Стекляный лабиринт

– А что так срочно-то?

– Человека лечить надо.

– Это кого?

– Юрку Астафьева.

– У него что, зуб болит?

– Хуже, час назад человека убил.

– Это кого?
– удивился Николай.

– Свинореза.

– По этому страдать не стоит!! Посмотри, чем он прапорщика в ИВС замочил. Распорол сонную артерию, и, пока они сидели запертые в камере, прапор истек кровью. Там же быстро, три минуты и человек труп.

Рассмотрев окровавленный супинатор, Колодников присвистнул:

– Однако!

Его даже передернуло, настолько четко майор прочувствовал, как эта железяка могла полоснуть его по собственному горлу.

– Что, проняло?
– засмеялся довольный эксперт.

– Ты вот лучше скажи, у тебя закуски случайно нет?

– Есть. Жена мне всегда с собой бутерброды дает.

– Тогда приходи к нам, желанным гостем будешь.

– Сейчас, щелкну эту дрянь и подойду.

Когда через пару часов в кабинет номер девять зашел Мамонов, Астафьев мирно спал на составленных стульях, а Колодников, окутанный сизым табачным дымом, сидел за столом и строчил отчет о проделанной работе.

– Чего это он у тебя спит?
– спросил подполковник, кивая на Юрия.

– Пусть спит, он сегодня Свинореза пристрелил, переживает. Первый раз человека убил.

– А, ну тогда ладно. Это понятно. Я первый раз так вообще блевал полсуток. Отчет пишешь?

– Да, сейчас закончу.

Через несколько секунд он действительно отдал бумагу начальнику и спросил, потерев обеими руками лицо:

– Как там Мазуров?

– Нормально. Пулю вытащили, кость не задета, спит после наркоза.

Прочитав рапорт, Мамонов хмыкнул.

– Орлы, - сказал он и, больше ничего не добавив, вышел из кабинета. Колодников так и не понял интонации сказанного, но размышлять на эту тему сил не было - нестерпимо хотелось спать. Майор положил руки на стол, на них - голову и мгновенно уснул.

Ровно в одиннадцать часов пополудни к кривовскому ГОВД торжественно подъехали две черные "Волги". Начальника УВД области встречал лично Фомин. Выслушав его рапорт, генерал-лейтенант Глухарев скомандовал: "Вольно" - и, не пожав руки полковника, прошел в здание. Наблюдавшему за встречей из окна Астафьеву показалось, что лицо Фомина стало бледней обычного.

После получасового разговора с высоким начальством за закрытыми дверями Фомину вызвали "скорую". Врач предположил что у полковника инфаркт. Генерал-майор и все руководство кривовского ГОВД наблюдали за отбытием полковника в больницу.

– Давно надо было отправить его на пенсию, да все либеральничали, пусть человек, мол, нормально дослужит, - сказал генерал.
– Временно исполнять обязанности начальника ГОВД пока будете вы, Мамонов.

Подполковник с облегчением вздохнул. Этот пост был нужен ему именно сейчас, как никогда.

– Сколько, говорите, осталось на свободе этих ваших гавриков?
– спросил генерал.

– Пятеро. Восемь человек отказались вообще покидать СИЗО, пятеро пришли сами, остальных выловили за ночь. Троих задержал линейный отдел, причем одного уже в Волжанске.

Зазвонил телефон, и Мамонов с раздражением схватил трубку - он не велел ни с кем соединять его, но, выслушав доклад дежурного по городу, смягчился.

– Еще одного поймали, - сказал он, опуская трубку.

– Так что остались четверо.

– Смотрите, подполковник, если эти ваши беглецы устроят что-то похожее на то, что сотворил этот Свинорез, то не видать вам полковничьих погон.

Начальство задержалось в городе еще на час. В самом конце визита, стоя у черной "Волги", Мамонов сказал:

– Товарищ генерал, разрешите представить к наградам майора Мазурова и лейтенанта Астафьева?

– Это те, кто нейтрализовал этого вашего террориста?

– Да, майор вел переговоры и был ранен, а лейтенант непосредственно обезвредил убийцу.

– Хорошо, подавайте представление, я подпишу.

Известие о том, что их хотят наградить, удивило и Мазурова и Астафьева. Чуть не час они обсуждали это известие в больнице в присутствии Колодникова.

– Никогда не думал, что Мамонов может хлопотать мне о медали, - сказал Мазуров, поудобней устраиваясь на подушке.

– Вот видишь, как ты плохо думал о своем непосредственном начальнике, - хохотнул Колодников.

– Не, ну ты же знаешь, что мы с ним давно на ножах, - продолжал Михалыч.
– Еще с тех пор, как оба были капитанами, а в последние годы вообще...
– он безнадежно махнул рукой.

– А из-за чего?
– спросил Юрий, не знавший прошлых закулисных игр.

Майоры переглянулись.

– Ну что, можно ему доверять, как ты думаешь?
– спросил Мазуров.

– Хочешь, не хочешь, а придется на него всю твою работу сгрузить. Так что деваться некуда, он должен все знать. Откровенничай!

Мазуров покосился в сторону единственного соседа по палате - он спал. Ходячие больные ушли на обед. На всякий случай майор включил небольшой транзистор и, настроив на грохочущую современную музыку, начал тихо рассказывать.

– Перед тем как стать замом Фомина, Мамонов был начальником ОБНОН - отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков. Начал он лихо, провернул несколько сложнейших операций, хоть в учебники заноси. Только у Аньки Нечипоренко, цыганки, изъяли тридцать два килограмма опия-сырца! Потом его энтузиазм как-то начал сходить на нет, серьезных задержаний больше не было. Зато Мамонов за какие-то полгода выстроил себе дачу в Демидовке. А потом я случайно узнал, что кроме этого у него еще один дом записан на родителей и две квартиры - одна на него, другая на сына. Это не считая государственной.

– Самое главное, что и Мамон узнал, что Михалыч в курсе, - Колодников кивнул в сторону Мазурова.
– Нет, чтобы язык за зубами держать.

– Да я-то откуда знал, что там одна из мамоновских квартир?!
– возмутился майор.
– Я пришел в паспортный стол узнать, не появляется ли в том районе одна цыганка, Сонька Зубатова. Она в розыске числилась, вот я и навещал места ее бывшего обитания. Назвал адрес, а Мамонов меня за руку и из кабинета. "Ты чего, говорит, копать под меня начал? Смотри, говорит, на дороге не попадайся". А потом я узнал, откуда этот домик и за что получил его Мамонов. Как говорится, слухами земля полнится.