Стихотворения

1840

ПАЛЫ [98]

Ночь простерта над лугами; Серой тенью брезжит лес, И задернут облаками Бледный свет ночных небес. Тройка борзая несется, Дремлют возчик и ездок, Только звонко раздается Оглушительный звонок. Мрак полночи, глушь пустыни. Заунывный бой звонка, Омраченные картины, Без рассвета облака, — Все наводит грусть на душу. Все тревожит мой покой И холодной думой тушит Проблеск мысли огневой. Вдруг блеснуло на поляне… Что так рано рассвело? То не месяц ли в тумане? Не горит ли где село? Тройка дальше. Свет яснее; Брызжут искры здесь и там; Круг огня стает полнее И скользит по облакам. Миг еще — и пламя встало Грозно-огненной стеной, И далеко разметало Отсвет зарева живой. Дальше! Дальше! Блеск пожара Очи слабые слепит; Ветер дышит пылом жара, Дымом, пламенем клубит. Стой, ямщик! Ни шагу дале… . . . . . . . И тревожно кони встали, Роя землю и храпя.

98

Палы (с. 164). Впервые — Ершов П. Стихотворения. Л., 1936. Относится к циклу, состоящему из 8 стихотворений, своеобразных «отрывков», связанному с «Моей поездкой».

1840 (?)

«Природа скрыта в ризе ночи…» [99]

Природа скрыта в ризе ночи, Творенья в сон погружены, Небес недремлющие очи Едва мерцают с вышины. Везде покой. Чуть ветер веет, Отрадной свежестью дыша… Одно мое лишь сердце млеет, Одна грустит моя душа. О чем же грусть? Мечты ль былые Волнуют пламенную кровь, Или потери роковые, Иль безнадежная любовь? О, нет! Суровой жизни холод Давно мечты уж потушил, Давно судьбы тяжелый молот Мне сталью сердце закалил…

99

«Природа скрыта в ризе ночи…» (с. 166). Впервые — Ершов П. П. Сочинения. Омск, 1950 (под заголовком «Отрывок»). Относится к тому же циклу стихотворений, что и «Палы».

1840 (?)

«Один, спокоен, молчалив…» [100]

Один, спокоен, молчалив, Лежал я ночью в поле чистом, И надо мной шатром тенистым — Небес безоблачный разлив. Мой дух с какою-то отрадой Стремился ввысь, далёко от земли, И я дышал надежною прохладой: То небо веяло вдали! Порою лишь чудесным легким звуком Меня на миг на землю привлекал, И снова я и взорами, и слухом В высоком небе утопал. Полночный час, покой, уединенье И глубь небес над головой — Все, все вело воображенье На пир фантазии живой. Она вкусила нектар рая! Она вкусила хлеб небес! И сердце жаркое, в восторге утопая, Лилось потоком сладких слез!

100

«Один, спокоен, молчалив…» (с. 167). Впервые — Ершов П. П. Конек-горбунок. Стихотворения. Л., 1976. Относится к циклу из 8 стихотворений — «отрывков».

1840 (?)

ЭКСПРОМТ [101]

Чуждый бального веселья, В тишине один с собой, Я играю от безделья Поэтической игрой. Пусть в веселый вихорь танца Юность резвая летит И под мерный такт каданса Ножка легкая кружит, Пусть кипучею волною В страстной неге дышит грудь И роскошной полнотою Соблазнит кого-нибудь… Огражденный от соблазна Ранней опытностью лет, Я смотрю как зритель праздный На волнующий их свет. Веселитесь, я мечтаю, Дважды юность не цветет… Пусть надежда золотая Вас цветами уберет! Пусть любви очарованье Эти розы возрастит, И житейский мрак страданья В жаркий луч позолотит.

101

Экспромт (с. 168). Впервые — Ершов П. П. Сочинения. Омск, 1950. Посвящено С. А. Лещевой.

1840, 11 октября

КЛАД ДУШИ

Богач! К чему твои укоры? Зачем, червонцами звеня, Полупрезрительные взоры Ты гордо бросил на меня! О нет! Совсем не беден я! Меня природа не забыла: Богатый клад мне подарила. О, если б мог ты заглянуть В мою сокровищницу — грудь! Твой жадный взор бы растерялся В роскошной сердца полноте, И ты бы завистью снедался К моей богатой нищете. Смотри: я грудь мою раскрою, Раскрою сердца глубину И этой бедною рукою, Богач, рассыплю пред тобою Мою несметную казну. Цени ж!.. Вот здесь сапфир бесценный — Святая вера. В мраке дней, В тумане бед, во тьме скорбей Он жарко льет душе смущенной Отрадный блеск своих лучей. Не мощь земли его родила, Излит небесным он огнем, И чудодейственная сила Таинственно хранится в нем. Он мне блестит звездой завета, В молитве теплится свечой; Любви духовной в царстве света Он обручальный перстень мой. Когда ж в чаду страстей дыханья Потускнет грань его, одна Слеза святая покаянья Смывает туск его пятна. И в день, как кончится тревога Мятежной жизни, может быть, Могу я им к престолу бога Свободный доступ искупить. Вот перлы здесь — живые чувства К чудесным мира красотам, К высокой прелести искусства, Ко вдохновительным мечтам. Всмотрись, богач, в мои монисты: В них нет пылинки для хулы; Они, как снег нагорный, чисты, Как небо божие, светлы! Они богатою звездою Лежат на сердце у меня И блещут чудною игрою В лучах душевного огня. Я с каждым днем их украшаю И кистью творческой мечты На блеск их яркой чистоты Живое золото снимаю С богатой нивы красоты. А вот, как бриллиант Востока, В мильоны искр огранено, Лежит на сердце одиноко Любви скатное зерно, На самом дне груди сокрыто До роковой своей поры, Оно таинственно повито Слоями тусклыми коры. Но миг — кора с него спадает, Оно льет свет и теплоту И в чудных видах отражает Земное небо — красоту. Волной тревожной в сердце бьется, Сверкает пламенем в глазах, В огне румянца тихо льется И дышит жаром на устах! Скажи, богач, еще ли мало Тебе богатств? Ужель велишь Еще откинуть покрывало С других сокровищ?.. Так смотри ж! Вот славы здесь венец блестящий, Вот чести пояс золотой, Вот жезл фантазии творящей, Вот яхонт верности святой! А эти радужные ткани, Богатство внутренних одежд — Глубоких сердца упований И сердца ветреных надежд? А ключ кипящий песнопенья? А слез, небесных слез родник? А грусти сладкие мученья? А светлых помыслов цветник? Теперь раскрой передо мною Богатство, равное с моим, И я покорной головою Склонюсь смиренной перед ним.

1840 (?)

В АЛЬБОМ С. П. Ж<ИЛИНОЙ> [102]

Как часто с родственным участьем Об вас задумчиво я небо вопрошал, Вас оделял возможным в мире счастьем И счастье тихое в глазах у вас читал. Да, вас судьба благословила, Вам душу мирную дала, Во взоре ясность засветила И в сердце радость низвела. Вам суждено без непогоды Земное море пережить, Цветами дней отметить годы И, быв любимой, жизнь любить. О, тот счастлив, кто вас узнает, Кто вас полюбит от души: Он полным сердцем испытает Весь рай семейственной души

102

В альбом С. П. Ж<илиной> (с. 173). Впервые — Ершов П. Избранные сочинения. Омск, 1937.

Софья Петровна Жилина — тобольская знакомая поэта (см. также примечание к следующему стихотворению).

1840

НА ОТЪЕЗД А. П. И С. П. Ж<ИЛИНЫХ> [103]

Счастливый путь! Счастливый путь! Привет, всех благ вам на дорогу! Скрепите трепетную грудь В прощальный час молитвой к богу. И он вас в путь благословит Всемощным манием десницы, И в легком отблеске денницы Пред вами ангел полетит. Крылом отвеет ваши слезы, Пробудит радости в груди И утешительные розы Рассыплет всюду на пути. Когда ж порой во мраке ночи Заснете вы отрадным сном, Представит он пред ваши очи В мечте родительский ваш дом. И вас коснется звук священный Благословения отца, И голос матери бесценный Проникнет радостью сердца… Но вот ямщик уж у порога… Скрепите ж трепетную грудь!.. Привет, всех благ вам на дорогу! Счастливый путь! Счастливый путь!

103

На отъезд А. П. и С. П. Ж<илиных> (с. 173). Впервые — Ершов П. П. Конек-горбунок. Стихотворения. Л., 1976.

Анна Петровна и С. П. Жилины — дочери тобольского чиновника П. Д. Жилина, члены кружка ссыльных декабристов, в июне 1841 года выехали в Москву.

14 июня 1841

<ЭКСПРОМТЫ НА НОВЫЙ 1842 ГОД>

1

Новый год! Новый год! Что забот, что хлопот Полон лоб, полон рот! Так ревет весь народ Натощак в Новый год.

2

Двенадцать бьет! Двенадцать бьет! И канул в вечность старый год Под ношей суетных стремлений И прозаических забот. Миг ожидания… и вот, Как некий дух, как светлый гений, Вступает новый, юный год С надеждой божеских щедрот И утешительных видений.

1 января 1842

«Не тот любил, любви кто сведал сладость…»

Не тот любил, любви кто сведал сладость, Кому любовь была на радость; Но тот любил, кто с первых дней любви Елеем слез поил палящий жар крови; Кто испытал все муки и терзанья Любви отвергнутой; кто в сердце схоронил Последний луч земного упованья, А в глубине души молился и любил!

1843 (?)

ГРУСТЬ

В вечерней тишине, один с моей мечтою Сижу измученный безвестною тоскою. Вся жизнь прошедшая, как летопись годов, Раскрыта предо мной: и дружба, и любовь, И сердцу сладкие о днях воспоминанья Мешаются во мне с отравою страданья. Желал бы многое из прошлого забыть И жизнью новою, другою пережить. Но тщетны поздние о прошлом сожаленья: Мне их не возвратить, летучие мгновенья! Они сокрылися и унесли с собой Все, все, чем горек был и сладок мир земной… Я точно как пловец, волной страстей влекомый, Из милой родины на берег незнакомый Невольно занесен: напрасно я молю Возврата сладкого на родину мою, Напрасно к небесам о помощи взываю И плачу, и молюсь, и руки простираю… Повсюду горестный мне слышится ответ: «Живи, страдай, терпи — тебе возврата нет!»

1843

«Рано утром под окном…» [104]

Рано утром под окном, Подпершися локотком, Дочка царская сидела, Вдаль задумчиво глядела; И порою, как алмаз, Слезка капала из глаз. А пред ней ширинкой [105] чудной Луг пестрелся изумрудный, А по лугу ручеек Серебристой лентой тек. Воздух легкий так отрадно Навевал струей прохладной! Солнце утра так светло В путь далекий свой пошло! Все юнело, все играло, Лишь царевна тосковала Под косящатым окном, Подпершися локотком. Наконец она вздохнула, Тихо ручками всплеснула, И, тоски своей полна, Так промолвила она: «Всех пространней царство наше, Всех девиц я в свете краше Бела личика красой, Темно-русою косой, Нежной шеей лебединой, Речью звонкой соловьиной; Дочь единая отца, Я краса его дворца…»

104

«Рано утром под окном…» (с. 177). Впервые — Петр Павлович Ершов, автор сказки «Конек-горбунок». Биографические воспоминания университетского товарища его, А. К. Ярославцова. Спб., 1872.

Отрывок задуманной Ершовым еще в 1830-е годы в Петербурге грандиозной поэмы «Иван-царевич». Сохранившийся фрагмент относится к части поэмы, написанной в 1840-х годах, но уничтоженной по неизвестным нам причинам самим автором.

105

Ширинка — широкое расшитое полотенце.