Страхолюдие

Уоллес виновато, из-под бровей взглянул на баронессу.
– Сударыня я клянусь всеми святыми: идея собрать всех вас на "Святом призраке" принадлежит господину Ломонаресу. Я совершенно не имею представления, что это за остров и в связи, с чем он имеет такое необычное название. Вероятно ввиду моего, пока, скудного опыта хождения под парусами, особенно в здешних широтах, я не владею информацией относительно Острова Забвения. А что касается нашего постыдного заточения...
– Он посмотрел на Кармайна.
– В нашем случае сопротивление не представлялось возможным. Они нас перехитрили.

Саркастически фыркая, Алиса Кармайн всплеснула руками.
– Смилуйтесь милейший, да как же такое возможно, чтобы рядовой матрос мог с легкостью устранить офицера!?

– Видимо, такой офицер.
– Съязвила Засецкая, задумчиво созерцая горизонт.

– Увы, мэм, к сожалению это оказалось проще простого. Дело в том, что вахтенный матрос, как заведено, перед сном разносит по каютам воду и апельсиновый сок. Нам с доктором тоже принесли графин. Вероятно, именно туда заговорщики и подмешали изрядную дозу снотворного - я отключился, даже не успев снять мундир. Тоже самое и мистер Тилобиа.
– Офицер гневно грюкнул кулаком по рундуку.
– Хорошо еще, что этим подонкам не хватило смелости нас убить.

Люди искусства, привыкшие к более размеренному и уравновешенному существованию, недоумевали. Вихрь мыслей, которые крутились в их нежных мозгах, не давал покоя и возможности сосредоточиться на чем-либо конкретном. Их поглотило чувство бессилия и страха. Остаться на неуправляемом корабле, в открытом океане, без команды! Более впечатлительные дамы пребывали просто в депрессивном состоянии. Слезы беззвучно катились из глаз по каменным, обреченным лицам, и это выражение всеобщего трагизма выворачивало душу. Всех поглотила крайняя растерянность, от чего никто не знал, что говорить, что делать и что, в конце концов, будет с ними дальше. Темная сила страха застила умы своей дурманящей шалью, будоражила воображение. Страх заставлял зрение искажать четкие образы размывчатыми пятнами жуткой неизвестности. В своих корявых фантазиях люди уже видели, как падают в пропасть тьмы, что делало их существование невыносимым.

На протяжении долгих утомительных минут длилась мучительная сцена выразительного молчания: лишь обреченные лица, тревожные взгляды и тихое женское вытье. Аливаресу первому удалось проглотить удушливый ком отчаяния и безысходности.

– По крайней мере, среди нас есть морской офицер.
– Они встретились взглядами.
– Я полагаю вам известно все, что необходимо знать для выживания в обстановке подобного типа?
– Глубоко вздохнув, Уоллес согласительно кивнул.
– Вот и замечательно. А мы, естественно по мере сил, будем выполнять текущие распоряжения, чем станем помогать отправлять ваши надлежащие обязанности.

– Ну, уж дудки, господин Аливарес!
– Эскот отрицательно покачал пальцем у себя перед носом.
– Вы что желаете произвести нас в матросы?

– А как же! Для достижения благой цели мы просто обязаны идти на компромисс со своей моралью и достоинствами.

Режиссер брезгливо скривился.
– Но такой декаданс это чересчур. И потом, я с детства не переношу высоты, я даже под страхом смерти не взберусь на мачту.

– Ну-у, голубчик, вам этого делать и не обязательно.
– Граф похлопал его по плечу.
– Мы вам и внизу работу сыщем. Да вон, хоть палубу драить.
– Эскот скривился пуще прежнего.

– Забавно, что мы можем сделать, если уже третьи сутки торчим на месте?

– К сожалению, баронесса, мы не стоим.
– Тилобиа водрузил на переносицу отполированное до блеска пенсне.

– То есть как?
– Округлила свои небесно-голубые глазки Сарра.

– Не удивляйтесь дитя мое, ведь вода в океане не стоит без движения. Тут существует масса течений, как теплых, так и холодных; они могут нести нас в любую сторону.

– Значит, мы плывем?
– По-детски хлопала ресницами юная леди.

– Почти так: Мы дрейфуем.

– В связи с чем, вероятно, уже давно сбились с курса.
– Изрек граф.

– Вы были бы абсолютно правы, сэр, - теперь говорил Уоллес, - не болтайся мы именно в этих водах. Здесь только одно противопассатное течение, которое непременно доставит шхуну к берегам вышеупомянутого острова. Течение, если верить тем лоциям какие мне довелось изучить перед плаванием, омывает остров с двух сторон. Поэтому, отсутствие ветра лишь удлинит путь, никоим образом не нарушая направления.

Засецкая возобновила нервозную маршировку вокруг мачты.
– Но мы не намерены продолжать это нелепое плавание. С нас довольно! И, если вы, - она манерно ткнула в сторону офицера мизинцем, - не приложите все свои, как меня убеждают, отменные усилия, чтобы вернуться обратно... надлежащим, я гарантирую вам огромные, даже грандиозные неприятности.
– И немного подумав, добавила: - Надеюсь, среди нас найдутся мужчины способные выполнить корабельную стряпню?

– Извините маман, но мне не дает покоя фраза, сказанная мистером Тилобиа.

– Какая?
– Баронесса в интриге уставилась на дочь.

– Если мне не изменяет память, уважаемый доктор, вы имели неосторожность обмолвиться, дескать, мы "к сожалению" не стоим на месте.
– Тилобиа коротко кивнул.
– Так почему "к сожалению"?

Все без ложного энтузиазма были проникнуты своевременным замечанием.

– Милая Саррита, - вмешался Аливарес голосом, исполненным бескрайней нежности, - не следует придавать большого значения отдельно сказанному слову. Тем паче, все выглядит хоть и трагично, но отнюдь не безнадежно.
– В данный момент лицо графа олицетворяло безмятежность.
– Где-то, по дороге к вершине своей врожденной впечатлительности вы обронили еще и тот факт, что нас может обнаружить любое другое судно. Мы же не одни, такие фанатики мореплавания.

Друзья мои, - к пущему своему вдохновению граф уже обращался к собранию, - вы поройтесь в извилинах... припомните: второго дня пути "Святой призрак" встретился с большим пароходом. Вы же знаете господа, этим паровым машинам глубоко безразлично - есть ветер, нет ветра: пароходы шуруют по курсу и дымят в трубу.
– Тут он задорно расхохотался.
– Точь-в-точь как пыхтит своими сигарами наш незадачливый офицер Уоллес!

– Господа!
– Все устремили взоры на доктора.
– Право же, я не в силах более скрывать.
– В лучах восходящего солнца его пенсне хищно блеснуло.
– Ибо, утаив правду, моя совесть будет замарана ложью.
– Старик тяжело поднялся с рундука. Его трагический облик не давал оснований для оптимистических настроений, от чего развеселившийся, было, Аливарес сиюминутно заткнулся.

– Господа давайте пройдем в кают-компанию, где я ознакомлю вас с известной мне информацией.

– Мы превосходно можем и тут, attentivement* (внимательно)/фр./ вас выслушать.

– Согласен, мистер Кармайн, но дамам будет лучше присесть, взять стакан воды...

Баронесса горестно вздохнула. Подойдя вплотную к Уоллесу, она прорычала ему прямо в лицо:

– Час от часу не легче, мистер главный помощник капитана!

– Старший.
– Робко поправил он Засецкую.

Вся грязная посуда была бесцеремонно завернута в скатерть, на которой покоилась, и вынесена на камбуз. Там же супруги Кармайны приготовили ароматный индийский чай, торжественно подав его к столу: где к тому времени уже собрались все участники нашего загадочного предприятия. На столе даже появились галеты и маринованные ананасы, которые Эскот не поленился доставить из грузового трюма.