Страшно красивая в академии ветра

А я… А я не могла ей сказать правды.

— Да, да, все хорошо, — соврала я и вновь посмотрела в центр арены.

Девушка хмыкнула и последовала моему примеру, не пытаясь залезть мне в душу. Не могла же я ей сказать, что сейчас мое тело превратилось в пульсирующий комок, который вот-вот взорвется. Что все рецепторы на коже как будто отрастили маленькие корни-иголочки, и любое движение причиняет мне боль.

И все равно я до последнего не могла поверить своим глазам. Они врут. Точно врут. Иначе и быть не может.

Тем временем Оптис Йорнак начал вещать. Его хорошо поставленный четкий голос разносился по арене, усиленный магическим фоном. Но все равно каждое его слово проникало мне в уши, словно через слой ваты.

— С праздником, дорогие ученики!

Трибуны заулюлюкали в ответ.

— Виду, вы все сегодня в хорошем настроении, — Оптис улыбнулся и развел руки в сторону. — Что же, не буду вас томить ожиданиями и сразу передам слово тому, кто организовал для вас это мероприятие. Великий и многоуважаемый Монтогор Шаороль, будьте так любезны, объявите же начало праздника!

Не знаю, как остальные, но я следила за каждым движением отца, будто бы от этого зависела моя жизнь. Глаза не подвели меня. Это действительно был он. Все такой же красивый, статный, с выразительными живыми глазами и морщинками в уголках губ, намекавшими на частые улыбки.

Вот таков был мой отец на первый взгляд. Но я знала, что за этой внешней оболочкой скрывается нечто иное. Четыре года назад он выбросил меня из своей жизни, как будто я была лишь побрякушкой, не стоящая его внимания.

Он никогда не говорил обо мне плохо. Да что уж там, он просто обо мне не говорил лишний раз. А сослав сюда, и вовсе позабыл про собственную дочь. И эта правда, как острая бритва, разрезала мне душу.

Когда Монтогор Шаороль поднял руку, чтобы приветствовать собравшихся, я почувствовала, как внутри все сжалось. Его голос, такой глубокий, такой уверенный, все еще родной, разнесся по арене:

— Дорогие ученики и уважаемые гости! Сегодня мы отмечаем праздник, который собрал нас здесь. Я горд представить вам потрясающее шоу, которое продемонстрирует величие и искусство наездников на драконах.

Толпа взорвалась аплодисментами, и я невольно прижала руки к груди, стараясь унять бурю эмоций. Как он может так легко говорить, зная, что я могу быть среди зрителей?

А ведь он даже не потрудился предупредить меня о своем прибытии.

Он говорил о других летных академиях, о чести, о долге учеников, о чем-то важном. И ребята внимательно слушали каждое его слово. Они были очарованы властителем.

— Это даже круче, чем я думал. Элис, спасибо, что привела нас сюда, — произнес Кемал, не отводя взгляда от Монтогора.

— Пожалуйста.

Вышло тихо и сухо. Мой запал превратился в прах. Я больше не хотела смотреть шоу, приготовленное Венделлом, я не хотела кричать от восторга от вида его дракона, который приземлился возле своего наездника, стоило тому его позвать свистком.

Мне это все не надо было. Все, чего я желала — выйти на арену и закричать отцу прямо в лицо, чтобы он увидел меня, чтобы он, наконец, понял, что я здесь, что я все еще его дочь, даже если он этого не хочет.

И мне было необходимо хоть какое-то объяснение. Четыре зарговых года тишина. Я заслуживала разговора.

В момент, когда Венделл забрался на дракона, а механизм с деканом и Монтогором стал опускаться под арену, я не выдержала и вскочила со своего места.

— Элис… — тройной оклик ударил мне в спину.

— Я… я скоро вернусь, — бросила через плечо. — Не переживайте. И наслаждайтесь представлением.

У меня же были другие планы: совершить еще одну ошибку.

Глава 31

Элис

Я спускалась по винтовой лестнице, намереваясь любым способом добраться до отца. Что-то подсказывало, что легко не будет. Все-таки властитель, хоть и один из, слишком важная персона, чтобы у него не имелось охраны. Другое дело, что хотел он того или нет, но я все еще являлась его законной и единственной дочерью.

Пока… Скоро мать родит красивого здорового ребенка, и на мне окончательно поставят крест. Хотя, чего это я? Его ведь уже давно поставили и вбили в землю. Стоило только покинуть родной дом.

Эта мысль больно уколола в грудь, и я чуть не пропустила очередную ступеньку. Но вовремя спохватилась, ухватившись рукой за перило. Хватит с меня падений за последнее время. Благо Арвинса по близости не наблюдалась, а значит, это мне не грозило.

Еще один шаг и ровная поверхность под ногами. А дальше лишь полумрак подаренного коридора, ведшего к механизму, на котором и скрылся Монтогор Шаороль.

Когда я вышла на ровную поверхность коридора, меня встретил холодный воздух, который заставил кожу покрыться мурашками. Я ускорила шаги, надеясь, что смогу-таки добраться до отца, прежде чем тот скроется с арены вместе с деканом. Гулкие шаги отдавались в ушах, а сердце как будто стучало быстрее и быстрее. Как трепетная маленькая птичка, желающая вырваться на свободу из клетки. Я же просто хотела поговорить со своим родителем.

Однако как только я приблизилась к двери, ведущей к подаренному помещению, передо мной возник страж — высокий, мускулистый мужчина в доспехах, который с явным недоверием смотрел на меня.

Зарг! Я оказалась права.

— Стой, — произнес он, преграждая мне путь. Его голос был громким и авторитетным, как будто он был готов остановить меня любой ценой. — Куда направляетесь, леди?

— Я хочу поговорить с… С господином Оптисом Йорнаком, — соврала я, стараясь, чтобы мой голос звучал уверенно, хотя внутри меня все тряслось от напряжения. — Это важно. Мне нужно к декану.

Страж лишь усмехнулся, его губы искривились в презрительной улыбке.

— К декану, говоришь?

— Да, к декану! — повторила я, чувствуя, как злость и страх смешиваются в моем голосе. Я понимала, что к владыке меня никто не пустит, но был шанс убедить охранника в других намерениях. — Это действительно важно! Позвольте я загляну внутрь, и вы увидите, что ему действительно нужно со мной поговорить.

Не сработало.

Страж, казалось, лишь насмехался над моими словами. Он шагнул ближе, его доспехи звякнули как предостережение.

— И, конечно же, тебе понадобился декан прямо сейчас, когда он находится рядом с…