Стиратель границ. Том 2

— На следующий год мы все же начнем копать канал от Нируды до Рассвета, — сказал я. — Чтобы поставлять товары из Заречья, чтобы при необходимости обеспечить чистоту города. А пока… — я подозвал командира форта, чтобы тот созвал людей.

Солдаты в пару минут выстроились передо мной, заставив вздрогнуть от самого зрелища: ровно выстроенные сотни бойцов смотрелись куда эффектнее, чем даже толпа в тысячу жителей Рассвета.

— Отля, сколько тебе нужно строителей, чтобы возвести мост длиной метров так шестьдесят, над рекой шириной в тридцать метров? — спросил я его достаточно громко, чтобы слышали все.

— Не меньше сорока работников, — сказал он.

— И охраны бы столько же, — намекнул я.

— Угу, — согласился Отля.

Отлично, маленькая хитрость должна была сработать. Я шепнул Отле, что ему следует забрать больше людей.

— Лучше всего, и гораздо быстрее дело пойдет, если со мной будет шестьдесят работников.

Командир форта не возражал, но он оставался здесь. А Отле предстояло быстро сформировать отряды. Когда мы вышли из форта, я сказал, что он может набрать еще сколько угодно мирных строителей — а часть солдат уйдет к Анарею через Кралю.

— Что ты задумал, Бавлер, — в который раз вздохнул Отля. — Люди пришли к тебе в Рассвет не для того, чтобы ты отправлял их воевать!

— Я и не отправляю воевать тех, кто этого не хочет, если ты не заметил, — сказал я. — Вот Левероп согласился быть моим телохранителем. И это хорошо. Его все устраивает.

— Кроме отсутствия еды Мати! — пожаловался он. Отля улыбнулся.

— И тем не менее, сегодня ты отведаешь ее стряпни, — добавил я. — Мост нам нужен как можно скорее. С той стороны Анарей уже начинает работу. Местные жители соберут камни, обустроят основание. Бери с собой канаты, они тоже пригодятся — без них работа почти что не пойдет.

— Перебираться через Кралю то еще приключение, — понимающе кивнул Отля.

Мы еще немного поговорили и мне практически удалось его убедить в том, что все, что происходит по ту сторону реки — не несет никаких рисков для Рассвета. Скорее, наоборот — войска, расположенные там, позволят капитану Анарею устранить проблемы, оставшиеся после захвата деревень.

— Едва ли Мордин рискнет развернуть еще войска, если там будет приличный отряд, — закончил я, полностью убедив Отлю.

— Хорошо, — ответил он, но воодушевления в его голосе я не слышал, как в самом начале. — Про мост я понял. Людей я переведу.

— Если можно — ночью, чтобы без лишних глаз.

— Ты кого-то боишься?

— Нет. Просто не хочу, чтобы лишние слухи начали распространяться. Как минимум — раньше положенного. Нужно дня три, может, четыре. За сколько ты соберешь мост, если я переправлю тебе бревна?

— Сегодня переправим людей и ресурсы, кирпич уйдет первым, — сказал Отля. — Я могу попросить помощи тех, кто остался в форте Анарея?

— Да, если кто из них согласился — пользуйтесь, — сказал я. — Так сколько времени вам понадобится?

— Неделя. Соберем основание. Земля еще не промерзла основательно, солнце греет. Так что уложимся.

Слова Отли меня успокоили. Если он говорил, что успеют — значит, успеют. Мне же теперь предстояло вернуться в Рассвет и сделать это максимально незаметно, чтобы до конца дня меня никто не искал.

Чтобы не видел даже Вардо. А в идеале в Рассвете мне и вовсе нечего было делать.

— У тебя же есть, где перекусить? — спросил я.

— Свежая уха у меня дома есть, — сказал Отля. Левероп скривил лицо:

— Мати? — спросил он одним словом.

— Смена плана, — ответил я. — Надо добраться до наших вырубок и проверить, как там идут дела. А потом навестим еще и Кирота. Избегаем Севолапа, — кратко сказал я.

В доме Отли за глубокими тарелками, полными ухи, Левероп начал задавать вопросы:

— Бавлер, почему ты ведешь себя не как правитель? Почему ты скрываешься?

— Потому что сейчас, — проглотив порцию недосоленой ухи, начал я, — у меня нет желания начинать новую войну. Ты же понимаешь, что солдаты, которых мы отправляем туда, за реку, должны быть лишь моральной силой. Не физической. Когда враг увидит, что нас там много… нет, не так… — я немного запутался в словах и съел еще ухи, чтобы унять нервы и голод.

— Но Мордин нам враг, — медленно проговорил Левероп. — Они же атаковали Валем. Причем дважды.

— Да, согласен, враг, — окончательно решился я. — Сейчас людей у Анарея не очень много. Усилить их можно, полностью выведя войска из его форта — но это символическая или очень точечная поддержка, которой может не хватить при мощной атаке. И потому мы направляем войска туда. Но если Севолап, который просил нас освободить эти земли, узнает, что я усиливаю нашу армию в Заречье, то есть риск, что обе армии развернутся против нас перед Старым Портом. Отрежут по Крале и в лучшем случае выжмут сюда. Плохой вариант. Есть и еще хуже.

— Я понял, не дурак, — ответил Левероп и замолчал. — Спасаем и спасаемся сами.

— Именно.

Мординец оказался понятливым, поэтому, покончив с едой, мы взобрались на лошадей и отправились сперва в Грунд, избрав дорогу посложнее — минуя тропу, которая была между Валемом и Рассветом. К счастью, сторожевые башни столицы были видны издалека. Это облегчало наш путь.

Крол, который, такое ощущение, почти не покидал своего селения, нашелся на вырубке. Он больше времени тратил, размахивая топором.

— Чтобы согреться, — пояснил он нам. — А с чем пожаловали?

Выяснив, что длинные сосны у него имеются, я было вздохнул с облегчением, но Крол меня тут же обескуражил:

— Такие бревна ни одна телега, даже та, двойная, не возьмет. Но… — продолжил он, хотя я даже не успел испугаться новой проблемы, — все на свете решаемо. Лишь бы мост выдержал. Рекой такие не переправляют. Зачем тебе такие? Это редкие бревна.

— Мост, конечно же, — улыбнулся я. — Не скажу, что это большой секрет, но должен быть хороший мост.

— Само собой, — понимающе кивнул Крол. — Могу отправить с бревнами Окита, он будет рад помочь. Кто строит?

— Отля.

Крол промолчал.

— У нас все хорошо? — спросил он меня после небольшой паузы.

— Вполне, — кивнул я.

Конечно же, у нас все было хорошо. За тем лишь исключением, что я ничего не знал о себе, но чувствовал что-то странное внутри. Эти слова, которые вырывались в разговорах с другими людьми, ощущения, которые были слишком непонятны.

Сохраняя прежние стремления, я точно раздваивался. Но рано или поздно все откроется.