Стрелок из Салмы

Байлур начал судорожно ржать, прерывая свой смех надсадным гортанным кашлем, а потом вдруг резко схватил Саира за грудки.

– Сговорились, да, твари? По глазам твоим хитрым вижу, что сговорились.

Арданка откашлялась и начала нести дребедень.

– Палавид дру на симистораен? Ти чамба стали ва. Храаааа...

Гном замер.

– Чего несёшь, дурёха? Живой воды перепила? Так иди проспись.

Саир настойчивым движением убрал руки Байлура от себя.

– Может стоит уже ответить даме? Она всего лишь спросила, в какой пещере ты набрался таких манер.

– Врёшь! – не унимался Байлур.

– Может и вру. А может это проклятие рубашки вступило в силу, и с твоим слухом начались проблемы. Сегодня как раз луна в нужной фазе. И надетая наизнанку рубашка до добра не доведёт.

Байлур отодвинул край кольчуги и стал ощупывать свою рубаху, которая и вправду была надета наизнанку.

– Тучума, тучума, - добавила арданка, качая головой.

– То то и оно, - добавил Саир, потирая ладони.
– К проклятию ещё прилагается постепенная потеря всех жизненноважных гномьих сил, начиная со способности вести драку, и заканчивая... Хотя, последнее тебе ещё не скоро пригодится. Но Розалинда и вправду может расстроиться.

– Ой, тучума, - лицо арданки наполнилось выражением искренней скорби.

Байлур резко выпрямился, что было удивительно, учитывая его комплекцию, и спросил Саира.

– Сколько?

– Всего четыре золотых, гном. По дружбе.

Теперь уже арданка изменилась в лице.

– Это без налога. С налогом пять. И налог пойдёт мне, как посреднику.

– Так и быть. Чёрт с вами. Давай начинай уже быстрее снимать эту самую порчу, арданка, - прорычал Байлур. – А ты, Саир, главное Айне не говори.

– Как скажешь, Байлур, - согласно кивнул стрелок, улыбаясь лишь одними глазами.

Арданка подняла с земли ту самую тростинку и снова стала тыкать ею в Байлура.

– Мачиранеш абиджадур...

***

После окончания «обряда» Байлур нехотя расплатился и со скрипящим звуком слез с телеги.

Арданка схватила Саира за рукав и повела его в сторону толпы.

– Меня зовут Аджилла, - представилась она стрелку, подводя его к раскрасневшимся молодым девицам.
– Это мои дочки-красавицы. Дженни, Йенни, Тенни и Менни. Погодки. Младшей – восемнадцать, а старшей – двадцать пять.

– У вас, похоже, год за два идёт. Как на каторге. А дочки и правда красотки. Выглядят на все сто.

Аджилла склонилась к нему и нежно прошептала на ухо.

– Дженни положила на тебя глаз. Так что, если что... После танца и песен... Мама будет не против.

По выражению лиц девушек Саир догадался, что Дженни была той самой пышнотелой, похожей на молодого тролля девицей.

– Да не в обиду будет сказано, Аджилла, - парировал Саир, - но боюсь, что мы с Дженни немного в разных весовых категориях. И если она положит на меня что-нибудь ещё, кроме своего глаза, я могу нечаянно умереть.

– Ну как знаешь, хитрец, - сказав это, Аджилла загадочно подмигнула своей дочке, от чего та ещё сильнее раскраснелась. – Вечер ещё только начинается. Столько всего может случиться.

В этот момент из двери выскочила довольная Айна, но взгляд её тут же померк при виде Саира, стоявшего неподалёку в окружении хоровода гоготавших во всё горло арданок. Байлур в это время с хмурым видом подкладывал овёс лошадям, что повергло её в ещё больший шок, учитывая степень нелюбви гнома к фыркающим копытным существам.

– Я, кажется, пропустила что-то очень серьёзное, - вздохнула Айна. – Тебя, видимо, надо сразу прятать в будку по прибытии в оживлённые места.

Арданки сразу притихли, разглядывая Айну вблизи.

– Не пугайся, мышонок, - отвесил ей поклон Саир.
– Сегодня нам покажут бесплатный концерт да и ещё и накормят. Так что придётся поужинать внизу в общем зале.

– Это я уже поняла по твоей довольной роже. Даже не буду спрашивать, кто оплачивает весь этот банкет, - Айна перевела взгляд на Байлура, но тот старательно отводил от неё глаза.

Аджилла провела рукой по своим волосам и встала в надменную позу.

– Так значит это из-за неё ты... – зашептала она себе под нос. – Посмотрим, посмотрим. В «Пылающем сердце» случается всякое.

Дженни улыбнулась, поправляя корсет своего широкого платья, и достала веер из рукава.

Но Айна уже не слушала арданок, как и Саир, отправившийся помогать ей с переносом вещей в комнату.

– На ужин даю полсклянки, не больше. И не смей исчезать с моих глаз, - прикрикнула Айна на стрелка и тут же добавила вполголоса. – Хорошо хоть арданки страшны как смертный грех. Надеюсь, у тебя хватит ума на них не позариться?

– Поверь, мышонок. Мы лишь как следуем набьём своё подбрюшье, да ещё посмеёмся от души. В этом ведь нет ничего криминального? Зарядимся хорошим настроением перед походом в дикие места.

– Ну, может и нет. Возможно, Тариус был прав, и это не такое уж и плохое место. – Она снова осмотрела основательное здание таверны, а потом перевела взгляд на Байлура, который за последние минуты не проронил ни слова. – Тут точно не произошло ничего необычного, пока я была внутри?

– Нет, нет, нет, - хором заорали Саир с Байлуром и вдвоём стали придерживать входную дверь для Айны.

Глава 21

– Что же, друг ты мой, не весел? Бороду свою повесил. Лучше б ты покуралесил.

Байлур в ответ лишь скорчил кислую мину и отхлебнул медового эля из чарки.

– Давай уже заканчивай со своим рифмоплётством, - буркнул он, таращась на сидевшего рядом Саира. – На душе и без тебя тяжко, когда только что лишился с трудом добытых золотых монет. Даже если проклятие рубашки и снялось, деньги уже не вернуть.

– Так в этом и заключается весь смысл, гном.
– Стрелок закинул одну ногу на другую, прислонив спину к завешанной коврами стене алькова, в который их усадил радостный хозяин таверны «Пылающее сердце», получивший от Саира блестящую золотую монету старой чеканки. Альков был лучшим помещением внутри таверны, предназначенным для самых дорогих гостей. – Открою тебе страшную тайну, но деньги для того и существуют, чтобы на них устраивать какие-нибудь безумства. Сами по себе они скучны до безобразия. А вот во время и после безобразий...