта, на серебристых волосах и плечах оседает и тает снег, а ему хоть бы хны. С раздражением она поняла, что принц явно находился в своей стихии. Ей же было чертовски холодно.

– В замке такой же лютый холод? Если так, то убей меня здесь. Это невозможно выдержать, - недовольно пробубнила девушка.

– В замке по-другому. Теплее. Он на границе Дуара и Вел Хейм.

– Чего?
– не поняла девушка.

– Дуар - это стихия жара, раскаленной пустыни. Вел Хейм - холод и суровая зима. Как сейчас. Крепость находится прямо на их границе. Сейчас увидишь своими глазами. Дуар простирается примерно так же, как и Вел Хейм. Но дальше Корнежских болот никто не ходит, там нечего делать. Один песок и выжженная солнцем земля. Ничего не растет.

– И вы поэтому решили, что раз собственная земля мертва, то можно нападать на Валиарию?
– неприязненно бросила Эми.

– Да, это одна из главным причин, - Фрэнсис даже не смутился, спокойно восседая на своей лошади и двигаясь рядом с повозкой.

– Зачем тогда вам рабы? Ведь земля мертва...

– Мы пытаемся вернуть ее к жизни. Однажды у нас получится, - ответил он и скользнул неприветливыми серыми глазами по съежившейся от слов фигурке.

Люди, вытащенные силой из своих теплых домов в Валиарии, будут влачить свое жалкое существование на суровых землях, пытаясь что-то вырастить для этих дикарей. До тех пор, пока не упадут замертво на бесполезных и пустых полях.

Весь караван перешел проход в ущелье, и крепость было теперь видно как на ладони. Башни из бурого камня, темного и унылого, покрытая темной плесенью крыша со множественными шпилями. Неподалеку располагалась деревенька, дома ее расползлись до самого горизонта. Из дымоходов в пасмурное небо сочились тоненькие струйки дыма.

– И где же Дуар?
– нетерпеливо спросила Эмеральд.

Младший Адара осклабился.

– Вряд ли тебе там понравится. Корнежские болота вплоть до пустынь населены волшебными существами. Люди там не живут, не выживают.
– Коротко взглянув на девушку, он добавил: - Уверен, ты предпочтешь торчать в холоде, чем сунуть туда свой любопытный нос. Дуар отсюда не виден. Только из замка, там есть второй выход. Один в зиму, один в лето.

– Как необычно.

“Но лучше бы остаться дома”.

Она хотела бы услышать что-нибудь еще о новом месте, но молодой принц больше ничего не сказал. Совсем неожиданно он скинул перчатку и поднес пальцы к губам. Лихо свистнув нескольких воинам, пришпорил коня и рванул куда-то вперед, обдав ее поднявшимся из-под копыт снегом. С ней остался опять кальдерранец с угрюмым лицом. Вздохнув, девушка снова принялась разглядывать местные однотипные пейзажи, чувствуя тягучее отчаяние где-то в груди. Она уже всем сердцем ненавидела это место. И по мере приближения к крепости это ядовитое чувство только усиливалось.