Стивен Эриксон Падение Света

Кория ощерилась: - Не жди, что призрак распахнет двери перед тобой и всеми остальными. Похоже, мертвые предпочитают свои королевства свободными от жизни.

– Не имеет значения, что нас не приветствуют и не ждут. Это ведь война.

– Ты не слушаешь? Мертвым не нужно сражаться, у них нет причин, достойных драки.

– Тогда мы дадим одну.

– Какая-то женщина рассыпала твои драгоценности и украла сердце. Бывает. Не вполне подходящая причина, чтобы бросать мир живых. Разве ты не видишь? Армия Худа подняла знамена горя. Но их горе реально и серьезно. Того рода, что сокрушает всё внутри. Некоторым образом они уже мертвы, многие из них. Особенно Худ. Но ты, Аратан? Побори вот это. Побори себя!

– А что с Отом, твоим надзирателем? Или с Варандасом? Не горе привело их к Худу.

– Нет. Только верность. И нездоровое чувство юмора.

– Но ты не смеешься.

Она скрестила руки на груди.
– Мне нужно было уйти с охотниками-Джелеками. Учиться, как спариваться с псами. И кататься вокруг мертвечины. Но я упустила шанс. Сожаления, всё как говорил призрак. Кто знает, вдруг я столкнусь с ними по пути в Куральд Галайн. И худшее может...

– Слышала?

К ним донеслись отзвуки грохота, стены застонали. Угли в очаге вдруг вспыхнули. Яростный жар хлынул, заставив Аратана и Корию сделать шаг в сторону, и еще. Испарина выступила на стенах, порождая струйки воды.

Призрачный охранник показался на пороге.
– Видите, что вы наделали? Еще компания. А я мертв. Что хуже, дом думает, будто вы годитесь на замену. А это не так. Вы слишком беспокойны, слишком жаждете повидать мир. Слишком переполнены надеждами, чтобы стать надсмотрщиками в тюрьме.

Хмурый Аратан подскочил к призраку гадающего.
– Тюрьма? Вот что такое Дома Азата? Но кто их строит?

– Проснулся весь двор. Становится жарко. Оставайтесь здесь.
– Дух снова скрылся.

Аратан обернулся к Кории.
– Тюрьма.

– Джагуты знали.

Он кивнул.
– Да, думаю так. Но... Азатенаи? Зачем поклоняться тюрьме?

Пожимая плечами, она прошла мимо него в коридор.
– Найди одного и спроси.

– Ты куда?

– В башню, открою одно из окон и посмотрю, что творится. Идешь?

Он пошел следом.

От видел, как вожак Серегалов перелезает через низкую стену двора, роняя куски доспехов, и тяжело падает на землю. Остальные кричали, спеша за ним, оставляя на камнях пятна крови; из-за стены неслись ужасные вопли, раздирая пыльный воздух.

От подступил в вожаку и всмотрелся в лицо. Полбороды вырвано, с ней пропала и кожа щеки. Взгляд дикий, рот беззвучно открывается и закрывается. Двулезвийную секиру он потерял.

Джагут прокашлялся.
– Полагаю, в том и проблема древних богов. Вовсе не желают... просто умереть.

Другой Серегал - нет ноги ниже колена, из раны хлыщет кровь - ухитрился выполнить несколько нелепых скачков, прежде чем упасть в восьми шагах от ворот. Тел Акая подошла к бранящемуся Тоблакаю и пронзила шею острым клинком. Проклятия стали хлюпающим хрипом.

– Уберите ее от нас!
– захрипел вождь Серегалов, перекатываясь и вставая на четвереньки. Рука покопалась у пояса и сняла нож, более похожий на короткий меч.
– Серегалы! Ко мне!

Остальные торопливо окружили лидера, создав защитный строй. На многих были раны от касания корней и кривых ветвей обезумевшего леса, вдруг выросшего во дворе. По подсчетам Ота, отсутствовали пятеро воинов. Женщина встала над трупом убитого ею мужчины, разглядывая отряд с неким неудовольствием.

Суматоха во дворе затихала, хотя та ли иная ветка еще лопалась с резким треском. Да, кто-то внизу еще борется... Взглянув на дом, он заметил открытые ставни на верхнем этаже угловой башни. На подоконник опирались двое, следя за творящимся во дворе.

От прищурился.

– Как они туда забрались?

От обернулся, увидев Тел Акаю рядом. Она не сводила глаз с Кории и Аратана.

– Уже видела ту девушку. От Тисте у меня мурашки бегут. Не знаю, почему. Она бродит по лагерю, создавая проблемы.

– Какого рода?

Женщина пожала плечами.
– Высмеивает их. Сторонников Худа.

– Легковесное презрение юных, - кивнул От. Помедлил и добавил: - Не знаю, как они вошли в Дом Азата.

Женщина уже смотрела на кучку побитых Серегалов. Губы скривились в улыбке.

Ворота справа открылись и наружу кто-то вышел. От резко выдохнул и сделал шаг туда.

Джагут, кожаная одежда прогнила, покрылась плесенью. Корни пронизали длинные нечесаные волосы, почва сделала пестрой кожу лица и рук. Пятьсот лет погребения не пошли на пользу здоровью... От со вздохом подошел и заговорил: - Гетол, брат будет рад тебя видеть.

Джагут медленно поднял голову, мельком глянул на Ота и отвернулся. Неловко попытался отряхнуть грязь.
– Не помер еще, значит.

– Он над этим работает.

Гетол сплюнул слизь изо рта, закашлялся и поглядел на Серегалов.
– Пятеро сошли внутрь. Должно хватить.

– Дом получил старого бога?

– Вполне.
– Гетол снова кашлянул и сплюнул.

– Ах, - отозвался От.
– Какое облегчение.

– Где Кадиг Эвал?

– Помер, очевидно.

– Но в доме есть живые души. Я их чую.

От пожал плечами.
– Да, но не надолго. Это станет проблемой?

– Откуда мне знать? Нет, дом победит. Сейчас.

Вернув внимание двум Тисте на вершине башни, От подождал, пока его не заметили. И помахал Кории. Тут же их фигуры пропали, закрыв за собой окно.

Гетол сказал: - Где же он?

– В Башне Ненависти.

Брат Готоса хмыкнул и ответил: - Ну, я как будто и не пропадал.

– Пламя умирает, - сказал Кред, склоняясь ниже, чтобы осмотреть шипящий в бронзовой чаше кусок пемзы.
– Не моя магия, не мое искусство, но само пламя.
– Он выпрямился, озираясь.
– Видите, как костры тускнеют? Что-то украло их тепло.

Брелла поморщилась.
– Будем голодать.

– Или учиться сыроядению, как охотники Бегущих, - предложила Старк.

– Они готовят еду, как все прочие, - возразила Брелла. Она смотрела на молодую женщину.
– Простая прогулка по лагерю многое бы тебе показала. Ты же цепляешься за невежественные убеждения, будто они могут переделать мир. По лицу читаю упрямый настрой, хоть ты его опустила - хмурая гримаса, лукавое недоверие в глазах. Так похожа на мать, да сохранит в покое ее душу Морской Разбойник.

Кред хмыкнул.
– Мать Старк готова была спорить даже с водой в легких. О, я только восхищаюсь ею. В дни до магии, когда нами владела беспомощность...
– Он указал на гаснущую жаровню.
– Возвращаются призраки того времени. Кончился принесенный морем плавник, осталась лишь трава степей. Я сижу и вижу, что потерял.