Степная полоса Азиатской части СССР в скифо-сарматское время

Мужчины и женщины носили косы. Распространенный вариант мужской прически — косица, уложенная на темени, а остальные волосы вокруг нее сбриты или связаны на затылке. Часто косицу закрывали накосником в виде кожаного или шелкового мешочка, а снизу закрепляли на голове длинной булавкой или завязывали (табл. 99, 4). Женщины укладывали косу на затылке и закрывали берестяными колпачками (высота 9-12 см), обшитыми тонкой шелковой тканью изнутри и толстой — снаружи. Колпачок снизу прикреплялся к волосам двумя-тремя костяными булавками. Некоторые женщины носили вплетенные косы (табл. 99, 1, 2). Для более сложных и высоких причесок употребляли накладные, плетеные на каркасе волосы, закрепляя их множеством булавок (табл. 99, 3).

Из деталей одежды в могилах сохранились пряжки, булавки, нашивные амулеты и бляхи. Преобладают круглые железные пряжки с подвижным язычком и бронзовые в виде простых колец (табл. 97, 7-11). Единичны овальные пряжки с прорезями и без шпеньков. Они изготовлены из кожи, дерева и кости. Известна аналогичная бронзовая пряжка (могильник Салбык), но с выступающим неподвижным шпеньком. Костяные и деревянные булавки, которыми закалывали волосы и головные уборы, имеют вид круглых стерженьков с круглыми, молоточкообразными или цилиндрическими головками (табл. 97, 15–19). Для закрепления одежды использовались крупные костяные булавки с фигурным навершием и застежки (табл. 97, 14, 28). Нашивные амулеты в виде плоских металлических пластинок встречаются редко, они напоминают то подкову, то изогнутый прут, то имитацию зуба животного и всегда имеют дырочки, через которые пришивались к одежде или иному предмету (табл. 97, 5, 6, 29–32, 34, 37–40). Две фигурки-амулеты сделаны из дерева и облицованы листочками золота — видимо, они изображают птичек (табл. 97, 44, 45). Возможно, амулетом служила плоская фигурка косули (табл. 97, 35). Найдены обломки двух блях хуннского типа со змеевидным орнаментом и одна целая ажурная (табл. 97, 33, 36). Берестяные и костяные трубочки, судя по их расположению в могилах, служили накосниками и каркасом для высоких причесок (табл. 97, 20, 21).

Погребенных редко хоронили с подлинными украшениями — каменными и стеклянными бусами (иногда — с внутренней позолотой), металлическими гривнами и серьгами. Серьги бывают в виде колечка или проволочки, один конец заострен, а другой — расплющен (табл. 97, 1–4). Чаще реальные украшения заменялись бутафорскими: вырезанными из коры пуговицами, бусинами, бляшками. Они, как правило, имели рельефный орнамент и были облицованы золотом.

Не только украшения, но и другие вещи заменены в могилах деревянными моделями: луки — из окрашенных прутиков, кинжалы в ножнах — вырезаны из тонких березовых дощечек либо из толстого ствола дерева, окрашены охрой или облицованы листовым золотом, наконец, уздечки — с миниатюрными железными удилами и деревянными псалиями. Из металлических моделей известно четыре бронзовых зеркала (табл. 97, 22, 23), а из реальных вещей — древки стрел, раскрашенные или декорированные золотом; одно китайское зеркало; меховой колчан, обшитый шелком (Лубо-Лесниченко Е.И., 1975, рис. 108; Кызласов Л.Р., 1969а); посуда.

Судя по сохранившимся погребениям, деревянной посуды было значительно больше глиняной, и она преобладала в быту населения. Это преимущественно овальные глубокие блюда, в которых крошили и подавали мясо, черпаки, ковши, мутовки для сбивания молока, а также миски, чашки, ведро с носиком, бочонок для вина и т. д. (табл. 97, 43; 99, 6-18). Сосуды закрывались деревянными и берестяными крышками. Из бересты изготовляли также туеса и коробки (табл. 99, 15).

Глиняная посуда представлена тремя основными формами. В первую очередь это кубки разной величины и пропорций (табл. 97, 47, 48, 52–54, 59, 60). Изредка встречаются кубки с двумя вертикальными ручками — имитация тагарских котловидных сосудов (табл. 97, 61). Затем идут небольшие банки разных пропорций (табл. 97, 46, 55). И, наконец, сферические или бомбовидные сосуды, круглодонные или с уплощенным дном, с горлом разной высоты (табл. 97, 49–51, 57, 58, 62, 63). Кубки и банки бывают без орнамента, как тагарские, но чаще украшены полосой орнамента по верхнему краю или чуть ниже. Полосы состоят из ямок, насечек, линий, зубчиков, скобок, точек. Сферически сосуды всегда украшены на треть и более. Они нарядно выглядят из-за резного орнамента в виде спиралей, концентрических кругов, арок, заштрихованных треугольников. Иногда на них бывают налепные валики. Небольшую серию составляют миниатюрные сосудики в виде мисочек с четырех- или пятигранным устьем (табл. 97, 56) и кувшинчиков (высота 2–6 см), а также бронзовые котелки (высота 4,5 и 11,5 см) с вертикальными ручками и на поддоне (табл. 97, 41). Их назначение неясно.

Склепы.

От грунтовых могильников значительно отличаются погребальные сооружения, именуемые склепами, особенно те из них, которые относятся к тепсейскому, классическому, этапу таштыкской культуры (III–V вв.). Они обозначены на поверхности овальными или квадратными каменно-земляными насыпями (табл. 96, 1, 2) и расположены обычно группами из двух-четырех поблизости от грунтовых могильников или вдали от них. Раскопано около 60 склепов. Сооружали их следующим образом. Выкапывали обширный котлован четырехугольной формы глубиной до 1 м (реже — глубже). Внутри сооружали камеру из бревен и плит с полом и потолком. Вокруг камеры, чаще — вплотную к ней, складывали широкую каменную стену-крепиду прямоугольной формы с закругленными углами (табл. 96, 5). Грунт, вырытый при рытье котлована, укладывали поверх бревенчатого покрытия камеры. По истечении некоторого времени эта насыпь приобретала форму усеченной пирамиды (Баранов Л.Н., 1975, с. 163, 164, рис. 1). Камеры склепов различаются размерами (от 16 до 90 кв. м) и сложностью конструкции. В малых поставлен низкий сруб или клеть, а стенки облицованы плитами (табл. 96, 6); в больших ставили высокий сруб или клеть, снаружи тесно прижатые к тыну, которым облицовывали стенки котлована (табл. 96, 3). В двух склепах на Уйбатском чаатасе между тыном и срубом оставлены коридоры шириной 1 м. Иногда в больших камерах вдоль стен сооружали «полати», на которые укладывали погребенных, но чаще их размещали прямо на полу. Большинство склепов имеют вход с западной стороны в виде нескольких спускающихся в камеру ступенек или дромоса, крытого сверху и облицованного с боков плитами или бревнами (табл. 97, 3, 4). Стенки и дно котлована, бревна сруба и тына, а также бревенчатую крышу покрывали несколькими слоями бересты.

Для людей, которых хоронили в склепах, соблюдался несколько иной обряд, чем в грунтовых могилах. В небольших склепах укладывали более 10, а то и до 25–40 трупов, мумий и кукол и просто кучек «пепла». В большие склепы помещали до 100 и более кукол и кучек «пепла». Размещали трупы и куклы, как в тагарских курганах, параллельно друг другу и ярусами. В малых склепах, не имевших входа, покойников, очевидно, хоронили одновременно и покрывали берестяным полотнищем (Вадецкая Э.Б., 1981а, с. 63). В большие склепы со входами покойников, преимущественно кукол, вносили неоднократно, но в любом случае окончательные похороны совершали однажды, когда, подобно тагарцам, поджигали камеру, обрывая тем самым связь покойников с живыми людьми. В склепах не удается проследить, по какому признаку одних покойников сжигали, а других — нет, но, безусловно, обряд трупосожжения постепенно распространялся на все взрослое население.

Значительные остатки кукол, кроме кучек «пепла», травы и обрывков кожи, не сохранились. Видимо, они изготовлялись прежним способом. Однако известно и иное захоронение пепла сожженного человека, когда его помещали не в манекен, а в горшок, берестяной короб, ящик. Маски накладывали не только на лица мумий, а почти на все куклы. В нескольких склепах маски были вставлены в специально сделанные для них основания. Изготовляли их из глины с примесью известняка, а также гипса, но по-разному. Некоторые отливали в формах, снимавшихся с лица трупа (Киселев С.В., 1949, с. 250), другие лепили на сшитой из кожи болванке или, что вероятнее, прямо па лицах кукол (Грязнов М.П., 1979б, с. 120). Среди масок встречены лицевые, охватывающие лицо и часть головы, реже — шею, а также маски-бюсты (табл. 100, 5–7). Усложнилась раскраска масок: помимо красной и черной красок, применялись зеленая и голубая, краской рисовали ресницы и ожерелья. Хотя похороны сопровождались более грандиозным пиршеством, чем при захоронениях на грунтовых кладбищах, мяса покойникам не оставляли, но в большом количестве клали концы ног, копыта и пятки жертвенных животных, преимущественно быка, меньше — лошади и овцы. Так, например, в склеп 3 под горой Тепсей положены пятки не менее 50 быков, 18 баранов и двух лошадей, а в склеп 4 — не менее 85 быков. 17 лошадей и 15 баранов (Грязнов М.П., 1979б, с. 142). Видимо, также в ритуальных целях клали лопатки и астрагалы овцы, коровы. Найдены астрагалы, завернутые в ткань и упакованные в шкатулки. Другие положены комплектами, имеют счетные и тамгообразные знаки, отверстия, иногда сточенные концы. Видимо, они служили для игры, счета, гадания.

От одежд погребенных сохранились фрагменты меха, кожи, войлока, шерстяных и шелковых тканей. Судя по увеличившемуся числу пряжек, важной деталью костюма становится пояс с на ременными бляхами и пряжками. Согласно типологии Л.Р. Кызласова (1960, с. 36–38), пряжки делятся на 14 типов, но одни из них составляют массовый материал, другие — единичны. К первым относятся самые характерные для таштыкской культуры цельнолитые бронзовые пряжки в виде прямоугольного щитка с овальным кольцом, заканчивающимся языком-шпеньком (табл. 98, 13, 14). Они имеют варианты и бывают разных размеров. Их найдено более 80, и они распространены, видимо, на всем протяжении культуры, так как встречаются совместно с пряжками наиболее поздних типов, похожими на экземпляры, известные уже в памятниках типа чаатас (Грязнов М.П., 1979б, рис. 67, с. 22–29). В небольшом количестве с этими пряжками найдены экземпляры, сходные с ними, но имеющие парные волюты внутри кольца (табл. 99, 16), а также пряжки от наборных поясов — в виде двух колец с парными волютами, соединенных прямоугольными пластинами (табл. 98, 18) (Кызласов Л.Р., 1960, с. 36). Оригинальны остроконечные пряжки с маленькой рамкой и большим округлым щитком с прорезями, видимо, генетически связанные с описанными, а также цельнолитые с прямоугольным щитком, четырехугольной рамкой и неподвижным шпеньком (Кызласов Л.Р., 1960, рис. 7, 1, 2, 5; 8, 4, 8). По-прежнему распространены круглые железные пряжки с подвижным язычком, известные в материалах из грунтовых могил. К более поздним относятся следующие пряжки: бронзовые с овальной, трапециевидной или прямоугольной рамкой и неподвижным шпеньком (9 экз.; табл. 98, 1–3, 8); той же формы, но шарнирные с прямоугольным щитком (3 экз.; табл. 98, 5); сердцевидные и В-образные с подвижным язычком (5 экз.; табл. 99, 7); такие же, но шарнирные с прямоугольным или овальным щитком (7 экз.; табл. 98, 10) (Кызласов Л.Р., 1960, рис. 9, 1, 2). По одной найдены следующие пряжки: бронзовая шарнирная с прямоугольными щитком и рамкой и длинным язычком (табл. 98, 4); железная шарнирная с овальной рамкой и прямоугольным щитком (табл. 98, 9); железные с прямоугольной и лировидной рамками с подвижным язычком (табл. 98, 6) (Кызласов Л.Р., 1960, рис. 8, 1).

Самым распространенным украшением одежды погребенных в склепах были бронзовые амулеты в виде профильных изображений двух конских головок, повернутых в противоположные стороны (табл. 98, 35, 36, 41–45). Их пришивали или подвешивали. К более редким оберегам относятся пластинки с изображениями грифона, целой фигурки коня, косули, гуся, летающих птиц (табл. 98, 28, 30). Некоторые из них, видимо, нашивались на костюм шамана. Принадлежностью шаманского костюма, очевидно, была и железная скоба с отверстиями, в которые продеты кольца с висящими на них бронзовыми колокольчиками (Киселев С.В., 1949, с. 257). Из личных украшений известны стеклянные и каменные бусины, подвеска от серьги, металлический браслет и гривна (табл. 98, 27–29). Изредка в качестве подвесок (?) использовали бронзовые литые «колесики» и миниатюрные котелки высотой 3–5 см. Судя по отверстию в поддоне, их подвешивали на ремешке вверх дном (табл. 98, 31–34, 39) (Кызласов Л.Р., 1960, с. 79, 80).

Оружие в склепы не клали. Несколько наконечников стрел — костяных черешковых и деревянных, вырезанных из одного куска дерева вместе с древком, — очевидно, были ритуальными или для охоты на пушного зверя. Концы древков бывают с глубоким арочным вырезом или с опереньем (табл. 98, 19–24). Стрелы помещали в колчаны, которые подвешивали к поясу железными крючками или с помощью петель (табл. 98, 17, 38). Найдены целый берестяной колчан без кармана, напоминающий колчаны-гориты (Киселев С.В., 1949, с. 240), а также модель сложного лука (Кызласов Л.Р., 1960, рис. 43, 15).