Степная полоса Азиатской части СССР в скифо-сарматское время

К бытовым предметам, кроме керамики, относятся литые бронзовые котлы, употреблявшиеся, но-видимому, очень широко. Обломок бронзового котла найден в Закаменском кладе VII в. до н. э. (табл. 101, 43). Столь же ранний котел с круглыми ручками-кольцами происходит из Агинской степи (табл. 101, 11). Поддон бронзового котла найден в Тапхарском могильнике (табл. 101, 10). В период раннего железа бронзовые котлы были в широком употреблении как у кочевого населения (скифы, сарматы, ранние кочевники Казахстана), так и у оседлого (люди тагарской культуры).

Украшения. Люди культуры плиточных могил носили весьма разнообразные украшения. Это всевозможные медные и бронзовые бляшки и подвески, височные кольца, пронизки, бусы из аргиллита, пирофиллита, стекла, бирюзы, сердолика, малахита и других материалов, раковины каури и, наконец, золотые украшения. Особенно богаты украшениями могилы, раскопанные Р.И. Ступниковым у станции Оловянная. В одной из них найдены четыре височных проволочных кольца и многочисленные украшения — бронзовые и пирофиллитовые бусы, медные колечки, а также гитаровидные подвески (табл. 102, 14–18), по расположению которых удалось установить, что они были нанизаны на нити и нашиты на передник в виде поперечных и продольных полос. В этом же погребении, на уровне бедренных костей, лежали две бронзовые планки с вихревыми отростками и находились медалевидное зеркало, пряжка и рукоятка плети или игольник (табл. 102, 19–21, 24). В другой могиле, кроме височных колец и бирюзовых бус, обнаружены 24 медные бляшки различных форм (табл. 102, 14), лежавшие на поясе. Богаты украшениями — бляшками, пуговицами, двойными и многоярусными бляшками, ложечковидными подвесками, височными кольцами и разнообразными бусами — погребения в могильниках Дворцы и Дарасун, раскопанные И.И. Кирилловым (табл. 101, 19–27). Уже упоминался наборный пояс с бляхами, украшенными фигурами распростертых птиц (табл. 101, 16). Золотые украшения — спиральные кольца, браслеты и пронизки — встречаются как в самых ранних плиточных могилах (дворцовского типа), так и в самых поздних (Барун-Кондуй) (Евтюхова Л.А., Терехова Н.Н., 1965, рис. 2).

Искусство.

В культуре плиточных могил представлены оленные камни, наскальные рисунки (писаницы), звериный стиль, украшающий бронзовые изделия, а также орнаменты на бронзовых изделиях. Оленные камни обычно связаны с погребальными сооружениями. В Забайкалье три из них служили угловыми камнями плиточных могил, и изображения оленей были нанесены на их наружных сторонах. Оленные камни схематически изображают воина с оружием и являются надгробными памятниками воинам (Диков Н.Н., 1958, с. 43, 44, 46; Членова Н.Л., 1962а, с. 30–35), голова скульптурно не выделяется, лицо и руки не изображаются. На месте лица — часто три косые черточки, на месте ушей — кольцевые серьги, изображен пояс с подвешенным к нему оружием: луком, кинжалом, боевым топором, «загадочным» П-образным предметом. В средней части камня — фигуры животных (чаще всего оленей), изображавшие вышивку или нашивные бляхи на одежде воина. Изредка встречаются оленные камни с изображением человеческого лица; есть такой камень и в Забайкалье (Гусиное озеро) (Диков Н.Н., 1958, с. 46, табл. XV, 4). Со временем, когда значение оленных камней как человеческой фигуры было забыто древними людьми, изображения пояса и оружия смещаются с первоначальных мест и часто оказываются на камне где попало. В то же время художественное мастерство растет, и оленные камни делаются прекрасными произведениями искусства (Иволгинский камень и др.; табл. 104, 1а-г, 3, 5). Известно довольно много оленных камней без фигур оленей, только с изображением пояса и оружия или серег (табл. 104, 2, 4) (Окладников А.П., Запорожская В.Д., 1970, табл. 82, 2; 85; 89–91; Запорожская В.Д., Конопацкий А.К., 1980).

Наскальные рисунки, известные в Забайкалье, относятся к самым различным эпохам. По-видимому, некоторые из них, как выбитые, так и нанесенные красной краской, созданы в эпоху плиточных могил (Боргой-Сельгир, Ара-Киреть, Баин-Хара, Мухор-Нур и др.). На них изображены «скифский олень», распростертые птицы (как на бронзах этой эпохи) и человечки (Окладников А.П., Запорожская В.Д., 1969, с. 47, 48, 79–81, табл. 60, 1, 2; 89–94; 98-106). Стиль этих писаниц достаточно отличен от стиля художественных бронз. В искусстве культуры плиточных могил представлен и звериный стиль. Несмотря на небольшое число образцов, в нем можно проследить две струи: минусинско-красноярскую, восходящую к тагарскому искусству Минусинской котловины, и центральноазиатскую, или монгольскую. Так, схематическое изображение двух протом животных, украшающее навершие кинжала из Саянтуя (табл. 102, 8), тяготеет к тагарскому искусству и, вероятно, восходит к нему. Очень близка к тагарским бляшка в виде двух головок козлов из могильника Оловянная (Ступников Р.Н., 1974, рис. 4, б). Напротив, бляха, изображающая двух свернувшихся животных, то ли кошачьих хищников, то ли козлов (табл. 102, 23), чужда тагарской культуре. Бляха в виде животного с подогнутыми ногами и со спиралью на лопатке (табл. 101, 15) относится к так называемому алтайскому звериному стилю, распространенному на Алтае, в Монголии и Казахстане. Вероятно, эта бляха связана по происхождению со звериным стилем Монголии.

Орнаменты на бронзе культуры плиточных могил — мелкие треугольники, заштрихованные полосы, углы и треугольники, помещенные один в другой (табл. 102, 8, 10, 11), — восходят к красноярско-канскому таежному искусству (Merhart G., 1926, s. 40–68; Максименков Г.А., 1961, с. 306–310).

Хозяйство и социальный строй. Физический тип населения.

Как и во все последующие периоды истории Забайкалья, основой хозяйства культуры плиточных могил было скотоводство, что диктовалось природными условиями. Травянистые степи, сухой, резко континентальный климат с жарким летом и суровой малоснежной зимой благоприятствовали скотоводству, а не земледелию. Возможно, что скотоводство развилось здесь раньше эпохи плиточных могил, в период бронзового века, который в Забайкалье до сих пор почти неизвестен. В эпоху плиточных могил оно было уже достаточно развито. В плиточных могилах находят кости по преимуществу домашних животных: по подсчетам Н.Н. Дикова (1958, с. 58), они распределяются так: кости лошади найдены в 49 могилах, овцы — в 33, быка — в 12, козы — в четырех; кости диких животных обнаружены в девяти могилах. Поскольку напутственная пища, которую клали с покойником, вряд ли сильно отличалась от той, какую употребляли при жизни, можно по этим данным в определенной степени представить себе реальный состав стада у людей, оставивших плиточные могилы. В нем, по-видимому, овцы и лошади преобладали над крупным рогатым скотом, а это в свою очередь свидетельствует о подвижном образе жизни. Можно предполагать, что люди культуры плиточных могил практиковали кочевое скотоводство с круглогодичным содержанием скота на подножном корму, поскольку это позволяла малая высота снежного покрова. Лошади и овцы вполне способны сами доставать корм из-под снега. Такое содержание скота практиковали и буряты, и даже русские в Забайкалье. Кочевничество у людей культуры плиточных могил подтверждается и наличием верховых коней, о чем свидетельствуют находки удил и псалиев. По аналогии с современными бурятами Забайкалья Н.Н. Диков (1958) предполагает, что люди культуры плиточных могил совершали сезонные перекочевки на небольшие расстояния. Подсобными занятиями служили охота (о чем свидетельствуют кости диких животных в могилах) и в меньшей степени — рыболовство (кости рыбы найдены лишь в одной могиле). Нет никаких данных о земледелии (Диков Н.Н., 1958), поскольку ни в комплексах, ни в случайных находках совершенно нет серпов, а на поселениях — зернотерок. Можно думать, что земледелием люди культуры плиточных могил не занимались.

Весьма развиты были бронзолитейное, а позже и железоделательное производства на базе местных забайкальских руд (Гришин Ю.С., 1983). Обычно выплавка меди и железа в Забайкалье производилась на самих поселениях. Но встречались и отдельные плавильни. Так, в пади Карымской, у пос. Усть-Иля в восточном Забайкалье, на месте стоянки каменного века была устроена медеплавильня. Она была сложена из камней, имела четырехугольную форму, внутри была обмазана глиной (сохранились куски обмазки). Внутри ее обнаружено скопление угля, кусочки шлака; вокруг — также куски шлака, каменный пест для дробления руды, обломки льячки и, по-видимому, остатки кузнечных мехов. В развале одной из стенок плавильни найдена керамика, типичная для культуры плиточных могил. Плавильня по устройству близка к древним меде- и железоплавильням Тувы (Гришин Ю.С., 1975б, с. 68–71, 113, 114).

Другая расположенная вне поселения плавильня была обнаружена у оз. Шакшинское близ Читы. Здесь найдены металлические шлаки, фрагмент ошлакованного сопла и куски сосудов-триподов, типичных для культуры плиточных могил (Окладников А.П., 1959, с. 119; Гришин Ю.С., 1981, рис. 51, 3, с. 148). Возле того же озера, у с. Беклемишево, найден клад литейных форм из камня для отливки двух ножей VIII–VII или VII в. до н. э., узкого кельта, двух чеканов и долота (Сосновский Г.П., 1933а, с. 17; Членова Н.Л., 1971б, с. 104–110). По-видимому, здесь существовал крупный центр бронзолитейного производства (Сергеева Н.Ф., 1981, с. 32). Из западного Забайкалья (р. Джида) происходит Закаменский клад, состоящий из 34 медно-бронзовых предметов, в том числе ножей с кольцами VII в. до н. э. (табл. 101, 28–44) (Хамзина Е.А., 1981: Гришин Ю.С., 1981, с. 152–155). Химический анализ металла Закаменского клада показал его однородность, в металле содержится большое количество олова. Клад принадлежал литейщику, использовавшему местные руды (Глазунова А.Д., Сергеева Н.Ф., 1976; Сергеева Н.Ф., 1981). В одной из плиточных могил у пос. Дарасун был погребен литейщик с каменной формой для отливки кельта, льячкой и каменным пестом для дробления руды (Гришин Ю.С., 1981, с. 155).

Забайкалье, особенно восточное, очень богато медными месторождениями, которых известно около 40. Есть они и в западном Забайкалье, по р. Джида, где находили гнезда самородной меди весом до 1 кг. Кроме того, Забайкалье на протяжении столетий являлось источником олова (россыпной касситерит). Древние рудники до нашего времени не сохранились. Но известно, что они были, и именно на месте древних выработок добывали медь буряты, а затем и русские, разрушившие их. Так, известно Намаминское месторождение, где раньше были древние выработки, и выработки по рекам Монгут и Оротой. Анализ бронзовых изделий культуры плиточных могил показал, что наиболее распространены тогда в Забайкалье были оловянистые и оловянисто-мышьяковистые сплавы (Сергеева Н.Ф., 1981, с. 34–36, 50–52, табл. 9). Высокий уровень металлургии предполагает специальных мастеров-литейщиков и кузнецов. Вероятно, одному из них принадлежал Закаменский клад. Изготовление керамики было, очевидно, домашним. Долго не выходили из употребления и каменные орудия, встречаемые в большом количестве на стоянках, — скребки, отщепы. Стало быть, в то время их еще умели изготовлять. (В этом отношении культура плиточных могил не является чем-то исключительным. Как в лесной полосе (ананьинская культура), так и в лесостепи (чернолесская культура), каменные орудия в эпоху железа еще употреблялись.) Люди культуры плиточных могил знали обработку кожи и шерсти — продуктов скотоводства, а также обработку кости.

Общественный строй людей культуры плиточных могил, вероятно, можно охарактеризовать как военную демократию, о чем свидетельствуют погребения вооруженных воинов и оленные камни — памятники воинам, вероятно вождям (как и в других районах распространения оленных камней). Возможно, что именно вождям принадлежали наиболее крупные и сложные по устройству плиточные могилы, такие как Кара-Баян. Хотя люди культуры плиточных могил знали золотые изделия, нет погребений, выделяющихся особой пышностью инвентаря, которые свидетельствовали бы о далеко зашедшей социальной диференциации.

Физический тип людей, похороненных в плиточных могилах, изучен еще недостаточно, так как большинство могил ограблено и черепов сохранилось очень мало. Они были изучены Г.Ф. Дебецем (1948; 1952) и И.И. Гохманом (1954; 1958; 1967). По их заключению, физический тип людей из плиточных могил может быть охарактеризован как монголоидный, брахикранный, с сильно уплощенным средневысоким лицом и слабо выступающим носом. Представление о нем дает выполненная М.М. Герасимовым реконструкция лица мужчины из плиточной могилы в Херексурин-Ури на р. Селенга (табл. 59, 4). По мнению Н.Н. Мамоновой, происхождение этого типа связано с населением периода ранней бронзы центральной и восточной Монголии.

Вопрос об этнической принадлежности людей, оставивших плиточные могилы, спорен и далек от разрешения. Г.Н. Румянцев (1953, с. 46–48) и В.В. Волков (1967, с. 103, 104) считают их монголоязычными. Л.Н. Гумилев (1960, с. 46) рассматривает культуру плиточных могил как «ранний этап гуннской культуры», однако эта точка зрения не подтверждается ни археологическим, ни антропологическим материалом. Наконец, по мнению А.П. Окладникова (История Бурят-Монгольской АССР, т. 1, с. 79–82) и Н.Н. Дикова (1958, с. 68–71), население, оставившее плиточные могилы, было тюркоязычными и явилось одним из предков курыкан.