Стена
Шрифт:
– Атмосфе-ра!
Василiй Мартынычъ отшвырнулъ попавшую подъ ноги бутылку, даже сердито взглянулъ, какъ она покатилась.
– Очень, извините, безобразiе… На балкончикъ сейчасъ…
Въ большой круглой комнат, передъ балкономъ, гд на вылинявшихъ стнахъ еще темнли правильные квадраты снятыхъ картинъ или портретовъ, на пристроенныхъ въ уголк ящикахъ спалъ Тавруевъ, сложивъ на груди руки.
– Вотъ онъ, соколокъ-то, - сказалъ инженеръ, трогая резиновымъ кончикомъ голоый локоть Тавруева.
– Встава-ай, подыма-айся…
Тавруевъ вздохнулъ и опустилъ
– Бита!
– крикнулъ тощiй.
Тихимъ смшкомъ отзывался сзади Василiй Мартынычъ. Тавруевъ открылъ глаза и звнулъ.
– Погоди… - промычалъ онъ и прикрылъ ладонью глаза отъ бившаго черезъ балконную дверь яркаго свта.
Выглянулъ съ балкона усачъ, уже одтый, но безъ штиблетъ, и сталъ извиняться, накручивая усы.
– А мы еще съ вчера… съ Устинкинымъ… Вдругъ Александръ Сергичъ нагрянулъ…
Вспомнилъ, что безъ штиблетъ, и опять извинился.
На балкон встртилъ другой землемръ, совершенно готовый.
– Все готово… только вотъ съ рабочими… Два раза посылали въ деревню - не идутъ…
– Какъ же такъ, господа… - пожалъ плечами тощiй. Условились, было сказано, что спроектировка главныхъ линiй…
– Два раза посылали…
– Надо было изъ города, наконецъ!..
– нажимая на палку, сказалъ другой инженеръ.
– Это… это, извините, не по-рядокъ…
Василiй Мартынычъ стоялъ позади, заложивъ руки за спину, и тоже укоризненно глядлъ на землемра.
… Что, братъ!
– Инструменты-то хоть… съ вами?..
Говорилъ, кривя губы и пристукивая наконечникомъ.
– Понятно, съ нами…
– Однако же вотъ нтъ рабочихъ. Что же, мыбудемъ таскать вшки? Понятно! А мн это, простите, совершенно непонятно. Сами же вы, господа, добивались работы и… - Дадите намъ вашихъ четверыхъ… - сказалъ инженеръ Василiю Мартынычу.
– Сей минутъ, съ удовольствiемъ… Ива-анъ!
– Дадите имъ тамъ…
– Не извольте безпокоиться… Иванъ! Сейчасъ нарядить четверыхъ для ихъ высокородiй… порасторопнй какихъ!
Сидли на балкон и курили. Землемры возились съ инструментами.
– Та-акъ-съ… - говорилъ инженеръ съ палкой.
– Тавруевскiе не пошли…
– Серчаютъ-съ… - объяснилъ Василiй Мартынычъ, играя за спиной пальцами.
– Ко мн все толкались похлопотать насчетъ аренды, чтобы по прежнему было…
И вдругъ вспомнилъ утрешнее.
… Ужъ не они ли кто?..
Но сейчасъ же сдлалъ предупредительное лицо и спросилъ:
– На поляхъ-съ думаете участки разбивать?
– Мда…
– Полустаночекъ думаете?
– А-а…
– Очень способно-съ. Прямо прославите мсто!
– Та-акъ… Тавруевскiе не пошли… - вслухъ размышлялъ инженеръ.
– Теперь понятно, откуда идетъ…
– А чего-съ?
– А вотъ жечь насъ грозятся… - смясь, сказалъ тощiй.
– мы будемъ участки продавать, добрые люди будутъ дачи ставить, а они вотъ жечь будутъ…
Посмялся и Василiй Мартынычъ и опять вспомнилъ про утрешнее, но теперь, при инженерахъ, оно уже не казалось страшнымъ.
– И на меня ополченiе-съ, ей-Богу-съ!
– даже радостно, чувствуя
– И самъ не знаю, что такое-съ!
– А что?
– Да что-съ! ду сегодня утречкомъ… и только плотину перемахнулъ - рразъ! изъ револьвера! Ей-Богу-съ! Въ подушку наскрозь! Только Пугачъ вынесъ. Чуть-чуть Господь уберегъ…
– Да что-о вы! Нтъ, серьезно?
– Извольте сами поглядть… Озорники-съ…
– Нтъ, это уже не озорство. Вы заявите. Это не шутка…
– Главное, за что же меня-то? И ума не приложу… Одинъ мигъ неосторожный и… на смерть-съ!..
– Помщики!..
Потягиваясь и улыбаясь стоялъ въ дверяхъ Тавруевъ.
– А-а!.. Ранняя птичка!
– встртили его смхомъ.
– Въ гости вотъ къ вамъ…
– Знаемъ васъ, инетндантовъ! Чмъ же васъ, чертей, угощать?
– Тавруевъ потягивался и потрясалъ кулаками.
– Чортъ съ вами, нажимайте-выжимайте. А знаете что? У меня еще цлый кулекъ есть! А? Растрясемъ Мартыныча! За картами сейчасъ…
– Не игрокъ-съ… - ласково бгая глазами, сказалъ Василiй Мартынычъ.
– Такъ идетъ, что ль?
– А вотъ съ молодыми людьми промрочку надо кинуть…
– А, чортъ… ладно. Писто-онъ!
– И двочки были… эге!
– сказалъ тощiй, подымая съ полу тонкiй голубенькiй платочекъ.
– Вотъ она, улика-то!..
– Чаемъ васъ, что ль, пока… Пистонъ, чортова кукла!
Подъ балкономъ ожидали рабочiе.
– Рабочiе готовы, - сказалъ усачъ.
У него болла голова, и хотлось выпить крпкаго чаю или хоть сельтерской. Другой землемръ искалъ по угламъ рулетку и звалъ усача.
Инженеры торопили. А Тавруевъ сидлъ на перильцахъ и грозилъ пальцемъ стоявшему подъ балкономъ Пистону.
– Чтобы все… сливки, блый хлбъ! Въ Тавруевку слетай. Погоди… Здсь Федька? Ну вотъ. Возьмешь его и въ городъ, къ Копчикову, по записк. Есть у кого карандашъ, бумажка?…
Получилъ и принялся писать на столбик.
– Что же, господа, скоро?
Землемры торопливо сматывали рулетку.
Тронулись съ межевымъ снарядомъ рабочiе, пошли за ними въ тяжелыхъ скоробленныхъ сапогахъ землемры, а обходной дорогой, черезъ плотину, похали инженеры. Затрусилъ за ними, сдерживая Пугача и сторожко оглядывая кусты, Василiй Мартынычъ. халъ и думалъ одно - только бы миновать.
Уврилъ себя, что теперь опасности нтъ - все-таки детъ не одинъ, и тотъ, конечно, не сторожитъ же опять въ кустахъ. Но когда кончилась порубленная аллея, и крутымъ заворотомъ выступила знакомая чаща акацiй впереди, съ красноватой каймой глинистаго обрывчика, почувствовалъ, какъ побжало холодкомъ по спин, наддалъ Пугача и пригнулся.
Стрлой вывернулся онъ сбоку отъ инженеровъ, подальше отъ зарослей, длая видъ, что не можетъ сдержать, и, не слушая оклика, цыкая и передергивая, выкинулся къ плотин. Здсь шмякнулъ онъ бляхами въ бока, совсмъ перегнулся къ передку и погналъ къ городу.