Стрелок из-за кромки

Удивительно, но наш план сработал. Ковбои, охранявшие лошадей, завидев нас сами поехали нам навстречу. Видимо, решили пообщаться с людьми. И при этом они проявили халатную беспечность, не притронувшись к оружию. В итоге – мы беспрепятственно подъехали к ним довольно близко и внезапно выхватили свое оружие, взяв обоих ковбоев на прицел. Под дулами наших револьверов и одного дробовика ковбои не стали изображать из себя героев и покорно разоружились, сдав все свое оружие от греха подальше. Вот и отлично! Просто не хотелось бы мне их убивать. Это ведь обычные наемные работяги, которые тут впахивают от рассвета до заката за двадцать баксов в месяц на старину Стива Губера. И мне эти люди ничего плохого пока не сделали. Поэтому я не хочу их убивать просто на всякий случай. Я еще не настолько оскотинился. Мы взяли их на мушку и предложили сдаться. И они сдались. Так зачем же нам в них стрелять то? Это мы на войне, а они на работе. Потом мы забрали у них их лошадей. А самих ковбоев связали и оттащили друг от друга. Это чтобы они быстро не развязались, помогая друг другу. И приказали лежать смирно лицом вниз пока мы не уйдем. После чего мы быстренько согнали табун лошадей в кучу и поехали с ним на север. Конечно, те ковбои через какое-то время освободятся от веревок. Но мы за это время уже скроется с места преступления. Да, и лошадей у них нет. Мы же их забрали с собой. А до жилых строений ранчо Губера далековато отсюда будет. Пешком уж точно долго идти. В общем, пока те пастухи освободятся. Пока дойдут до своих. Пока на ранчо поднимут тревогу и организуют погоню за нами. Нас уже и след простынет.

До заката оставалось не так уж и много времени. Поэтому мы подгоняли лошадей, надеясь успеть уйти подальше. Пока на прерию не опустится темная канзасская ночь. К счастью, до заката нас так никто и не догнал. Уже в сумерках мы добрались до широкого и быстрого ручья. Напоили лошадей и погнали их вверх по руслу ручья. При этом мы старались, чтобы лошади не выходили из воды. Так мы надеялись скрыть от преследователей следы украденного нами табуна. Я надеялся, что в темноте погоня, посланная за нами с ранчо Губера, их в воде ручья не разглядит. И это даст нам фору, чтобы оторваться от преследования. И похоже, что наша уловка сработала. Так как когда на землю Канзаса опустилась ночь, то нас так никто и не догнал. Еще какое-то время мы ехали в темноте. Но потом все же пришлось выгнать табун из воды и проследовать с ним в ближайшую рощу. Там мы решили заночевать. Так как ехать дальше в темноте было небезопасно. Тут точно лошади себе все ноги переломают нафиг. А нам это не надо. Радует только то, что наши преследователи тоже будут вынуждены встать на ночлег. Чтобы с рассветом двинуться дальше в погоню за нами. И нам тоже в это время надо выступить.

А пока надо немного поспать. Распределяю часы дежурства между нами. Гарри, Виснет и я будем этой ночью по два часа дежурить по очереди. Охранять наших лошадей и наш сон. Себе я оставил вахту за два часа до рассвета. Это самое трудное время для часового. Перед рассветом всегда сильнее всего хочется спать. Поэтому я и взял на себя это время дежурства. А то пока я не сильно доверяю моим юным подельникам. Еще заснут на посту, не дай Бог. Поэтому они подежурят по очереди раньше меня. Когда в сон не так сильно тянет.

Разбудил меня Винсент за два часа до рассвета. Широко зевнув, я уступил ему свою лежанку. А сам подхватил ружье и пошел к костру. Где налил себе из медного чайника горячий кофе. Потом зажёг сигару и затянулся от души. Вот так прихлебывая кофе и попыхивая сигарой я какое-то время сидел, прислушиваясь к темноте. Кстати, засел я не возле костра, который мы в специальной ямке разожгли. Это чтобы его издалека в ночи видно не было. А я расположился в темноте, положив под задницу седло. Вот так надо нести ночной караул. У костра при этом лучше не сидеть. И на сам костер тоже смотреть не рекомендуется ночью. А то вы так хрен что потом увидите в темноте. Впрочем, тут лучше на слух больше полагаться. Ночью вы врага можете услышать задолго до того как увидеть.

Ночь прошла довольно спокойно. И лишь перед самым рассветом где-то поблизости завыли Койоты. Пришлось их шугануть, швырнув на звук горящую палку из костра. Того что трава вокруг загорится я не боялся. Сейчас же середина лета. И трава в прериях еще зеленая и сырая. Такая точно от горящей палки не загорится. Это осенью когда трава пожелтеет и подсохнет. Вот тогда с огнем в прерии лучше не играть. Сухая трава так полыхнет, что хрен потушишь. А сейчас можно пока. Да, и моя тактика сработала. Койоты испугались и ушли. А мне только этого и надо было. Не хотелось мне в них стрелять. Чтобы всю округу не переполошить.

Перед самым рассветом я разбудил своих спутников. Мы выпили кофе и позавтракали бутербродами с мясом. После чего начали собирать вещи и седлать лошадей. И когда на горизонте на востоке показались первые лучи солнца. То мы выступили в поход, гоня перед собой табун лошадей. Нам удалось угнать у Стива Губера всего лишь тридцать две лошади. Поэтому наш табун был не очень большой и мы легко с ним справлялись. И довольно быстро продвигались на северо-запад. Мы еще вчера решили ехать в Топеку. Это был в Канзасе самый крупный город, контролируемый борцами против рабства. До недавнего времени их столицей являлся город Лоуренс. Однако, его почти месяц назад смогли захватить и разорить несколько сотен пограничных хулиганов из Миссури. После чего аболиционисты свою столицу перенесли в Топеку. И в данный момент только в этом городе мы могли бы без особых проблем быстро продать такую крупную партию краденных лошадей. В других городах штата Канзас, контролируемых сторонниками борцов против рабства, мы бы просто не нашли покупателей на такое количество лошадей. Нет, можно было перегнать лошадей на север в штат Небраска. И уже там попробовать продать этот горячий товар. Но мне не хотелось туда тащиться в такую даль. Да, и не факт, что у нас купят этих ворованных лошадей, а не арестуют за конокрадство. Это только в Канзасе пока нам такое может с рук сойти. И то только в поселениях аболиционистов. А вот в городах сторонников рабства нам тут лучше не появляться. Поэтому наш путь лежал в Топеку.

Однако, так просто нам уйти не дали. Видимо, среди наших преследователей нашелся неплохой следопыт. И он нашу уловку с ручьем разгадал. К обеду нас стала догонять группа всадников. В прерии обзор хороший. Тут все видно на много миль вокруг. Да, и я время от времени поглядывал назад при помощи подзорной трубы. Поэтому погоню за нами заметил заранее. Гораздо раньше, чем преследователи увидели нас. К этому времени мы загнали всех лошадей в ближайший овраг. Там с ними на охране остался Гарри. А Винсент и я залегли на холме возле того оврага. Чтобы встретить приближающихся противников хорошей порцией свинца. У Винсента тоже с собой имелась дальнобойная винтовка системы «Шарп». Поэтому мы с ним могли теперь стрелять на большую дистанцию. Правда, Винсент стрелял гораздо хуже меня. Но все же две стреляющие в бою винтовки – это гораздо лучше чем одна.

Я рассматривал приближающихся всадников в подзорную трубу. Семеро. Сомнений нет. Эти точно едут по нашему следу. Сто пудов – это люди Стива Губера за нами гонятся. Впереди скакал всадник в светлом плаще-пыльнике и такой же светлой шляпе. И конь под ним был довольно рослый и красивый. Белой масти в серых яблоках. Дорогая лошадка. Породистая. Это там явно не простой ковбой скачет. Вот по нему и буду стрелять первым. Надо этих гадов немного притормозить. А то вон как резво скачут в нашу сторону. Впрочем, по той тропе, что протоптали в траве лошади нашего табуна, только слепой не пройдет.

Я тщательно прицелился из своей винтовки во всадника, скачущего впереди остальных. До цели метров пятьсот. Нормальное расстояние. Работаем. Выстрел!!! Всадник на белом скакуне, усыпанном серыми яблоками, вдруг схватился за грудь и вылетел из седла. Одного прижмурил! Рядом рявкнул «Шарп» Винсента. Он целился во всадника, скачущего чуть позади и слева от лидера. Но попал в его коня. Бедному животному этого хватило, чтобы на полном скаку рухнуть на траву, сбрасывая своего седока. Противники в ответ начали стрелять в нашу сторону. Правда, безуспешно. Мы же с Винсентом поменяли позиции, перезарядились и выстрелили еще раз. Я снова попал в грудь еще одному преследователю. После чего тот свалился с коня, который умчался прочь. Винсент тоже выстрелил, но на этот раз позорно промазал. Слишком уж далеко для него были наши враги.

После этого наши противники не стали играть в героев, а резво развернулись и помчались прочь, нахлестывая своих коней. Кстати, тот всадник, чью лошадь подстрелил Винсент, смог подняться и добежать до белого скакуна, который стоял рядом с телом своего хозяина в светлом плаще, которого я убил первым. Потом он вскочил на белого коня и точно также поскакал прочь от нас. А я мог лишь бессильно наблюдать, как он удирает. Перезарядить свой «Шарп» я все равно бы не успел. Этот счастливчик очень быстро ехал. И просто к тому моменту, когда я перезарядил винтовку, он удалился от меня метров на восемьсот. Я при этом по нему даже и пытаться не стал стрелять. Так как свои пределы знаю. Я, конечно, крутой стрелок. Но хрен я попаду без оптического снайперского прицела по скачущему всаднику на таком большом расстоянии. Кстати, этот опытный товарищ еще и не по прямой от нас скакал. А зигзагами, чтобы затруднить нам прицеливание. И он свою жизнь у нас выиграл. Ушел невредимым. Да, еще и хорошего коня прихватил, скотина!

Сплюнув, я спустился с холма в овраг. Запрыгнул в седло Черныша и поскакал в сторону павших противников. Надо было трофеи собрать. Винсент последовал за мной. Ему тоже хотелось посмотреть на убитых преследователей. Когда мы подъехали и начали рассматривать лежавших на траве врагов. То Винсент в том типе в белом плаще смог уверенно опознать Стива Губера. Ого! Вот это дичь мне попалась на мушку. Выходит, что я самым первым уконтропупил владельца ранчо Губера. Повезло. Мне.

Быстро спешиваюсь и начинаю обыскивать труп. Так, у Стива Губера с собой имелся Кольт «Драгун» модели 1848 года с позолоченной насечкой на стволе и барабане. А также с накладками из слоновой кости на рукоятке. Ух, ты! Дорогой револьверчик, однако. Бохато, бохато! Эксклюзивный ствол. Но не для меня. Во-первых – он капсульный, а не под унитарный патрон. Во-вторых – я никогда такого не понимал. Боевое оружие должно быть без всех этих финтифлюшек из драгоценных металлов. Это же оружие, а не какое-то там колье или сережки. Зачем на него это золото лепить то? Такому пистолету место только в музее или антикварной лавке. Для боя он не годится. Этот пантовый ствол, однозначно, на продажу пойдет. Я не выпендрежник и не гей, чтобы еще и позолоченное оружие носить напоказ.