Стивен Эриксон Падение Света

Девять тварей.

Они преследуют меня во снах, шепчут о судьбе. Бегу, в руках все сокровища Куральд Галайна. Корона, скипетр, монеты готовы выпасть из пальцев. И тут тень скользит сверху..."

Чуть слышно ворча, Бурса заставил себя разогнать видения. Надо уходить ночью. Это не дезертирство. Спиннок Дюрав и Калат Хастейн остаются слепыми к истинам нового жестокого мира. Он найдет Севарро, Ристанда и прочих. Старик Флатт сказал, что были и другие выжившие, они сталкивались с пестрыми группами. Все решили идти к Легиону Хастов. Пылали яростью, желали отмстить Урусандеру. После первого боя сочли себя солдатами. Поклялись, что снова встретят врага и дадут ответ мечами и копьями.

"Идиоты. Нет, Севарро была права. Ускакать, пропасть среди туманов. Мы были неудачниками. Так мы начали, к тому же жалкому одиночеству приходим.

Калат Хастейн, ты отдал командование лорду Ренду. Твое первое преступление, его не простить. Удивительно, что ты еще не отнял у себя жизнь. Кто-то должен помочь?

Я мог бы, но мне плевать. Нет, не буду. Лучше живи и страдай от угрызений год за годом, пока не прогниешь внутри и снаружи".

Вскоре Спиннок вернулся, обойдя по кругу стены.
– Ночью снова будет снег, - сказал он.

Бурса хмыкнул.

Услышав звуки из двора внизу, оба повернулись и увидели командующего Калата Хастейна. Он вышел из главного дома, рядом хромал старик Бекер, неловко пытаясь попасть в рукав кольчуги. В другой руке висел оружейный пояс.

– Еще что?
– пробурчал Бурса.

– Спиннок Дюрав!
– крикнул командир.
– Со мной. Бурса, остаешься на стене.

"Ага, взял с собой красавчика". Спиннок спустился по веревочной лестнице, явив тошнотворную ловкость.

– Бурса.

– Командир?

– Наблюдай внимательно, на случай, если пойдет не так.

"Какая новая муха тебя укусила, безумец?"

Вместе со Спинноком они пошли к воротам, скрылись и оказались на расчищенном пространстве. Прямиком двинулись к дремлющему дракону.

Во рту у Бурсы пересохло. Сердце яростным молотом стучало в груди. Он хотел выкрикнуть предостережение. Заорать вниз, доказывая, что сохранил здравый рассудок - одновременно сражаясь с желанием убежать. "Пусть погибают, сами напросились. Финарра, ваш драгоценный малыш пошел с Калатом Хастейном. Я ничего не мог сделать. Командир приказал остаться на посту. Я мог лишь смотреть. Хотелось бы, ох, капитан, хотелось бы сказать, что он умер с честью..."

Трое Тисте сделали едва дюжину шагов, когда глаза дракона открылись, тварь подняла голову, повернулась змеиная шея. Мерцающие глаза зверя смотрели на пришедших.

Невероятно, но голос его раздался внутри головы Бурсы. "Мы не вернемся. Откажите нам в свободе и мы отложим в сторону ненависть. Отыщем свою ярость и пробудим Тиамату в вашем мире. Ужасное деяние, за ним последуют всяческие беды и невзгоды".

Командир Калат Хастейн ответил: - Элайнт. Ты не понял, в чем наша цель. Мы не бросаем тебе вызов, не ограничиваем волю к свободе.

"Это мне приятно. Что вы за существа такие?"

– Тисте Андии из Куральд Галайна.

"Вижу некоторые преимущества такой формы. Меньше усилий, чтобы набить животы. Весьма легко найти убежище. Вы довольно изящно передвигаетесь..."

– Ты появился из Витра.

"Витр! Что за огр-великан, любитель кидаться камнями, шептал тебе в ухо? Или, может, назойливый Азатенай?" Дракон поднял голову выше, словно нюхал воздух. "Королева Снов овладела одним из вас. Бедный ублюдок. Но ведь она впервые претерпела неудачу. Верно?"

– Не понимаю, - отозвался Калат Хастейн.
– Что ты можешь сказать о Витре? Как остановить его продвижение?

"Он продвигается в вашем королевстве?"

– Да. Медленно, однако...

"Должно быть... протечка". Существо вдруг замерцало, воздух взвился воронкой, подняв снег с почвы.

Бурса прищурился, видя, как дракон теряет первоначальную форму. Вихрь снега улегся, на месте твари стояла нагая женщина.

Она пошла к Калату, Спинноку и Бекеру. Сказала обычным голосом: - Носите меха для тепла. Дайте и мне. И еще я голодна. Хочу пить.
– Она указала на Бурсу.
– Королева Снов смотрит на меня его глазами. Мне все равно. Жуткая женщина! Подлая Азатеная! Мы вышвырнули твою сестру. Моя подруга сожрала тебя - как жаль, что не сумела пережевать!
– Тут она вернулась к Калату.
– Веди меня внутрь. Эти штуки, - указала она на полную грудь, - превращаются в куски льда.

Как всегда галантный, Спиннок снял плащ и подскочил к ней.
– Миледи, это сохранит вас в тепле, пока мы идем в большой дом.

Бурса заметил во взоре драконицы ту же приязнь, какую испытывали все сблизившиеся со Спинноком дамы.

– Мило, - ответила она, принимая одежду и накидывая на плечи.
– И... мило.

Калат сказал: - Привет тебе. Я командующий Калат Хастейн из Хранителей Манящей Судьбы. Ау тебя есть имя?

– Конечно, у меня есть имя. У кого нет?
– Она так и смотрела на Спиннока Дюрава. Улыбнулась и подошла еще ближе.
– Мой род выражает любезность поцелуями, - сказала она.

– Неужели?
– отвечал Спиннок. Бурса не видел лица, но хорошо представлял чарующую улыбку, которой славился Дюрав.
– Рыло к рылу?

– Никогда. Ты верно догадался. Я только что придумала. Но порадуй меня.

– Хотя бы перед поцелуем скажи нам свое имя.

– Телораст.

Спиннок отступил и поклонился ей.
– Спиннок Дюрав. Калата вы уже знаете, а наш спутник - ветеран Хранителей, Бекер Флатт. Там на стене - Бурса.

– Сладки ли твои сны, Бурса?

Он потряс головой.

"Похоже, драконы не так уж плохи. Однако владеют ужасной магией. Она сказала, что я одержим".

Она приняла поцелуй Спиннока, прижавшись телом.

Калат Хастейн стоял в стороне. Бурса наслаждался его дискомфортом. "Да, командир, он это сделал. Следовало бы лучше его понимать". Через миг, пока Телораст продолжала тереться о Спиннока - тогда как тот уже пытался оторвать чужие руки от шеи - Калат Хастейн повернулся и закричал: - Открыть ворота! Мы входим!

"Ты забыл добавить "Дракон присоединится к нам за ужином!" Командир, ты пожалеешь о своем жесте. Бежать ночью? Или остаться, удовлетворить любопытство? Надеюсь, она потеряет терпение и сожрет Дюрава в единый кус.

Финарра, бедный Спиннок Дюрав. История, которую я должен рассказать... вообразите весьма неприятную сцену..."

Ворота толкали, стряхивая ледяную корку, пока движение не заблокировали снежные наносы. Щель едва позволила закутанной в меха фигуре вылезти наружу, навстречу Кагемендре Туласу; прищурившись на господина, она сунула голову в ворота.
– Траут! Неси лопату - нет, с ручкой, дурак. Поторопись! - Женщина снова обернулась к Кагемендре. Склонила голову: - Милорд, добро пожаловать домой.