Стрелок из-за кромки

Когда суп в котелке начал закипать, то Черныш, пасшийся рядом, внезапно встрепенулся и заржал. Я уже раньше имел дело с лошадьми. Поэтому прекрасно знал, что означает такое вот поведение. Мой конь только что почуял каких-то лошадей. И заржал, чтобы привлечь их внимание. А где лошади – там и люди. Встреча с которыми в этой глуши может закончиться для меня очень печально. Если я, конечно, буду хлопать ушами и не приготовлюсь к встрече с ними. Быстро подхватываю дробовик и заряжаю его картечью, выбрасывая на землю дробовые патроны. Которые там раньше были заряжены. А ремень с кобурой моего кольта я так и не снимал с себя все это время. Вот теперь я был готов к встрече.

Незнакомцы появились с юга. Они тоже, получается, ехали мне навстречу по этой же тропе. Всадников всего было шестеро. То есть шесть человек сидели в седлах своих лошадей. А вот уже за ними шли еще четыре лошади. Которые везли очень странный и тревожный груз. Сначала то я подумал, что это вьючные лошади тащат какие-то странные длинные тюки. Но потом понял, что на тех четырех лошадках сейчас передвигались люди, перекинутые поперек седел. И руки с ногами у тех людей были крепко связаны. А сами эти бедолаги также были привязаны к седлам. Чтобы не выпали с лошадей при скачке. И эта картина мне сразу же очень сильно не понравилась, заставив посильнее сжать в руках свою двустволку. Те шесть всадников, что ехали впереди выглядели очень подозрительно. Да, на их рожи стоило только один раз взглянуть, чтобы понять, что перед тобой самые настоящие вооруженные головорезы. А не какие-то добропорядочные поселенцы. Это, конечно, не индейцы, но тоже очень тревожные товарищи. И мне с ними лучше не общаться. А последние мои сомнения в намерениях этих мутных типов развеялись когда они подъехали поближе.

– Смотри, Бобби, тут еще один аболиционист нам попался на дороге! – проорал с каким-то злым хохотом вдруг один из головорезов с длинными висячими усами рыжего цвета, направляя на меня свою винтовку с длинным восьмигранным стволом. – Этого тоже вяжем? Повезло нам! Мы еще одного любителя негров к Пейту привезем!

После этих слов мне все стало предельно ясно. Эти люди сейчас будут меня вязать и грабить. У них всех это желание буквально на лицах было написано. И время разговоров прошло. Теперь надо было действовать. Если я хочу, конечно, выбраться из этой переделки живым. Эти люди являются убийцами и головорезами. Которые занимаются сейчас противозаконной деятельностью. А значит, и меня просто убьют, не задумавшись. Видимо, они меня с кем-то перепутали? Или им просто мои вещи понравились. И они решили раскулачить богатенького лоха. Который, конечно же, сейчас сдастся и все им отдаст, испуганно виляя хвостиком. Их же шестеро, а я один. Потом они надо мной хорошо так поглумятся. После чего могут и убить. Возможно не сразу? А вместе с теми вон связанными бедолагами. Которых эти бандиты куда-то везут. Все это я увидел в предвкушающих взглядах моих противников. Которые очень уверенно переходили в категорию врагов. Вот только я не хочу быть жертвой. Хрен вам по всей морде, господа грабители! Жертва внезапно показала зубы. Понеслась!

Резко вскидываю дробовик и стреляю по тому самому длинноусому крикуну. Картечь, разлетаясь конусом, на такой близкой дистанции задела еще одного бандита, ехавшего рядом с говорливым усачем. Второй заряд картечи я отправил в третьего всадника, который уже выворачивал руку, вооруженную револьвером в мою сторону. Ишь быстрый какой? Но моя картечь быстрее! Этот выстрел, кстати, тоже задел еще двоих врагов. И не только людей. Там и их лошадям тоже прилетело. Картечь же не разбирает в кого попадать. Она не очень точная. Зато имеет большую площадь поражения. И сейчас резко поплохело всем, кто оказался на ее пути. Но я любоваться не стал на эффект от своих выстрелов. А отбросил пустой дробовик в сторону и выхватил свой морской кольт образца 1851 года.

Одновременно с этим смещаясь влево под прикрытием порохового дымного облака, которое возникло передо мной в результате выстрелов из моего ружья. Не зря же этот черный порох называют дымным? Да, он очень сильно дымит при выстреле, создавая плотную и дымную завесу перед стрелком. Поэтому я и ушел влево, чтобы самому видеть цели, по которым мне надо стрелять. А вот мои противники протупили. И начали палить по тому месту. Где я до этого находился. Видимо, не ожидали они такой прыти от одинокого путника, который внезапно напал на шестерых головорезов, увешанных оружием? И они при этом своей суматошной стрельбой создали перед собой тоже облака плотного порохового дыма. И совершенно потеряли меня из вида. А вот я их прекрасно вижу. И начинаю посылать по их силуэтам пулю за пулей из своего револьвера. Я уже говорил, что умею очень неплохо стрелять из револьверов. Набил на этом руку, репетируя стрелковые фокусы. Да, и в живых людей мне тоже когда-то стрелять уже приходилось. И убивать тоже. И нет, я этим совсем не горжусь. Я просто это уже делал раньше. Поэтому сейчас не чувствовал никаких волнений или сомнений по этому поводу. Тут или я их убью, или они меня пристрелят. Все честно и быстро. Когда я расстрелял последний патрон в своем кольте, то пятеро моих противников лежали на земле. А шестой, получив пулю в правое плечо, в панике скакал прочь отсюда. Зараза! Я в него тоже попал, но не убил. И этот гад пупырчатый смог удрать от меня. Пока я лихорадочно перезаряжал револьвер. А этот процесс занимает много времени. Это вам не современный пистолет. Где одним движением ты выбрасываешь пустую обойму из рукоятки оружия. А другим движением вставляешь туда заряженную патронами обойму. У профессионалов на это секунда уходит. А тут надо сначала вытолкнуть при помощи специального шомпола-экстрактора стреляные гильзы из барабана, которые там застряли. Потом необходимо вставить новые патроны в гнезда барабана кольта по одной штуке. Взвести курок и только после этого уже можно продолжать стрельбу. Хорошо, что мой единственный оставшийся враг уронил свой револьвер и просто ускакал прочь. В общем, пока я перезарядился, то его и след простыл. Ушел, собака серая переодетая!

Глава 4

Глава 4.

Новые знакомые.

Когда дым рассеялся, я с уже заряженным револьвером осторожно двинулся в сторону упавших противников, проверяя их состояние и отбирая у них оружие. Просто не хотелось мне получить потом пулю от какого-нибудь недобитка. Когда я отвернусь. Я такое ведь на войне раньше видел. Как погибали хорошие, но беспечные люди, не проверившие подстреленного ими противника. Я вот не беспечный. Поэтому все негодяи были мною обысканы и лишены оружия. При этом трое из них к этому моменту уже были мертвы. А вот двое еще пока дышали. Правда, один из раненых врагов уже доживал свои последние мгновения. С простреленными легкими люди долго не живут. Если им, конечно, вовремя первую медицинскую помощь не оказать. Я такого делать не собирался. Эти неприятные товарищи хотели меня ограбить и, возможно, потом убить. Поэтому я лишь равнодушно обыскал умирающего бандита, который сейчас давился кровью из своих простреленных легких. Второй пока еще живой враг был ранен картечью в правую руку, голову и грудь. Но к моему удивлению он умирать пока не собирался, а лишь громко стонал от боли. Хотя и крови при этом он потерял очень много. Кстати, это как-раз и был тот крикливый бандит с длинными висячими усами рыжей масти. Его оружие меня особо заинтересовало.

Я поднял с земли винтовку системы «Шарпа» с длинным восьмигранным стволом. Солидный агрегат. Пятьдесят второй калибр – это 13,2 миллиметров диаметр пули. Если такая дура в вас влетит, то вам мало не покажется. Вот только эта однозарядная винтовка хоть и заряжалась с казенной части, а не с дула. Но использовала для выстрела не нормальные унитарные, а эрзац-патроны. Где к бумажной гильзе с дымным черным порохом приклеивалась конусообразная пуля. Правда, такой патрончик не имел капсюля. Его вставляли в патронник, который открывался поворотом рычага возле курка. Такие вот рычажные скобы появятся в скором времени на знаменитых карабинах «Винчестер». Правда, пока здесь в 1856 году это легендарное для Дикого Запада оружие еще не изобрели. И вместо пантовых и многозарядных «Винчестеров» мы пока имеем вот такую однозарядную винтовочку «Шарп» тоже с рычажным затвором. И процесс заряжания в ней происходит следующим образом. При помощи рычага на спусковой скобе вы открываете затвор в казенной части винтовки. Вкладываете бумажный эрзац-патрон в патронник пулей в ствол. Потом тем же рычагом закрываете затвор. При этом там специальное лезвие отрезает донце бумажного патрона, открывая доступ к черному пороху внутри него. Затем надо надеть медный колпачок капсюля на бранд-трубку. Взвести курок большим пальцем. После чего уже можно производить выстрел. Между прочим, сейчас такие вот винтовки системы «Шарпа» считаются одними из самых дальнобойных и точных на Диком Западе. Прицельная дальность стрельбы у винтовки «Шарпа» составляет девятьсот метров. Конечно, редкие стрелки сейчас на такой дистанции попадут в цель. Но тем не менее – это очень хорошее оружие по нынешним временам. Однозначно – беру. Мне такая вот «длинная рука» пригодится. Тем более, что с такой винтовкой я тоже раньше имел дело еще в прошлой жизни. Техасцы же в двадцать первом веке обожают оружие эпохи Дикого Запада. Поэтому мне там пришлось много пострелять из различных образчиков таких вот старинных стволов. Поэтому с этой винтовкой «Шарпа» я обращался довольно уверенно.

Кроме оружия и патронов я забрал у павших бандитов еще и все ценные вещи с деньгами. При этом мне достались три серебряных портсигара, два серебряных нательных католических креста, карманные часы в посеребренном корпусе и семьдесят восемь долларов наличкой. Кстати, если монеты сейчас в 1856 году в САСШ делают довольно приличные. Красивые и ровные из золота, серебра и меди. То вот банкноты меня как-то сильно не впечатлили своим внешним видом. Какие-то здесь сейчас бумажные доллары убогие получились. Слишком серые и на довольно паршивой бумаге. Это вам не баксы, которые мы все знаем в будущем. Тут в середине девятнадцатого века такие вот невзрачные банкноты ходят. Интересно, а подделок то среди них много при этом имеется? Я же только в современных баксах могу еще отличить подделку от оригинала. А тут вон, вообще, никакой нормальной защиты от подделок бумажных долларов нет. Даже бумага в них не самого лучшего качества используется. Фигня какая-то, а не деньги.

Впрочем, какая страна – такие и деньги. Ведь сейчас еще США не стали мировым гегемоном. В 1856 году это довольно убогая страна, которая только начинает развиваться. И ей до статуса Великой Мировой державы еще очень долго идти. Сейчас же здесь только восточное побережье еще можно назвать довольно цивилизованным. Там есть крупные города, где хоть и со скрипом, но работают законы. И люди живут в относительном спокойствии и достатке. А вот центральная и западная часть САСШ пока еще составляет из себя дикие территории. Где не так уж и много поселений белых людей имеется. И все они являются не сильно большими. Да, и законы там не очень хорошо действуют. Кроме этого большая часть той обширной территории заселена враждебными индейцами или дикими зверями. Ведь заселение Дикого Запада белыми поселенцами началось относительно недавно.

Пока я обыскивал бандитов, то рыжеусый тип затих, потеряв сознание. Вот и ладушки. А то он меня своими стонами нервировал. Второй же бандит с раной в легком к этому моменту уже благополучно помер. И тут голос подал один из пленников моих противников. Ох, ты черт! Я то про этих четверых бедолаг и забыл совсем. Удивительно, но лошади, к которым эти люди были привязаны, почему-то не удрали. Когда мы начали стрелять. Может потому, что все они были между собой соединены длинной веревкой, которая в свою очередь была привязана к седлу одного из бандитов? Чью лошадь я вместе с хозяином и пристрелил, попав по ним картечью из своего дробовика еще в самом начале перестрелки. Поэтому с таким якорем те четыре лошади и не смогли отсюда ускакать. Кстати, из пяти лошадей павших бандитов три умудрились как-то выжить в перестрелке. А вот две я все же подстрелил картечью. И не скажу, что я сделал это намеренно. Нет, я же не в лошадей стрелял из дробовика, а в их хозяев. Но от той картечи пострадали еще и коняжки. Жалко. Лошади мне нравятся. Не хотел я их убивать. Вот честное слово. Они же мне ничего плохого не сделали. И те убитые кони совсем не виноваты, что их хозяева решили на меня наехать. А получили жесткий свинцовый ответ.

Парень, который ко мне обратился сейчас, вися перекинутым через седло одной из лошадей, слабым голосом попросил освободить его и его друзей. Но я сразу не стал кидаться выполнять его просьбу. А начал задавать вопросы. И постепенно в моей голове сложилась картина того, а что здесь собственно происходит. И почему те шестеро типов везли связанными этих четверых людей. Оказывается, здесь в Канзасе уже два года кипят нешуточные страсти. Если точнее, то эта территория была сформирована как штат только в 1854 году. Когда был принят «Закон о Канзасе и Небраске», который призывал граждан Канзаса решить вопрос с тем, каким будет их штат в составе САСШ. Присоединится ли Канзас к Союзу штатов как рабовладельческий или свободный от рабства штат? И тут здешнее общество раскололось на два лагеря. Аболиционисты, боровшиеся против рабства, хотели видеть Канзас свободным штатом. А вот сторонники рабства наоборот мечтали о том, что тут будут царить порядки рабовладельческого юга. И у тех, и у других нашлись сторонники в иных штатах.