Стихотворения. Книга стихов

«Не бессонница, просто недосып...»

Не бессонница, просто недосып: По глазам песок! Не споткнуться бы (ах ты, волчья сыть!) И оглох висок. Занемела бровь, и у самых глаз — Бестелесный звон. Да обрывком песенка запеклась — Давний фон. «Я кораб-лик клеи-ла...» Да. Алло! Наконец-то... Как там? Письмо дошло? Вот собаки. Ладно, не в первый раз. Мы в порядке. Держимся. Что у вас? Никого не трогали со вчера? Ах уже. С крещеньем. И то — пора! Ну и как ты — стреляным воробьём? Завари-ка кофею, да запьём. Похандрим немножечко — Горе не беда! Поболтаем ложечкой Врозь по городам... Не сверчок за печкою — Не уберегу. Ты у Чёрной речки На том берегу. 1981 Киев

«Я метну из-за пазухи...»

Я метну из-за пазухи Апрель-весну — Отогрелась! Рукавом взмахну И кольцом блесну, Во холсты высот Отпущу струну — Как хотелось! И ответным выстрелом Грянет свод — Опереньем белым Пропоют насквозь Меж небес и вод Аполлона стрелы. И, последней бледности Не успев, Голову закину В апрель-полёт! И взойдёт гроза, И крыло прольёт, Разметав по сумеркам Божий гнев. 1981 Киев

ЖЕНСКИЙ РАЗГОВОР

Когда я буду богатой, Я выброшу все обмылки, Чулки перестану штопать, Когда я стану богатой. Я новой джинсовой юбкой Сотру с соседки ухмылку И для гостей клубники Куплю на четверть зарплаты. Как только разбогатею — Куплю парашютного шёлка, Сошью обалденную куртку — Модную, с капюшоном! Ещё заведу собаку... Нет, настоящего волка! Дам Таньке с Алёшкой денег На воду с тройным крюшоном. Куплю хрустальную вазу И, первой дождавшись свары — Как брякну её о стену! — Чтоб знал, что нервы дороже. Ещё заведу на кухне Чешскую скороварку... Ой нет, не буду готовить, А накуплю пирожных! 1981 Киев

«Как стеклянный шарик, невесть куда закатиться...»

Как стеклянный шарик, невесть куда закатиться (Уж кто-то, а они всегда пропадают бесследно: В самом трудном углу не найти, лишь пыль на ресницах. Паучок на стене да кружок от монетки медной). Закатиться, я говорю, где никто не достанет: Там стеклянные шарики катятся по ступеням, То ли сумерки, то ли ветер между мостами — Словом, странное место, где я не отброшу тени. Выше горла уже подошло: закатиться — Ото всех углов, сумасшедших лестниц и комнат! Не писать, не звонить! Ну разве только присниться, Как затерянная игрушка, которую днём не вспомнят. 1981 Киев

«Догорят наши письма...»

Догорят наши письма — и будет хороший сентябрь. Отшумят перелёты — и всех нас минуют потери. Горьковатый покой Навсегда разольют по сердцам Свет над вишней, и дом за горою, И всё, как хотели. Мы залечим обиды, Забудем, как прячут глаза, Соберёмся все вместе и сдвинем весёлые вина. И с улыбками вспомним историю блудного сына — Эмигранта, Который с повинной вернулся назад. 1981 Киев

«Я вернусь в Одессу, вернусь...»

Я вернусь в Одессу, вернусь — Я знаю, когда. Я знаю, как это будет: вечер и плеск. Как легко выходить из моря, Когда вода Тёплым камешком шевелит, Как легко выходить без Ложной памяти — Стоит ли плакать, вот и домой. Вот эти две скалы — их никто не взрывал. Стоит ли так бежать — Бог с тобой! Всё хорошо — дыши — здесь перевал. Здесь уже не достанут — Дыши — Помнишь траву? Красная пыль обрыва. Вечер и плеск. Здесь вода ничего не весит. Но я живу. Вот и тропинка вверх. Как легко выходить здесь. 1981 Киев

«Ни в топот твоего коня...»

Ни в топот твоего коня Не брошусь, Ни вослед не гляну. Не дрогну, зажимая рану, И кандалы не прозвенят. Не поменяться городами — Своя судьба, своя сума. И сводит губы холодами Жестокой выучки зима. Что ж, за руки! Уже немного Отпущено на суету. Избравшего свою дорогу — Превыше спутников почту! Как знать, кто уцелеет в битвах? Но про тебя был вещий сон... Моя вечерняя молитва Вся состоит из двух имён. 1981 Киев

«Как невыгодно для парада...»

Как невыгодно для парада: По Дворцовой площади — дождь! И текут щиты на фасадах, И подплыл пролетарский вождь Чем-то липким. И мокнут флаги, И преступно ползут следы — По плакатам, тряпью, бумаге — Как по плахе бубновый дым! Силуэты уже безглазы, Но годятся пугать ребят. В мокрый камень грохая разом, По Дворцовой грядёт парад. А она больна и покорна, Очи наглухо — ни окна! Красной чернью что кровью чёрной — По периметру окружена. Вот сомкнутся — довольно слова — Озвереют, сорвавшись с мест... Но не смеют — ангел суровый Так упрямо возносит крест! 1981 Ленинград

«Что-то грустно, и снов не видно...»

Что-то грустно, и снов не видно. Не дождусь рассвета и встану, И надену свой старый свитер, И уйду собирать каштаны. Карий глянец косматых парков — Ни за что ни про что награда — Бесполезней царских подарков И бездомней ветра и града. Ах, невысохшие цыплята! Пересмеиваются — кто подымет? И толпятся стволы, как шляхта, — В пышной щедрости и гордыне. Разорившись, пустив по ветру Горы золота, звон и пламя, Ни единой не дрогнут веткой Под калёными холодами! Прорастая сквозь юг России Из расстрелянных поколений, Не допустят пасть до бессилья Гефсиманских слёз и молений, Не позволят забыть осанку, Не изменят и не устанут. Я за тем и приду спозаранку, Я приду собирать каштаны. 1981 Киев

«Где ты, княже мой?..»

Где ты, княже мой? На каких нарах? Нет, не плачу: ведь обещала! Мои очи — суше пожара. Это только начало. Как ты держишься? (Нет, я знаю: лучше всех!) О, взять бы за руку! Занавеска зимы сквозная Гонит-гонит ветра по кругу — До отчаянья. Изнемог воздух На решётке оставлять клочья. Засыпаешь ли? Уже поздно. Я приснюсь тебе этой ночью. 1981 Москва, Бутырки

«Вот он над нами — их жертвенный плат...»

Вот он над нами — их жертвенный плат, Мазаный кровью. Выйди пророчить мор и глад — Никто и бровью... Стоит ли спрашивать, что тебя ждёт На повороте? Молча Кассандра чаю нальёт, Сядет напротив. Молча постелет, заштопает рвань, Кинет на кресле... Молча разбудит в бездонную рань И перекрестит. Нет ещё колера для твоего Смертного флага. Больно уж молод — да что ж, ничего! Гож для ГУЛага. 1981 Ленинград