Страж

Я падал со стены. Внизу уже ревели гибриды. Я видел, как они поднимали головы на шум сверху. Как вспыхивали их глаза. Мир сжался в точку.

Я падал прямо к ним.

Глава 14

Я летел, словно камень, запущенный из рогатки, и дальше уже не было ничего — ни неба, ни стен, ни воздуха. Только глухой удар о выступ в стене, а за ним — следующий, и следующий.

Ребра с треском ломались под моим собственным весом, воздух вышибало из груди, как острые кромки камня скребли по спине, по плечам, локтям. Я не падал — меня размалывало.

Когда я, наконец, достиг земли, то не сразу понял, что всё ещё был жив. Пыль, чернота и — как финальный аккорд — хруст чего-то крупного. Кажется, моё бедро. Боли было так много, что она превратилась в белый шум.

И в этой пустоте, среди обломков и дыма, раздался звук. Шорох. Тот, что не спутать ни с чем. Когти по камню. Хруст плоти. Шипение.

Гибриды.

Я попытался пошевелить рукой. Мышцы отозвались болью, но поддались. Я поднял ладонь и выпустил из себя Тень.

Она появилась как сгусток мглы, приняла форму — не человека, нет, скорее, зверя, хищного и изломанного — и обняла меня, словно накрыла покрывалом.

Гибриды вышли из мрака — полдесятка, возможно, больше. Длинные конечности, уродливые силуэты, искажённые, чужие. Ноздри-чёрточки почуяли человечину.

Я вытащил чудом удержавшийся на поясе Тень-Шаль. Моя Тень метнулась вперёд.

Первого она разорвала. Второму вспорола брюхо. Но их было больше. Слишком. Один бросился сбоку и, будто змея, пробрался под её щит. Когти скользнули по моей броне. В глазах потемнело, когда я получил удар в грудь.

Я рубанул, отсёк клешню, потом другую. Тварь отпрянула. Тень прыгнула следом, загородила меня.

— Я не удержу тебя надолго, Генерал… — прохрипел я. — Сам едва держусь.

Нужно было отпустить Тень. Связь с ней всегда отнимала много сил. Имперский генерал не раз помогал мне и разделил со мной память, но… Сейчас пришло время дать ему свободу.

— Уходи, — прохрипел я, выбирая, о которого из гибридов хочу самоубиться. Если гибель неизбежна, я выберу сильнейшего противника. И заберу с собой как можно больше этих гнид.

Но Тень не послушалась. Медленно обернулась ко мне и сложила полупрозрачные пальцы в кукиш.

А затем со стороны форта раздался гул. Пронзительный, глубокий — настолько, что остатки стен первого контура содрогнулись.

Круг Варейна.

Это означало, что первый контур пал. Они активировали защиту. Магический барьер замкнулся. Элун заперся. Все, кто не успел — остались снаружи. В том числе — я.

А гибриды приближались. Осторожно. Медленно. Они чувствовали, что теперь я — один против всех них.

Я снял с пояса последнюю лунную бомбу. Кровь стекала по пальцам. Жаль, мне не вернули амулет Ильги. Он сейчас пришёлся бы кстати.

— Ну, давайте, — прохрипел я. — Сколько вас там? Все сюда.

Они шагнули вперёд. И вдруг — остановились.

Воздух — изменился.

Он загудел. Нет, даже не так — он задрожал от ритмичного топота. Словно что-то огромное вошло в долину.

Я не увидел, а почувствовал его.

Пергий.

За его спиной — десятки. Нет, сотни. Солдаты, подчинённые Охотники, неразумные рыскальщики. Старые-добрые твари, которых мы изучали в каталогах и думали, что это самое страшное, с чем придётся столкнуться.

Они шли сквозь гибридов, ломая их, разрывая, как будто это были не твари, а бумажные куклы.

— Вовремя, — улыбнулся я. — Поистине имперское чувство времени.

Один из гибридов прыгнул на меня. Рывок — и я услышал треск костей. Тварь осела. Пергий возник рядом.

Я поднял на него взгляд. Мир качался. Края зрения плыли. Где-то внутри — только боль. И тошнота. И ярость.

Я хотел что-то сказать. Но губы не слушались.

«Ты отравлен, повелитель. И потерял много крови», — произнёс Пергий. — «Слишком много».

Я попытался подняться. Но ноги подкосились.

— Нужно защитить Элун, Пергий. Не смогу я, помогите вы. Это мой последний приказ.

Пергий опустился возле меня. И провёл когтем по своей ладони. Кровь — тёмная, густая, как нефть — заструилась.

«Не сопротивляйся, повелитель».

Он коснулся моей шеи. Я почувствовал лёгкую вспышку боли. Видимо, он сделал надрез.

Мир рванулся вперёд.

Кровь вошла в меня, как пламя. Как живая магия. Я закричал. Не потому что больно. Потому что слишком.

«Только кровь Империи поможет…»

Мой разум погрузился в темноту.

* * *

Сознание вернулось не сразу. Сначала стало тепло, словно кто-то вылил мне в грудь чашу горячего настоя. Потом пришла боль. Не резкая, а тупая, густая. Потом — странная тишина. И только тогда я понял, что всё ещё дышал сам.

Я открыл глаза. Надо мной висело чёрное небо — в нём не было звёзд. Только серый дым и хлопья пепла. Пахло гарью и чем-то влажным, как плесень. Я дёрнулся — и понял, что лежал в неглубокой впадине на скале.

Во рту был мерзкий привкус пыли и крови. Я поднял руку и сжал в кулак — пальцы дрожали, но слушались. Приподнялся. Грудь стянуло — место удара под рёбрами саднило. Но я был жив. Более того…

Моя кожа покалывала. Ноктиум внутри тела пульсировал иначе. Глубже. Объёмнее. Он больше не просто присутствовал — он вплетался в меня, как часть чего-то древнего, знакомого. Даже боль стала… прозрачнее.

«Ты очнулся, повелитель».

Я резко повернулся. Из мрака вынырнула высокая фигура — Пергий. Спокойный, как ночь перед бурей. Его лицо по-прежнему нельзя было назвать человеческим, но и полностью тварью он уже не казался. Что-то в его облике изменилось.

— Что ты сделал? — прохрипел я. — Что за свойство у твоей крови?

Он опустился на корточки, глядя на меня с неожиданной заботой:

«То, что должен был, вождь. Иначе ты бы уже гнил в животе у альфа-гибрида. Кровь Империи, усиленная Ноктиумом, смогла вернуть тебе жизнь и силу».

Я попытался встать. Пергий подал руку — я колебался, но всё-таки взял её.

— Спасибо.

Он кивнул.

«Только потомок Империи смог бы принять мою кровь. И ты… Ты уже не тот, кто упал со стены. Теперь ты ближе к себе прежнему, повелитель. И ты почувствуешь это».