И недоверчиво и жадноСмотрю я на твои цветы.Кто, строгий стоик, примет хладноПривет харит и красоты?Горжуся им — но и робею;Твой недосказанный упрекЯ разгадать вполне не смею.Твой гнев ужели я навлек?О, сколько б мук себе готовилКрасавиц ветреный зоил,Когда б предательски злословилСей пол, которому служил!Любви безумством и волненьемНаказан был бы он; а тыБыла всегда б опроверженьемЕго печальной клеветы.
ЦВЕТОК
Цветок засохший, безуханный,Забытый в книге вижу я;И вот уже мечтою страннойДуша наполнилась моя:Где цвел? когда? какой весною?И долго ль цвел? и сорван кем,Чужой, знакомой ли рукою?И положен сюда зачем?На память нежного
ль свиданья,Или разлуки роковой,Иль одинокого гуляньяВ тиши полей, в тени лесной?И жив ли тот, и та жива ли?И нынче где их уголок?Или уже они увяли,Как сей неведомый цветок?
ПОЭТ И ТОЛПА
Procul este, profani.Поэт по лире вдохновеннойРукой рассеянной бряцал.Он пел — а хладный и надменныйКругом народ непосвященныйЕму бессмысленно внимал.И толковала чернь тупая:"Зачем так звучно он поет?Напрасно ухо поражая,К какой он цели нас ведет?О чем бренчит? чему нас учит?Зачем сердца волнует, мучит,Как своенравный чародей?Как ветер, песнь его свободна,Зато как ветер и бесплодна:Какая польза нам от ней?"Поэт.Молчи, бессмысленный народ,Поденщик, раб нужды, забот!Несносен мне твой ропот дерзкий,Ты червь земли, не сын небес;Тебе бы пользы все — на весКумир ты ценишь Бельведерский.Ты пользы, пользы в нем не зришь.Но мрамор сей ведь бог!.. так что же?Печной горшок тебе дороже:Ты пищу в нем себе варишь.Чернь.Нет, если ты небес избранник,Свой дар, божественный посланник,Во благо нам употребляй:Сердца собратьев исправляй.Мы малодушны, мы коварны,Бесстыдны, злы, неблагодарны;Мы сердцем хладные скопцы,Клеветники, рабы, глупцы;Гнездятся клубом в нас пороки.Ты можешь, ближнего любя,Давать нам смелые уроки,А мы послушаем тебя.Поэт.Подите прочь — какое делоПоэту мирному до вас!В разврате каменейте смело,Не оживит вас лиры глас!Душе противны вы, как гробы.Для вашей глупости и злобыИмели вы до сей порыБичи, темницы, топоры; -Довольно с вас, рабов безумных!Во градах ваших с улиц шумныхСметают сор, — полезный труд! – Но, позабыв свое служенье,Алтарь и жертвоприношенье,Жрецы ль у вас метлу берут?Не для житейского волненья,Не для корысти, не для битв,Мы рождены для вдохновенья,Для звуков сладких и молитв.
ЩЕРБИНИНУ
Житье тому, мой милый друг,Кто страстью глупою не болен,Кому влюбиться недосуг,Кто занят всем и всем доволен -Его не ведает печаль;Его забавы бесконечны,Он создал мысленно серальИ в нем блаженствует, беспечный!
* * *
Пожалуй, Федоров, ко мне не приходи;Не усыпляй меня — иль после не буди.
* * *
Лищинский околел — отечеству беда!Князь Сергий жив еще — утешьтесь, господа.
* * *
Покойник, автор сухощавый,Писал для денег, пил из славы.
1829
E. H. УШАКОВОЙ
Вы избалованы природой;Она пристрастна к вам была,И наша вечная хвалаВам кажется докучной одой.Вы сами знаете давно,Что вас любить немудрено,Что нежным взором вы Армида,Что легким ставом вы Сильфида,Что ваши алые уста,Как гармоническая роза...И наши рифмы, наша прозаПред вами шум и суета.Но красоты воспоминаньеНам сердце трогает тайком -И строк небрежных начертаньеВношу смиренно в ваш альбом.Авось на память поневолеПридет вам тот, кто вас певалВ те дни, как Пресненское полеЕще забор не заграждал.
Е. П. ПОЛТОРАЦКОЙ
Когда помилует нас бог,Когда не буду я повешен,То буду я у ваших ног,В тени украинских черешен.
* * *
Подъезжая под Ижоры,Я взглянул на небесаИ воспомнил ваши взоры,Ваши синие глаза.Хоть я грустно очарованВашей девственной красой,Хоть вампиром именованЯ в губернии Тверской,Но колен моих пред вамиПреклонить я не посмелИ влюбленными мольбамиВас тревожить не хотел.Упиваясь неприятноХмелем
светской суеты,Позабуду, вероятно,Ваши милые черты,Легкий стан, движений стройность,Осторожный разговор,Эту скромную спокойность,Хитрый смех и хитрый взор.Если ж нет... по прежню следуВ ваши мирные краяЧерез год опять заедуИ влюблюсь до ноября.
ПРИМЕТЫ
Я ехал к вам: живые сныЗа мной вились толпой игривой,И месяц с правой стороныСопровождал мой бег ретивый.Я ехал прочь: иные сны...Душе влюбленной грустно было,И месяц с левой стороныСопровождал меня уныло.Мечтанью вечному в тишиТак предаемся мы, поэты;Так суеверные приметыСогласны с чувствами души.
ЭПИТАФИЯ МЛАДЕНЦУ
В сиянье, в радостном покое,У трона вечного творца,С улыбкой он глядит в изгнание земное,Благословляет мать и молит за отца.
* * *
(При посылке бронзового Сфинкса.)Кто на снегах возрастил Феокритовы нежные розы?В веке железном, скажи, кто золотой угадал?Кто славянин молодой, грек духом, а родом германец?Вот загадка моя: хитрый Эдип, разреши!
* * *
На холмах Грузии лежит ночная мгла;Шумит Арагва предо мною.Мне грустно и легко; печаль моя светла;Печаль моя полна тобою,Тобой, одной тобой... Унынья моегоНичто не мучит, не тревожит,И сердце вновь горит и любит — оттого,Что не любить оно не может.
КАЛМЫЧКЕ
Прощай, любезная калмычка!Чуть-чуть, назло моих затей,Меня похвальная привычкаНе увлекла среди степейВслед за кибиткою твоей.Твои глаза, конечно, узки,И плосок нос, и лоб широк,Ты не лепечешь по-французски,Ты шелком не сжимаешь ног,По-английски пред самоваромУзором хлеба не крошишь,Не восхищаешься Сен-Маром,Слегка Шекспира не ценишь,Не погружаешься в мечтанье,Когда нет мысли в голове,Не распеваешь: Ма dov'eГалоп не прыгаешь в собранье...Что нужды? — Ровно полчаса,Пока коней мне запрягали,Мне ум и сердце занималиТвой взор и дикая краса.Друзья! не все ль одно и то же:Забыться праздною душойВ блестящей зале, в модной ложе,Или в кибитке кочевой?
* * *
Жил на свете рыцарь бедный,Молчаливый и простой,С виду сумрачный и бледный,Духом смелый и прямой.Он имел одно виденье,Непостижное уму,И глубоко впечатленьеВ сердце врезалось ему.Путешествуя в Женеву,На дороге у крестаВидел он Марию деву,Матерь господа Христа.С той поры, сгорев душою,Он на женщин не смотрел,И до гроба ни с одноюМолвить слова не хотел.С той поры стальной решеткиОн с лица не подымалИ себе на шею четкиВместо шарфа привязал.Несть мольбы Отцу, ни Сыну,Ни святому Духу ввекНе случилось паладину,Странный был он человек.Проводил он целы ночиПеред ликом пресвятой,Устремив к ней скорбны очи,Тихо слезы лья рекой.Полон верой и любовью,Верен набожной мечте,Ave, Mater Dei кровьюНаписал он на щите.Между тем как паладиныВвстречу трепетным врагамПо равнинам ПалестиныМчались, именуя дам,Lumen coelum, sancta Rosa!Восклицал всех громче он,И гнала его угрозаМусульман со всех сторон.Возвратясь в свой замок дальный,Жил он строго заключен,Все влюбленный, все печальный,Без причастья умер он;Между тем как он кончался,Дух лукавый подоспел,Душу рыцаря сбиралсяБес тащить уж в свой предел:Он-де богу не молился,Он не ведал-де поста,Не путем-де волочилсяОн за матушкой Христа.Но пречистая сердечноЗаступилась за негоИ впустила в царство вечноПаладина своего.
ИЗ ГАФИЗА
(Лагерь при Евфрате)Не пленяйся бранной славой,О красавец молодой!Не бросайся в бой кровавыйС карабахскою толпой!Знаю, смерть тебя не встретит:Азраил, среди мечей,Красоту твою заметит -И пощада будет ей!Но боюсь: среди сраженийТы утратишь навсегдаСкромность робкую движений,Прелесть неги и стыда!