Странник. Американская рулетка СИ

– А еще, мисси, – вот ведь проклятая забывчивость! – я так и не сказал вам, кто же этот таинственный любовник вашего дружка. Хотя вы девушка сообразительная, наверное, уже и сами догадались.

Фелисия вздрогнула, хотя еще раньше начала понимать, к чему клонит этот русский. На Весли она даже не взглянула. Мысли заметались у нее в голове, не давая сосредоточиться. Весли, ее смешной добродушный Весли... Фелисия невольно представила себе то, о чем упорно не хотела думать с того самого момента, когда заметила Весли в баре в обнимку с каким-то мужиком... Ну почему все так, почему?! И для чего этот русский рассказывает об этом ей? Впрочем, тут же сообразила Фелисия, дело вовсе не в ней. Скорее всего, русский сейчас обрабатывает Весли. Хочет сломить его, поразить своей осведомленностью.

– Но и это еще не все, – как будто в подтверждение ее мыслей заговорил «полковник». – Есть у меня такое странное подозрение, что ваши сексуальные приключения в камере – отнюдь не плод безумной фантазии Триммера-старшего и даже не злая воля негодяя Майера. Скажите, что я неправ, дорогой Триммер-младший…

– Плевать я хотел на то, прав ты или нет! – прошипел Весли.

Его трясло, в уголках губ скопилась слюна, а тонкие пальцы были согнуты, как будто он собирался выцарапать «полковнику» глаза.

– Думаешь, я сам распорядился добавить этот возбудитель в наркотик? И ей, и себе? Да что ты понимаешь, тварь, чтобы рассуждать об этом? А ты, – Весли повернулся к Фелисии, – ну что ты так на меня смотришь? Я ведь спасал тебя, Рыжка! Поверь, тебе действительно нельзя было оставаться в Нью-Йорке...

И тут же, словно забыв про Фелисию, Весли снова со злостью обратился к «полковнику»:

– Ну что, ты рад, сволочь? Только учти: такие, как ты, долго не живут. Чем больше ты болтаешь, тем короче твой срок! И то, что ты успел вынюхать, ерунда по сравнению с тем, чего ты не знаешь – и уже никогда не узнаешь. Потому, что не успеешь! Ты просто ничего не понял…

Весли вскочил, и только усилием воли Фелисия удержала себя на месте. Ей хотелось бежать, спрятаться от всех, ничего не видеть и не слышать. Но разве убежишь... Похоже, Весли добровольно отправился в эту ловушку, чтобы наказать своего деда, заставить его сломаться. А она, подумал ли Весли о ней?.. Фелисия не заметила, как «полковник» оказался на ногах. Он лениво без размаха ударил Весли ногой в лицо.

– Это ты меня не понял, парень!

Весли опрокинулся на спину, и у него тут же потекла по лицу кровь, расплываясь на майке бурыми бесформенными пятнами. Фелисии было ужасно жаль его, но она как будто одеревенела и только молча наблюдала, как Весли осторожно притрагивается пальцем к рассеченной верхней губе.

– То, что тебе кажется – твое дело. Но я знаю больше, чем ты можешь себе представить. Есть у меня тут свои людишки. А уж чего я умею... – «полковник» рассмеялся и выразительно покрутил кулаком. – Два старых пердуна, которые мутят здесь воду, даже не догадываются, в каких они тисках... Впрочем, это сейчас неважно. А важно вот что: мне потребуется вертолет, чтобы убраться отсюда подальше. Сегодня я, как видишь, удачлив до удивления. Так что надеюсь, фортуна не подведет меня и дальше.

«Полковник» вытащил из кармана сотовый телефон и вопросительно посмотрел на Весли.

– Кстати, – сказал он с издевкой, – не подскажешь ли, как позвонить твоему деду? А то сам-то я плохо запоминаю телефонные номера. Ну, не ломайся. Надо же сообщить мистеру Триммеру радостное известие о том, что его внук в надежных руках. Мало того, никто и никогда не вычислит, где мы находимся. Из того, что я знаю об этой мышеловке, им потребуется рота солдат и несколько дней, чтобы прочесать все помещения и переходы Центра. Только у них не будет этих нескольких дней!

Весли нервно двинул плечом и промокнул кровь грязной майкой.

– А попутно, – сладенько протянул «полковник», – было бы неплохо выяснить, что здесь делает мой приятель, – он указал на второго русского, – который, вообще говоря, темная лошадка: бродяга без роду и племени, мелкий карманник, аферист. Да и в Америке находится нелегально. Интересно, для чего он нужен мистеру Триммеру? Ну, разве что ему позарез понадобился человек, про которого известно только одно – что он русский. Догадываешься теперь, куда я клоню?..

Русский снова прозвучал вполне дружелюбно. Так, словно не он только что бил Весли.

– Зачем тебе все это? – Весли тоже говорил внешне спокойно, но Фелисия видела, как у него на шее часто-часто бьется выпуклая жилка. «Полковник» зло рассмеялся и сел прямо на пол, скрестив ноги.

– А затем, – произнес он, и лицо его снова сделалось отталкивающе-злым, – что времена давно изменились, и теперь всё касается всех. Политика! В каком-нибудь задрипанном Заире чихнет местная обезьяна-диктатор, съест на обед чего-нибудь не то, и уже весь мир на ушах: тут же засылает агентов влияния, разведки всех стран затылки чешут, просчитывают, что из этого получиться может... А в Нью-Йорке твой дед что-то совсем уж нехорошее готовит, а теперь еще и русского хочет привлечь к этому делу. К чему бы это, а? Не говоря уже о том, что ваша контора – это самое Бюро – давно уже стоит у всех поперек горла. Хитро работает, ничего не скажешь: через третьи руки. Идет на любые затраты. А ходы просчитать почти невозможно, потому как логика отсутствует. То носами всех сталкивает, то мирит, то пугает всемирными катастрофами, вроде глобального потепления, а то успокаивает: живите, мол, людишки, на ваш век всего вдосталь хватит. Вот тут-то и возникает старый вопросик: кому это выгодно? А ответа нет... Даже Майер, хотя и невеликого ума, но и тот занервничал. Если что, твой дед его, как и предшественника, подставит – и все, нету больше Майера. Да-а, никогда нельзя любовь с делом путать...

– Козел ты вонючий, за что и поплатишься! – выплевывая эти слова, Весли мельком взглянул на Фелисию, и ей показалось, что в его глазах промелькнуло что-то хорошо знакомое и родное. – Зря думаешь, что в России тебя не достанут. Ну да ладно, что толку тебе грозить, все равно по тупости не испугаешься. Давай сделаем так: ты звонишь моему деду и объясняешь, что держишь меня заложником. А дальше... Или он сломается и будет с тобой разговаривать, или нет. А вот представь себе, что не будет. Отдаст тебе внука. И что тогда?!

«Полковник» задумчиво рассматривал кончик своего тяжелого ботинка. Потом поднял глаза на Весли. У него было лицо человека, который сосредоточенно обдумывает, купить ли ему выставленный в витрине товар или пройти мимо.

– Интересно получается… – процедил он сквозь зубы, – значит, если я скажу твоему деду, что ты у меня, он может отдать тебя на съедение? То есть, рискнет потерять внука и наследника, но не позволит диктовать ему условия? Ну-ну, все может получиться очень занятно! Надеюсь, – обратился «полковник» к Весли, – номер личного телефона мистера Триммера ты помнишь наизусть? Пожалуй, я с ним все-таки побеседую.

Весли усмехнулся, опять многозначительно покосился на Фелисию и продиктовал русскому десять цифр. Фелисия вдруг вспомнила сухое бесстрастное лицо Триммера-старшего и подумала, что ни в какие переговоры с бандитом он вступать не будет. Даже если этот русский начнет их пытать... Она постаралась поскорее отогнать от себя эту мысль. От Весли исходила какая-то бешенная веселая уверенность, и, несмотря на всю ее неуместность, Фелисия старалась уцепиться хотя бы за это. Просто для того, чтобы не скатиться в истерику, не превратиться в размякшее от ужаса бездумное желе...