Стивен Эриксон Падение Света

– ЧТО? Мы теряем заложников?

Траут скривился, хватаясь руками за обвисшие складки кожи на щеках; потянул так сильно, будто желал оторвать мясо с костей. Старая привычка, вспомнил Кагемендра. Возможно, она и виновата в его старообразном виде.
– Может так казаться, но мы не виноваты. Чертята дерутся меж собой. Самые слабые быстро померли. Остаются злобные и, спорить готов, дело еще не кончено. Насарас считает, что виноват скученный образ жизни. Они ведь дикари. Известно, что некоторые спят снаружи, свернувшись под мехами - своими и полученными от нас.

– Не обращаясь в волчью форму?

– Они это плохо контролируют, сир. Пока что. Слишком молоды, спорить готов. Старших нет, некому их учить - кто знает что получится.

– Темные глаза, красные веки - он сердито уставился на господина.
– Мы побиваем их на поле битвы, сир. Требуем принять условия сдачи, заставляем склонять головы. Заложники, говорим. Навязываем своё.

Вздохнув, Кагемендра кивнул.
– Не сомневаюсь, в принципе это звучит разумно.

Брафен вернулась, за ней шагал Айгур со старым серебряным подносом. Там виднелся обед преимущественно из мясных блюд.

– Милорд!
– объявил Айгур.
– Выглядите ужасно. Недавно один сиротка отрыгнул жвачку - так в ней было больше жизни. Вот. Еда. Браф, тащи тот графин с вином и еще кувшины. Блевать хочется от такого воссоединения, клянусь Бездной! Старая компания - то, что осталось. Но капитан вернулся, настоящий капитан, не жадные до монет выродки вроде Траута.
– Коренастый и грузный мужчина поставил поднос перед Кагемендрой и плюхнулся напротив Траута. Уставившись на некрасивого солдата, поднял руку и сделал странный жест указательным пальцем, будто что-то выкручивал. Ухмыльнулся.
– Что прожевали, назад не вернешь. Правильно?

Траут буркнул: - Если бы остальные любили готовить, Лот, я выпотрошил бы тебя прямо здесь. Прошу прощения у его милости.

– Вижу, тут мало что изменилось, - заметил Кагемендра.
– Айгур, твоя шутка была стара прежде, чем я поступил в Легион.

– Она у него одна, - отозвался Траут, - и только подчеркивает жалкое его положение.

– Твое мясо - это конина?

Айгур кивнул.
– Последняя, сир. То, что смогли сохранить для себя. Пришлось отбиваться от сироток, половина из них перетекли и перемазались в кровавых ошметках. В тот день сбежали последние дом-клинки. Говенные трусы. Полагаю, сир, вы уже замыслили отмщение Скаре.

Брафен разлила вино и намерена была уйти из палаты, однако Кагемендра махнул ей рукой.
– Садись, кастелян. Останься с нами.

– Так не делается, сир. Полагаю, они готовы на меня всячески жаловаться. К тому же я должна потрудиться и подготовить вашу спальню.

– Сиди. Спальня подождет.

Айгур подался вперед: - Милорд, я сказал вам, когда мы первый раз проехали через ворота, и повторю сейчас. Ваш папаша был совсем свихнутый. Мы закопали его, не проронив слезинки - ну, разве что от облегчения. Даже слуги плевали на его тень. Да, они сразу сбежали. Теперь все тут ваше, сир, и по праву. Слышал, вы нашли жену. Отлично. Буду надеяться, что у нее сильный дух, что ножки вашей кровати подломятся, сир.
– Он схватил бокал с вином и добавил: - Ваше здравие, милорд!
– выпил залпом и откинулся на спинку стула.

Повисло долгое молчание. Потом Траут ткнул пальцем в Айгура: - Вот почему никто тебя не любит, Лот, разве что твою готовку. Деликатен, как свинья на скатерке.

Всеобщее внимание привлек далекий стук. Брафен встала.
– Кто-то у ворот, милорд.

– А, - ответил Кагемендра - это должны быть сержант Севарро и ее дезертиры. Айгур, скорее вернись на кухню и готовься кормить гостей. Их может быть десятка два или еще больше.

Тихо выбранившись, Брафен поспешила к воротам. Айгур встал, захватив графин.
– Сир, - сказал он, - они могут передумать.

При этих словах хор завываний донесся с задов усадьбы.

Кагемендра взглянул на едва начатый ужин и тоже поднялся.
– Ну, да. Предупреждение не будет лишним в таких обстоятельствах. Но сомневаюсь, что они передумают - идти больше некуда.

– У них лошади, сир?

– И мулы, Айгур.

Траут со стоном встал.
– Прослежу, чтобы они встали в конюшню, сир. И посторожу первым.

Когда Кагемендра добрался до ворот, Севарро, Ристанд и шестеро хранителей уже окружили Брафен, а та преграждала путь, подперев створку плечом. Завидев Кагемендру, Севарро повеселела, но тут же лицо исказилось гримасой страха.

Брафен оглянулась.
– Милорд, они слишком упрямы.

– Назад, кастелян.

– Милорд, я против такой невежливости. В их положении не настаивают.

– Согласен, Брафен. Но мы хотя бы предоставим им место во дворе и конюшню для животных. Сержант Севарро, не соблаговолишь оттеснить своих? Ситуация тут не так проста, как вам кажется. Впрочем, я передумал: ведите их сюда, во двор, а мы с тобой и твоим товарищем познакомимся заново.

Брафен отступила, позволив отряду влиться во двор. Кагемендра заметил, что ряды не поредели, несмотря на новость о возвращении Калата Хастейна. Напряжение во дворе каким-то образом ощущалось щенками, они выли. Лошади и мулы паниковали на пороге, заводить в стойла их приходилось с трудом. Кагемендра жестом велел Саварро отойти с ним на двенадцать шагов.

Ристанд присоединился к ним. Здоровяк кривился и злобно смотрел на Брафен.

– Лорд, простите, - начала Севарро.
– Вы не назвались...

– Нет нужды извиняться, сержант. Я не мог просветить вас о положении дел в имении, сам не знал. Ну, похоже, спор, за которым я оставил вас, разрешился неожиданным образом.

– Мы голосовали, милорд, и пошли за большинством. Решили продолжить путь. Витрово проклятие на Калата. Он оставил слишком многих друзей помирать на склонах того холма.

– Кастелян нас огорчила, - скривил губы Ристанд.
– Кто так приветствует? Тут холодно. Солнце садится. Ночь обещает быть морозной. У меня болят ноги, я голоден. Говорю тебе, Севароо: это новая эпоха, такая, в какую никто никому не помогает. Куральд Галайн становится королевством беженцев. Это негодная жизнь.

– Ты хоть раз заткнешься, Ристанд?

– Почему бы?
– Он махнул в сторону Кагемендры.
– Даже хозяин имения отговаривал нас идти сюда. Зачем бы он сказал о возвращении Калата в форт? Хунн Раал кругом прав - бейся за соратников и в Бездну остальных!

Кагемендра откашлялся.
– Добро пожаловать, хранители. Но мое приглашение следует...

– О чем это он?
– Голова Ристанда резко развернулась в сторону сержанта.
– Что это должно значить?

– Я о том, - продолжал Кагемендра, - что у нас заложники Джеларканов. Дети. Но почти столь же злые, как волки. Ваши лошади и мулы не в безопасности, хотя мы постараемся организовать охрану конюшен.

– Джеларканы?
– Ристан вцепился в спутанную бороду.
– Видала, Севарро? Что я говорил! Следует. Он зовет нас в логово волков-оборотней! Накормим их лошадками, может, они не посмотрят голодными глазами на нас самих! Ну, нужно было голосовать против тебя.