Стекляный лабиринт

Но Юрия интересовала одно.

– Значит, в ближайшее время рассчитывать на показания Орловой нельзя?
– все-таки переспросил он.

– Я все объяснил. Девушка перенесла нервный стресс, и даже если бы к ней вернулась память, я вряд ли позволил бы вам сразу беседовать на тяжелую для нее тему. Сейчас ей необходим покой.

– Доктор, я вас очень прошу, если к Орловой вернется память, хотя бы сообщите нам.

– Хорошо, - согласился Сударушкин.
– Но повторяю, это может произойти и не скоро.

В палату внесли штатив для капельницы. Пока медсестра устанавливала систему, Астафьев отвел Сударушкина к окну.

– Вам насчет Ольги из нашего ведомства сегодня еще не звонили?

– Пока нет.

– Если позвонят, скажите то же, что и мне, но поменьше оптимизма. Для ее же пользы.

Доктор с удивлением посмотрел на лейтенанта.

– Тайны мадридского двора?

– Есть некоторые сложности, - признался Юрий.

– Хорошо, нет проблем. Сделаем все в лучшем виде, - заверил доктор.

В коридоре Астафьев покосился на сидевших, на диванчике двух милиционеров. Один из них, позевывая, листал журнал, второй заигрывал с хорошенькой медсестрой. Никто из них не обратил внимания на то, что кто-то вышел из палаты.

– Охрана, язви тебя!
– пробормотал Астафьев, но одергивать бойцов не стал. Больше всего Юрий рассчитывал как раз не на них, а на родителей Ольги. Эти же двое перед дверью должны сдерживать убийц самим фактом своего присутствия. "Да, - размышлял он, - вроде бы есть главный свидетель, а в то же время и нет. Рассчитывать на Орлову пока нельзя".

Как и было задумано по плану, лейтенант отправился по адресам участников банкета. Сначала он решили опросить второстепенных лиц: официантов, поваров, администраторов. Увы, это ничего не дало. Работников сферы обслуживания интересовало только одно: как побольше урвать для себя с банкетного стола. Гораздо больше дали показания личного шофера самого Стародымова.

Астафьев застал его в гараже рядом с мэрией. Солидный мужчина лет сорока пяти неторопливо копался в моторе черной "Волги", но охотно оторвался от своего занятия для разговора с оперативником. Себя он попросил называть просто Иваном. В тот памятный вечер он находился при машине и поневоле видел всех выходящих на крыльцо ресторана покурить.

– В синем платье, говоришь? С блестками?
– переспросил он Астафьева.
– И на голове такая вроде как башня? Видел, как же. Она из девиц, наверное, единственная не курила.

– Откуда вы знаете?

– Да другие постоянно выскакивали из ресторана посмолить, а ее я один раз только и видел, в конце уже. Она вышла из ресторана и пошла по аллее.

– Одна?

Иван ненадолго задумался.

– Сначала с ней была еще одна деваха, тоже хорошенькая, в серебристом таком платье, волосы распущены. Она, по-моему, не хотела, чтобы та, в синем, уходила. За руки ее все хватала, тянула за собой... Поддатенькая она хорошо была, это точно.

– Кто поддатенькая?
– не понял Юрий.
– В синем платье или в серебристом?

– В серебристом, а про ту, в синем, ничего такого сказать не могу.

– Она, в какую сторону пошла? По аллее в сторону памятника или в противоположную?

– В противоположную.

"В сторону дома", - подумал Юрий.

– А что было потом?
– спросил он водителя.

– В смысле?

– Ну, были потом еще какие-нибудь приметные события. Драки, шум?

Шофер пожал плечами:

– Да нет. Вскоре после этого все начали разъезжаться. Меня тоже попросили отвезти какую-то компанию, потом шефа отвез.

– А какая машина уехала первая, не припомните?

Теперь водила задумался надолго.

– Кажется, серебристый джип "чероки", - неуверенно сказал он.
– Он один такой там стоял, вот я как-то и запомнил.

– А чей он? Кто хозяин?

Иван пожал плечами.

– Не знаю. И кто в него садился, как-то не заметил.

– Ну, что ж, большое спасибо.

– Не за что.

Юрий отправился в управление, размышляя обо всем услышанном, но метров через сто его догнала знакомая "Волга".

– Вам, в какую сторону?
– спросил Иван, высовываясь в окошко.

– А вы куда едете?

– Я в больницу, там мать нашего мэра на приеме, надо ее отвезти домой.

"Ну, это судьба, - подумал Юрий, усаживаясь в машину.
– В больницу так в больницу".

Они долетели минут за пять, а на прощание Иван порадовал лейтенанта еще одной интересной информацией:

– Да, про ту машину...

– Про какую?
– не сразу сообразил Астафьев, углубившийся в свои мысли.

– Ну, которая уехала первой, джип. Я вспомнил, мы пока стояли там, разглядывали ее. Мужики говорили, что в ней раскатывает Гусев.

– Тот самый? Вадик?

– Да. Не то он сам, не то его сын.

Гусев был одним из местных крупных мафиози, правой рукой самого Антонова. Последние годы он подвизался на ниве бизнеса и спокойно писал на своих визитках: "Вадим Александрович Гусев. Президент компании "Арктур-эст".

В больнице Юрий накинул на плечи белый халат и поспешил в знакомую палату. У постели Ольги неподвижно, уйдя в свои мысли, сидела мать девушки.

"Когда она спит?" - подумал лейтенант, и ему стало жалко эту рано постаревшую женщину, так непохожую на свою красавицу дочь.

– Анна Владимировна, - позвал Юрий.

– А, это ты, Юрочка?
– вздрогнула от неожиданности женщина.

– Ну, как дела?

– Не знаю. Спит Олечка. А глаза открывает и меня не узнает, разговаривает, как с чужой, но врачи говорят, что все будет хорошо, и она обязательно все вспомнит. А мне как-то не по себе.

Дыхание девушки было спокойным и ровным, она смотрела свои хрустальные девичьи сны.

– Анна Владимировна, скажите, вы не помните, кто из девушек в тот вечер был в серебристом платье и с распущенными волосами?

– Ой, их так много было, а я, знаете ли, смотрела только на Ольгу. А что, это важно?

– Да. Нашелся один свидетель, который видел, как эта девушка провожала Ольгу, говорят, она даже не хотела ее отпускать с банкета.

– А, вспомнила! В серебристом платье была Света Самойленко.