Стихотворения 1823-1836

К ЯЗЫКОВУ

К тебе сбирался я давноВ немецкий град, тобой воспетый,С тобой попить, как пьют поэты,Тобой воспетое вино.Уж зазывал меня с собоюТобой воспетый Киселев,И я с веселою душоюОставить был совсем готовНеволю невских берегов.И что ж? Гербовые заботыСхватили за полы меня,И на Неве, хоть нет охоты,Прикованным остался я.О юность, юность удалая!Могу ль тебя не пожалеть?В долгах, бывало, утопая,Заимодавцев убегая,Готов был всюду я лететь;Теперь докучно посещаюСвоих ленивых должников,Остепенившись, проклинаюЯ тяжесть денег и годов.Прости, певец! играй, пируй,С Кипридой, Фебом торжествуй,Не знай сиятельного чванства,Не знай любезных должниковИ не плати своих долговПо праву русского дворянства.

Н. Д. КИСЕЛЕВУ

Ищи в чужом краю здоровья и свободы,Но север забывать грешно,Так слушай: поспешай карлсбадские пить воды,Чтоб с нами снова пить вино.

ПОРТРЕТ

С своей пылающей душой,С своими бурными страстями,О жены Севера, меж вамиОна является поройИ мимо всех условий светаСтремится до утраты сил,Как беззаконная кометаВ кругу расчисленном светил.

НАПЕРСНИК

Твоих признаний, жалоб нежныхЛовлю я жадно каждый крик:Страстей безумных и мятежныхКак упоителен язык!Но прекрати свои рассказы,Таи, таи свои мечты:Боюсь их пламенной заразы,Боюсь узнать, что знала ты!

* * *

Счастлив, кто избран своенравноТвоей тоскливою мечтой,При ком любовью млеешь явно,Чьи взоры властвуют тобой;Но жалок тот, кто молчаливо,Сгорая пламенем любви,Потупя голову, ревнивоПризнанья слушает твои.

ПРЕДЧУВСТВИЕ

Снова тучи надо мноюСобралися в тишине;Рок завистливый бедоюУгрожает снова мне...Сохраню ль к судьбе презренье?Понесу ль навстречу ейНепреклонность и терпеньеГордой юности моей?Бурной жизнью утомленный,Равнодушно бури жду:Может быть, еще спасенный,Снова пристань я найду...Но, предчувствуя разлуку,Неизбежный, грозный час,Сжать твою, мой ангел, рукуЯ спешу в последний раз.Ангел кроткий, безмятежный,Тихо молви мне: прости,Опечалься: взор свой нежныйПодыми иль опусти;И твое воспоминаньеЗаменит душе моейСилу, гордость, упованьеИ отвагу юных дней.

УТОПЛЕННИК

Прибежали в избу детиВторопях зовут отца:"Тятя! тятя! наши сетиПритащили мертвеца"."Врите, врите, бесенята,-Заворчал на них отец; -Ох, уж эти мне робята!Будет вам ужо мертвец!Суд наедет, отвечай-ка;С ним я ввек не разберусь;Делать нечего; хозяйка,Дай кафтан: уж поплетусь...Где ж мертвец?" — «Вон, тятя, э-вот!»В самом деле, при реке,Где разостлан мокрый невод,Мертвый виден на песке.Безобразно труп ужасныйПосинел и весь распух.Горемыка ли несчастныйПогубил свой грешный дух,Рыболов ли взят волнами,Али хмельный молодец,Аль ограбленный ворамиНедогадливый купец?Мужику какое дело?Озираясь, он спешит;Он потопленное телоВ воду за ноги тащит,И от берега крутогоОттолкнул его веслом,И мертвец вниз поплыл сноваЗа могилой и крестом.Долго мертвый меж волнамиПлыл качаясь, как живой;Проводив его глазами,Наш мужик пошел домой."Вы, щенки! за мной ступайте!Будет вам по калачу,Да смотрите ж, не болтайте,А не то поколочу".В ночь погода зашумела,Взволновалася река,Уж лучина догорелаВ дымной хате мужика,Дети спят, хозяйка дремлет,На полатях муж лежит,Буря воет; вдруг он внемлет:Кто-то там в окно стучит.«Кто там?» — «Эй, впусти, хозяин!» -"Ну, какая там беда?Что ты ночью бродишь, Каин?Черт занес тебя сюда;Где возиться мне с тобою?Дома тесно и темно".И ленивою рукоюПодымает он окно.Из-за туч луна катится -Что же? голый перед ним:С бороды вода струится,Взор открыт и недвижим,Все в нем страшно онемело,Опустились руки вниз,И в распухнувшее телоРаки черные впились.И мужик окно захлопнул:Гостя голого узнав,Так и обмер: «Чтоб ты лопнул!»Прошептал он, задрожав.Страшно мысли в нем мешались,Трясся ночь он напролет,И до утра все стучалисьПод окном и у ворот.Есть в народе слух ужасный:Говорят, что каждый годС той поры мужик несчастныйВ день урочный гостя ждет;Уж с утра погода злится,Ночью буря настает,И утопленник стучитсяПод окном и у ворот.

* * *

Рифма, звучная подругаВдохновенного досуга,Вдохновенного труда,Ты умолкла, онемела;Ах, ужель ты улетела,Изменила навсегда!В прежни дни твой милый лепетУсмирял сердечный трепет,Усыплял мою печаль,Ты ласкалась, ты манила,И от мира уводилаВ очарованную даль.Ты, бывало, мне внимала,За мечтой моей бежала,Как послушная дитя;То, свободна и ревнива,Своенравна и ленива,С нею спорила шутя.Я с тобой не расставался,Сколько раз повиновалсяРезвым прихотям твоим;Как любовник добродушный,Снисходительно послушный,Был я мучим и любим.О, когда бы ты явиласьВ дни, как на небе толпиласьОлимпийская семья!Ты бы с нею обитала,И божественно б сиялаРодословная твоя.Взяв божественную лиру,Так поведали бы мируГезиод или Омир:Феб однажды у АдметаБлиз тенистого ТайгетаСтадо пас, угрюм и сир.Он бродил во мраке леса,И никто, страшась Зевеса,Из богинь иль из боговНавещать его не смели -Бога лиры и свирели,Бога света и стихов.Помня первые свиданья,Усладить его страданьяМнемозина притекла.И подруга АполлонаВ тихой роще ГеликонаПлод восторгов родила.

* * *

Ворон к ворону летит,Ворон ворону кричит:Ворон! где б нам отобедать?Как бы нам о том проведать?Ворон ворону в ответ:Знаю, будет нам обед;В чистом поле под ракитойБогатырь лежит убитый.Кем убит и отчего,Знает сокол лишь его,Да кобылка вороная,Да хозяйка молодая.Сокол в рощу улетел,На кобылку недруг сел,А хозяйка ждет милогоНе убитого, живого.

* * *

Город пышный, город бедный,Дух неволи, стройный вид,Свод небес зелено-бледный,Скука, холод и гранит -Все же мне вас жаль немножко,Потому что здесь поройХодит маленькая ножка,Вьется локон золотой.

19 ОКТЯБРЯ 1828

Усердно помолившись богу,Лицею прокричав ура,Прощайте, братцы: мне в дорогу,А вам в постель уже пора.

* * *

В прохладе сладостной фонтановИ стен, обрызганных кругом,Поэт, бывало, тешил хановСтихов гремучим жемчугом.На нити праздного весельяНизал он хитрою рукойПрозрачной лести ожерельяИ четки мудрости златой.Любили Крым сыны Саади,Порой восточный краснобайЗдесь развивал свои тетрадиИ удивлял Бахчисарай.Его рассказы расстилались,Как эриванские ковры,И ими ярко украшалисьГиреев ханские пиры.Но ни один волшебник милый,Владетель умственных даров,Не вымышлял с такою силой,Так хитро сказок и стихов,Как прозорливый и крылатыйПоэт той чудной стороны,Где мужи грозны и косматы,А жены гуриям равны.

АНЧАР 124

В пустыне чахлой и скупой,На почве, зноем раскаленной,Анчар, как грозный часовой,Стоит — один во всей вселенной.Природа жаждущих степейЕго в день гнева породила,И зелень мертвую ветвейИ корни ядом напоила.Яд каплет сквозь его кору,К полудню растопясь от зною,И застывает ввечеруГустой прозрачною смолою.К нему и птица не летит,И тигр нейдет: лишь вихорь черныйНа древо смерти набежит -И мчится прочь, уже тлетворный.И если туча оросит,Блуждая, лист его дремучий,С его ветвей, уж ядовит,Стекает дождь в песок горючий.Но человека человекПослал к анчару властным взглядом,И тот послушно в путь потекИ к утру возвратился с ядом.Принес он смертную смолуДа ветвь с увядшими листами,И пот по бледному челуСтруился хладными ручьями;Принес — и ослабел и легПод сводом шалаша на лыки,И умер бедный раб у ногНепобедимого владыки.А царь тем ядом напиталСвои послушливые стрелыИ с ними гибель разослалК соседям в чуждые пределы.

124

Древо яда.(Прим. Пушкина.)

ОТВЕТ КАТЕНИНУ

Напрасно, пламенный поэт,Свой чудный кубок мне подносишьИ выпить за здоровье просишь:Не пью, любезный мой сосед!Товарищ милый, но лукавый,Твой кубок полон не вином,Но упоительной отравой:Он заманит меня потомТебе во след опять за славой.Не так ли опытный гусар,Вербуя рекрута, подноситЕму веселый Вакха дар,Пока воинственный угарЕго на месте не подкосит?Я сам служивый — мне домойПора убраться на покой.Останься ты в строях Парнаса;Пред делом кубок наливайИ лавр Корнеля или ТассаОдин с похмелья пожинай.