Страх — это ключ

— Не я. Если кто-то и собирается подвергать ее жизнь опасности, так это только друзья шерифа.

— Но мисс Рутвен моя гостья. Я пригласил ее сюда сегодня…

— Нарушение древних законов южного гостеприимства? Понимаю. У Эмили Пост найдется что сказать по этому поводу [5] . — Я схватил девушку за руку и не слишком вежливо заставил ее встать и выйти в проход. — Поторопитесь, мисс, у нас нет…

Но тут же отпустил ее руку и, взяв револьвер за ствол, как дубинку, шагнул по проходу. Я уже наблюдал некоторое время за типом с перебитым носом, который сидел в трех рядах за девушкой, и гамма чувств, пробегавших по его лицу неандертальца, пока он пытался принять и, наконец, принял решение, сказала мне больше, чем это могли бы сделать тревожные звонки и лампы сигнализации.

5

Эмили Пост — американская писательница, автор романов и знаменитого кодекса поведения «Этикет».

Он встал и почти вышел в проход, сунув правую руку в левый внутренний карман, и в этот момент я ударил его рукояткой кольта по правому локтю. Удар заставил заныть даже мою руку — могу только догадываться, что стало с его локтем. Ему это явно не понравилось, судя по его безумному воплю и падению на скамью. Может быть, я неправильно расценил его действия и он собирался просто достать еще одну сигару, но это научит его не носить сигары под мышкой.

Он все еще сильно шумел, когда я вытащил девушку за руку на крыльцо, захлопнул дверь и запер ее. Это могло дать мне лишних десять, в лучшем случае пятнадцать секунд, но больше мне и не требовалось. Таща девушку за собой, я побежал по тропинке к дороге.

На обочине стояли две машины. Одна из них, открытый «шевроле» без каких-либо надписей, была полицейской машиной, на которой шериф, Доннелли и я приехали в суд. Другая, предположительно принадлежавшая судье Моллисону, — приземистый «студебекер-хок». Он казался более быстрым, но большинство американских машин такого типа оснащено управлением, с которым я плохо знаком, и потеря времени на обучение могла сыграть роковую роль. Но вот пользоваться автоматической коробкой передач «шевроле» мне было по силам. — По дороге к зданию суда я сидел рядом с шерифом, который вел машину, и не пропустил ни одного его движения.

— Забирайтесь, — кивнул я на полицейскую машину. — Быстро!

Возясь со «студебекером», я краем глаза заметил, как она открыла дверцу. Самый быстрый и эффективный способ вывести машину из строя разбить распределитель зажигания. Три или четыре секунды я пытался открыть капот, затем бросил это занятие и обратил свое внимание на ближайшее ко мне переднее колесо, решив не экономить патроны, а экономить время. Пуля кольта разворотила основательную дыру на боковой поверхности шины. «Студебекер» тяжело осел. Девушка уже сидела в машине. Не утруждая себя открыванием двери, я перепрыгнул через нее на сиденье водителя, бросил быстрый взгляд на приборную доску. Ключа зажигания, который должен был, как я помнил, торчать на месте, там не было. Схватив белый пластиковый пакет, лежавший на коленях у девушки, второпях немного порвав его, открывая, я вывалил его содержимое на сиденье. Ключи от машины оказались на самом верху этой кучи вещей — значит, она засунула их на самое дно пакета. Я мог побиться об заклад, что она испугана, но еще больше я мог поставить на то, что испугана она не до ужаса.

— Похоже, вы считаете это весьма умным ходом? — Я даже не посмотрел в ее сторону — запустил двигатель, нажал на кнопку автоматической коробки передач, снял машину с ручного тормоза и так газанул, что задние колеса несколько раз вхолостую прокрутились по гравию. — Попробуйте еще раз выкинуть что-нибудь подобное, и вы пожалеете об этом. Я вам это обещаю.

Вообще-то я довольно опытный водитель, но не люблю американских машин, если по дороге надо делать много поворотов, однако когда требуется ехать с большой скоростью по прямой, средние английские и европейские спортивные модели выглядят жалкими по сравнению с американскими машинами с огромными восьмицилиндровыми двигателями. «Шевроле» рванул вперед так, будто его оснастили ракетными ускорителями, — подозреваю, что на эту полицейскую машину поставили форсированный двигатель. Взяв под контроль машину, я бросил беглый взгляд в зеркало, увидел выбежавших на дорогу судью и шерифа — до них было уже метров сто. Но тут мы подлетели к крутому повороту направо. Нужно реагировать. — Быстрый поворот рулевого колеса вправо, занос, поворот руля влево — и, набирая скорость, мы выскочили из города.

Глава 2

Ехали мы почти точно на север по узкому пыльному шоссе, немного возвышавшемуся над остальной местностью. Слева, переливчато, как изумруд, ярко блестели под палящими лучами солнца воды Мексиканского залива. Между дорогой и морем лежала полоска низкого покрытого мангровыми зарослями берега, справа — заболоченные леса, но в них росли не пальмы и пальметто, как я ожидал увидеть в этих местах, а сосны, и к тому же унылые.

Я не наслаждался ездой — гнал «шевроле», насколько хватало смелости.

У меня не было солнцезащитных очков и, хотя солнце не светило мне прямо в лицо, от ярких бликов, отражавшихся от шоссе, болели глаза. Это была открытая машина, но лобовое стекло было настолько большим и изогнутым, что даже на скорости свыше ста тридцати километров в час набегавший поток воздуха почти не обдувал нас. В зале суда температура достигала почти сорока градусов, а какая температура была здесь, на солнце, я даже представить не мог, — было жарко, как в печке, и я не наслаждался ездой.

Не наслаждалась ею и девушка. Она даже не удосужилась убрать то, что я вытряхнул из пакета, а просто сидела, сцепив руки. И ни разу не взглянула на меня — я не знал даже, какого цвета у нее глаза, — и, естественно, не разговаривала со мной. Раз или два я взглянул на нее: она сидела, уставившись прямо перед собой, губы сжаты, лицо бледное, на левой щеке горело красное пятнышко — она все еще боялась, может, даже больше, чем раньше. Очевидно, она думала о том, что с ней будет дальше. Я и сам задавался этим вопросом.

В тринадцати километрах от Марбл-Спрингз и через восемь минут после того как мы покинули этот городок случилось то, чего я ожидал. Это должно было произойти, но через восемь минут?! — Похоже, кто-то думал и действовал явно быстрее, чем я рассчитывал. На дороге было заграждение. Его установили там, где какая-то предприимчивая фирма засыпала землю справа от дороги битым камнем и кораллом, положила асфальт и построила заправочную станцию и закусочную. Прямо поперек дороги стояла большая полицейская машина черного цвета — если две «мигалки» и большая красная надпись «СТОП» не убеждали кого-либо в этом, то сделанная белыми большими буквами надпись «ПОЛИЦИЯ» не оставляла сомнений. Слева, у передка машины — кювет около полутора метров глубиной, проскочить там невозможно.

Справа — дорога, расширяясь, переходила во дворик заправочной станции. И пространство между полицейской машиной и первым рядом заправочных колонок, тянувшихся вдоль дороги, полностью перегораживал ряд вертикально поставленных черных гофрированных двухсот-литровых бочек для бензина.

Все это я разглядел за четыре-пять секунд, которые потребовались мне, чтобы резко сбавить скорость со ста десяти километров в час до тридцати — тормоза взвизгнули, и на шоссе остались дымящиеся черные следы шин. Увидел я и полицейских. Один из них присел за капотом полицейской машины, голова и плечо другого возвышались над багажником. Оба были вооружены револьверами. Третий выглядывал из-за ближайшей заправочной колонки, в руках у него было самое грозное из всех средств ближнего боя: ружье двадцатого калибра с обрезанным стволом.

Мы уже находились метрах в сорока от заграждения, скорость машины продолжала падать. Полицейские, нацелив оружие мне в голову, приподнялись, готовые открыть огонь. Тут я краешком глаза заметил, что девушка взялась за дверную ручку и собирается выпрыгнуть из машины. Я ничего не сказал, лишь наклонился, схватил ее за руку и так сильно рванул к себе, что она закричала от боли. Схватив ее за плечи, я прикрылся ею, чтобы полицейские не осмелились стрелять, и выжал до отказа педаль газа.

— Сумасшедший, мы разобьемся! — Долю секунды она смотрела на быстро приближавшийся ряд двухсот-литровых бочек, а затем с криком уткнулась лицом в мою грудь, впившись ногтями мне в плечи.