Стеклянное сердце

Обманывал сам себя. Ведь знал где промахнулся. Ему не нужно было оставлять Эмеральд Стоун наедине с этим подозрительным стариканом в лесу. И в монастырь нельзя было ее отпускать. Силой потащить в другую сторону, но не позволить ей попасть в плен.

Об этом он узнал, когда приходил к стенам монастыря и расспрашивал о пропавшей однокласснице. Воспитанницы и монахини убирали последствия разрухи за стенами, высаживали зеленые кусты. Услышав имя одноклассницы из его уст, к нему подошла светловолосая худющая как палка девица.

– Я знаю куда делась Эми. Сирена, - коротко представилась она, глядя на него из-под насупленных бровей.

Она была бы хорошенькая, если бы не эта уродливая форма монастыря, сидевшая на ученицах мешком, и угловатая от явного недоедания фигура.

– Сардан, - ответил он легким кивком.

Лицо девушки скривилось, она чуть ли не отпрянула от него, перестав вытирать грязные в земле руки о подол.

– Маро?
– точно ядом выплюнула.

Сардан задрал подбородок.

– А что, не нравится?

– Зачем тебе Эми? Ты, кажется, среди первых, кто обрадовался бы ее исчезновению. Она моя лучшая подруга, - заявила Сирена.
– И я знаю, как ты издевался над ней на протяжении семи лет. Лучше бы тебя забрали пахать на мертвых землях до конца твоих дней, а не половину нашего монастыря.

Сардан разозлился на ее слова, но, скрепя зубами, промолчал. Он хотел выяснить правду.

– Ее забрали в плен?

Он ожидал что-то подобное, но надеялся, что ее пронесло. Теперь же надежда угасла. Представив на секунду заключенную в кандалы Святошу, почувствовал дурноту.

– Да. Старик, которого вы спасли на пару в лесу, оказался королем Кальдеррана. Он забрал ее с собой.

– Что?!

Подавив неприязнь к юному лорду, Сирена рассказала, как все было, наслаждаясь тем, как по мере ее рассказа, у Маро изумленно вытягивается лицо.

– Так и знал, что старик непрост! Лучше бы подох там в зарослях!

– Может жизнь ее станет лучше. Кто знает... Аскон сказал она будет жить в замке как принцесса.

На красивом лице лорда отобразился скепсис, но Сирена лишь дернула плечом.

– Она спасла ему жизнь, даже самый мерзкий человек, как он, готов отплатить за это.

– Ей грозит опасность, глупая.

– Да не больше, чем в вашей дрянной школе, - парировала Сирена.

– Не выдумывай, - фыркнул юноша.

Голубые глаза гневно сверкнули, она опять посмотрела на Маро как на таракана под ногами.

Снова хотел возразить ей, но девица швырнула в него невесть откуда взявшейся в руке горстью земли. Грязные комья попали на одежду и лицо. Зажмурившись от неожиданности, он покачнулся на ногах, чуть нелепо не растянувшись у Сирены под ногами.

– Я... Это...
– Он настолько опешил от ее внезапного поступка, что даже не нашел слов, чтобы сказать хоть что-то.

Внутри бушевала ярость, но что бы он ни сказал сейчас, уже не имело значения. Обдав его волной презрения, Сирена резко развернулась и ушла. Он так и смотрел ей в след, растерянно хлопая глазами.

“Какого дьявола?!”

**

Глава 13

Жизнь в замке протекала для Эмеральд интересно, хоть она и продолжала ненавидеть это место всей душой. Целыми днями она корпела над книгами, либо рядом с Веручем, обучаясь целительству. Веруч оказался бесценным источником информации, охотно учил ее всему, что знал. Не было для Эми вечеров лучше, чем те, когда она сидела в его рабочей башенке и в приятной тишине замешивала зелья и снадобья. Почти за год она научилась большему, чем в королевской школе за добрых семь лет.

В последнее время Веруч доверял ей принимать крестьян с деревни с различными хворями. И еще она упрашивала его брать ее с собой в лагерь пленных, где принималась подлечивать несчастных. Помимо целебной помощи, она потихоньку подсовывала беднягам хлеб или другую пищу, которую удавалось заранее припасти для таких случаев.

Аскон не препятствовал ее обучению. Как и обещал, он позволил ей выбрать занятие по душе. В главных залах она почти не появлялась, но Аскон всегда помнил о ней и иногда, не смотря на ее нежелание, приказывал появиться на том или ином званом ужине.

Наряженная Орлеаной в помпезные одежды, она чувствовала досаду и робость, потому что непременно становилась главной мишенью для чужих взглядов. Эми не обманывалась на этот счет - все глазели не потому, что она была писаной красавицей. Совсем нет. Все глазели, потому что до сих пор гадали над ее статусом в замке. Многие пошептывали, что Эмеральд и вовсе была любовницей Аскона, хоть он и не раз говорил во всеуслышанье, что Эми спасла ему однажды жизнь.

Как бы ее не наряжали в кальдерранские тряпки, а все равно - у нее будто на лбу было написано, что она валиарийка. И ее происхождение раздражало придворных все больше и больше.

– Твое место на полях Кальдеррана, но никак не в замке, - противно шипели слуги, когда она проходила мимо них с очередной книгой.

Эми ничего не отвечала на такие выпады, предпочитая оставаться в тени.

Больше всех на свете она ненавидела трех братьев, сыновей Адары. Из них троих, пожалуй, Торли еще мог бы получить ее расположение, такой он был мягкотелый и в целом беззлобный. Даже улыбался ей порой.

Освальд относился к девушке с откровенным презрением, морщился едва она появлялась на его горизонте, будто она мерзкая жаба, а не человек. Вечно лощеный и одетый с иголочки принц вызывал в ней ответную антипатию. С насмешкой на лице она отметила, что тот редко садился в кресло. Видимо, чтобы не помять отутюженные брюки и так любимый им светло-сиреневый камзол.

Бледное аристократическое лицо чуть ли не зеленело от отвращения, стоило Эми в очередной раз появиться на ужине, да еще и подле Аскона. Старик называл ее чуть ли не названной дочерью, и беднягу Освальда почти тошнило от этого. Свою неприязнь он не скрывал, как и то, что мечтал вышвырнуть ее вон из замка. Освальд был уверен, что у Эми есть какие-то рычаги давления на короля, и ему однозначно не нравилось, что Аскон открывался ей все больше и больше.

Часто Эми сидела в кабинете короля, изучая свитки и исторические летописи, закрывая дыру в своем образовании по истории становления Кальдеррана. Сам король в это время занимался государственными делами, то и дело разъясняя ей те или иные детали из книг. Хоть они и сблизились, а все же Эми не испытывала к старику теплых чувств. Она ни на мгновение не забывала, что находится в замке по его прихоти и, по сути, является пленницей, просто в более благополучных условиях, чем остальные.

Но хуже всех был младший брат - Фрэнсис. Ни надменный взгляд принца, ни чувство холодного превосходства на равнодушном лице не играли никакой роли для Эми. Ей было все равно как он к ней относится. Даже наоборот. Чем больше не замечал, тем больше она радовалась. Но, к сожалению, в последнее время он замечал. И довольно часто. И нет, конечно, ни в каком-то там глупом романтическом смысле. Вовсе нет.

Паршивец действительно начал тренировать на Эми свой дар, как и обещал. И после каждого раза ей хотелось умереть от бессилия, ярости и унижения.