Страна Незаходящего Солнца. Том I

Канеширо снова указал на карту, на этот раз отмечая города Маньчжурии, сейчас находящиеся под советской оккупацией, то есть, обозначенные красными флажками.

— Сталин сейчас захватывает те районы, без которых мы не выживем. Он хочет взять Дацин и вообще прогнать нас с континента. Но он так же не хочет, чтобы американцы высадились в одиночку, и вся слава битвы за нашу метрополию, которая для наших врагов уже видится выигранной, отошла Америке. Повторюсь, нас ждет три десантных операции сильнейших армий мира с промежутком в полгода. Ну, или если мы поднапряжемся, и уничтожим тихоокеанский красный флот, сорвав большевистскую высадку, то две. Из них мы обе, как я уже сказал, без проблем отразим. Знаете, зачем я это повторяю? Чтобы ни у кого не возникало желания схалтурить, думая, что тактические провалы не повлияют кардинальным образом на стратегическую ситуацию. Вы прямо сейчас видите, как череда тактических провалов американцев перерастает в стратегический коллапс, по результатам которого враг выйдет в пустоту, не зная, что сказать своему народу, и что приказать делать армии дальше. Если все сложится идеально, мы, возможно, увидим народное восстание и новую гражданскую войну в Америке. Даже если нет, что ж, Трумэн точно навсегда попрощается с политической карьерой. Может, и не Трумэн, вдруг они уже выберут кого-то другого? Эти люди не дружат с постоянством и стабильностью, они заменяют правителей быстрее, чем те успеют продемонстрировать на весь мир размах своей узколобости и невероятного идиотизма. То же самое касается гениев, которые, ничего не успев реализовать за четыре года, ничего не смогут и впредь, ведь им предпочтут какого-нибудь нового кандидата, чье лицо еще не успело надоесть изменчивым американцам. Хотя мы теперь быстро меняем премьер-министров, радуйтесь, что у нас есть вечный император. Если кто-то не помнит, ему суждено прожить еще сорок пять лет, он умер в 1989 году, так что я его смерть совершенно точно не застану. А вот он мою — да. Забавно, потому что в мире, откуда я пришел, это я родился при нем и застал его смерть, а теперь все наоборот. Может, хотя бы вы доживете до этого времени. Заодно, у вас столько возможностей будет чтобы сверить реальную историю с последствиями нашего колоссального изменения. Как видите, даже став адмиралом, я до сих пор влиял настолько ничтожно, что за более чем полвека моего здесь пребывания в истории не изменилось вот совсем ничего, кроме лишнего отставного офицера в Японии.

Оборвав свой монолог на этой фразе, Канеширо недолго постоял, смотря куда-то вперед, а затем показал пальцем на шкаф.

— В общем, подумайте тут о чем-нибудь относительно важном. В шкафу найдете все что угодно, от устаревшего списка китайских военачальников до описаний армейских доктрин разных держав. Изучите, может, что-то придумается по нынешней ситуации, потом мне расскажете. Если не придумается, через час вместе поедем в Токио, будем продвигать нашу тему с морским разгромом большевиков кому надо. Я пока на крыльце отдохну, не теряйте.

Генерал вышел из помещения и скрылся где-то за стенкой, видимо, заняв место на скамейке. Остальные попаданцы-патриоты занялись разными вещами. Кто-то полез смотреть заголовки книг в шкафу, кто-то подошел подробнее исследовать карту, кто-то так и остался сидеть, еще не придумав, чем конкретно заняться.

***

Вечером того же дня все предложения и идеи «толкнули» в Токио, надо сказать, довольно успешно. Генерал Канеширо набирал все больше авторитета в военной среде, и тот факт, что он «переметнулся» из флота в армию по императорскому приказу постепенно превратился в его положительное качество — мол, этот человек знает изнутри обе противоборствующие группировки, из-за чего никогда не переоценивает и не недооценивает силы Японии, создавая в итоге именно такие планы, которые и ведут страну к победе.

Глава XIII

Маньчжурская операция продолжалась и сегодня, 28 сентября 1945 года. По приложенным усилиям и достигнутым результатам она все ближе становилась похожа на операции скорее раннего 1944 года, чем на тот «пронос», который РККА устроила немцам весной 1945. Цели операции по прежнему не были достигнуты, фронт постепенно замирал, крупных прорывов не удавалось сделать нигде, несмотря на огромную протяженность линии фронта. Все ярче проявлялись последствия провала бескровного взятия укрепрайонов Большого Хингана — все текущие попытки атаковать их были полностью бесполезны, японцы продолжали постоянно усиливать оборону своих позиций, постепенно превращая их в залитые бетоном крепости. Битва за Калган так же завершилась провалом, сказалась отдаленность центров снабжения и в целом плохая логистика, обеспечить которую в голой степи, с минимумом нормальных дорог и перевалочных пунктов, оказалось нелегкой задачей. Монгольские подразделения, конечно, справлялись с задачей подвоза боеприпасов и других жизненно важных вещей пехоте, но перевозить тонны топлива и снарядов гужевым транспортом они возможностей не имели. Калган так и остался под контролем Мэнцзяна, хотя неопытные призывники и понесли большие потери, сражаясь за город.

Постоянно ухудшалось положение войск, расположенный в Маньчжурии. В этих подразделениях произошел резкий всплеск инфекционных заболеваний, включая абсолютно нехарактерные для большей части СССР и давно забытые, бороться с которыми советская медицина могла с переменным успехом, и то не в полной мере, поскольку доставить на дальневосточную передовую необходимые средства было затруднительно. Небоевые потери РККА значительно превысили боевые. В Квантунской Армии боевые потери, напротив, были выше, но в целом они теряли меньше, поскольку японские силы не были затронуты всплеском заболеваемости и не пострадали от применения своими же подразделениями химического оружия. Отряд 731 смог воплотить в жизнь доктрину тотальной биологической войны, которая имела крайне долгосрочное влияние, еще не проявившееся в полной мере. Генерал Сиро Исии уже вошел в историю, хоть еще и не знал об этом.

Застопорилась и Курильская операции, изначально так же рассчитанные на быстрый слом организованного сопротивления. В ходе жестоких боев 19 августа японцы сбросили в море десант на Шумшу, который в ходе сражения лишился всех радиостанций и, как следствие связи с командованием, а затем и большого количества десантных судов, потопленных береговыми батареями. Временами в небо поднимались редкие летчики-камикадзе, таранившие отдельно взятые корабли и десантные суда в море. Десант на Парамушир и остальные острова, более южные, был отложен в связи с продолжением активного сопротивления очень сильного островного гарнизона. Генерал Фусаки Цуцуми не шел на переговоры и какие-либо уступки, полностью игнорируя предложения о капитуляции, даже после заявления о том, что советский флот смог перерезать пути снабжения гарнизонам и их гибель является вопросом времени. Попытки использовать этот козырь в рукаве прекратились после очередных поставок, когда стало ясно, что тихоокеанский флот не добился указанных целей.

Успехом стал, пожалуй, только Сахалин. Японский гарнизон не выдержал начального натиска и дрогнул, советские войска пробились через Котонский укрепрайон, прикрывавший единственный путь на юг, после чего операция была завершена в считанные дни, и весь Южный Сахалин перешел под контроль СССР. В данный момент это была единственная административная единица Японской Империи, полностью контролируемая советской армией. Контроль над ним открывал широкий стратегический простор для планирования будущего вторжения на Хоккайдо, но он не мог раскрыться в полной мере до тех пор, пока не удастся выбить курильский гарнизон. В целом, потеря острова не была для Японии критичной, и поражение несло скорее моральный негативный эффект, который произвело бы на японцев зрелище разбегающихся японских солдат из гарнизона острова. Правда, такие кадры засняты и распространены в Японии не были, а пропаганда уже неоднократно заявила, что солдаты удерживали остров героически, а затем не менее отважно эвакуировались по приказу самого императора, когда удержание острова потеряло смысл. На самом деле, «императором», отдавшим приказ на эвакуацию, был начальник генерального штаба армии Ёсидзиро Умэдзу, а его исполнителем — командующий 88-ой дивизии, составлявшей основу обороны острова, генерал Тоиторо Минэки. За время обороны погибло около полутора тысяч бойцов, и выжившие более чем 17 тысяч солдат были распределены по северным островам Курильской гряды и на Хоккайдо. Часть из них, в основном кто-то из 10 тысяч резервистов, отправились на дополнительную подготовку на Хонсю, чтобы пополнить состав Императорской Армии в будущем уже как полностью боеспособные и хорошо подготовленные рядовые и сержанты.

В общем, кровавой баней Сахалин для Японии не стал. Можно сказать, коммунисты наоборот усложнили себе задачу, позволив японцам наполнить Курилы сахалинскими бойцами. Стратегический простор для высадки РККА был успешно открыт, и так же успешно закрыт действиями самой РККА, которой предстояло заняться поэтапным выбиванием японцев с островов. Размах операции, конечно, был намного меньше, чем все то, что сделали американцы за последние три года, но и особо огромного опыта морских высадок у советской армии не было. К тому же, существовала угроза проведения японцами небольшой операции с крайне тяжелыми для СССР последствиями. Возможностей оперативно противопоставить ей что-то не было, да и сама операция, вроде бы, еще не началась. Может, японцам что-то помешало и ее не будет вовсе? Вряд ли кто-то из советского командования надеялся на это, и правильно, ведь это было не так. Но и думать, что «операция еще не началась» было большой ошибкой.

***

Императорский Флот Японии прямо сейчас действовал в Японском море. Собранное здесь соединение, по меркам того, какими силами оперировал флот последний год, было довольно крупным. Его возглавлял авианосец «Кацураги», единственный на данный момент находящийся в строю авианосец Империи. Его полетная палуба была несколько «разносортной» на вид - сказывался проведенный недавно ремонт, в ходе которого часть палубы пришлось заменить, так как после летнего налета американской авиации незначительно пострадало покрытие. В остальном, корабль оставался на ходу все это время, ни разу не получив серьезных повреждений. Самолеты тоже были на месте — правда, при максимальной вместимости в 63 штуки, выставлено было только 48, среди которых были 4 разведчика Ki-76, положенных по штату, а остальные были A6M5,которых, в идеале, и должно было быть 48, но еще четыре образца попросту не нашлось. Остальная авиация была нужна для других направлений и целей. Главное, что на борту было 100% от необходимого личного состава, включая капитана корабля.

Капитаном был 44-летний Тосио Миядзаки. У него была довольно интересная биография, в которой нашлось место даже шпионажу в Америке, за который он был повышен, а затем и эпизоды командования действительно крупными кораблями. Таким был авианосец «Амаги», не так давно бывший предпоследним «живым» в японском флоте, но в ходе того же злополучного налета 28 июля затопленный в доке. Можно сказать, для самого Миядзаки после этого ничего и не изменилось, поскольку он пересел с авианосца типа Унрю на идентичный. Сейчас его больше волновало то, что он впервые вынужден вести боевые действия на море не против англо-американских сил, поведение и возможности которых он успел хорошо изучить, а против некого Тихоокеанского флота СССР, который вообще как-то не вспоминался до начала войны в Маньчжурии. Миядзаки успокаивало знание, что Россия не развивала флот так сильно, как Япония или США, а еще он знал историю и помнил, чем закончились попытки царского флота разгромить японский в Цусимском проливе. Если от Миядзаки требовалось устроить еще одну Цусиму, он ничуть не возражал.

Миядзаки мог стать адмиралом еще в 1943, столь активно продвигаемый адмиралом Ямамото, но в связи со смертью последнего так и оставался капитаном. Только неделю назад, 21 сентября 1945, министр флота Мицумаса Енай наконец-то присвоил ему звание старшего адмирала, а вместе с этим и должность командира новообразованного «Северного ударного соединения» (взамен расформированному Северному соединению, которым некогда командовал Босиро Хосагая), в которое вошло немало простаивавших без дела кораблей, для которых простаивать месяцами в периодически подвергаемых бомбардировкам портах было довольно рискованно, да и сами командиры флота не хотели мириться с ситуацией, когда армия забирает всю славу лишь из-за того, что активно сражается прямо сейчас. Императорскому флоту требовалась новая победа, и Северное ударное соединение должно было подарить ее в ближайшее время.