Стрелок из-за кромки

Разведчики даже нарисовали на земле схему расположения вражеского лагеря. Джон Браун посовещался с капитаном Шором. И они решили разделить наш отряд на две части. Одна часть вместе с капитаном Шором должна была атаковать противника со стороны прерии, быстро ворвавшись в начало оврага и начать стрельбу, прячась за его изгибами. Вторая же часть нашего отряда под командованием самого Джона Брауна должна была сначала скрытно подобраться по высокой траве на склон оврага и затем уже открыть огонь по левому флангу противника. Таким образом мы бы поставили врагов под наш перекрестный огонь. И это бы значительно им осложнило оборону. Мне, кстати, Джон Браун приказал идти вместе с ним. Я в ответ возражать не стал. Так как пока никаких серьезных ляпов в плане Джона Брауна не увидел. Пока меня все устраивает. А дальше уже в бою разберемся, что делать. И этот фанатичный борец за свободу негров оказался не так уж прост. По крайней мере с тактикой малых групп он неплохо знаком. И командует людьми при этом довольно уверенно. Посмотрим, каким он дальше командиром будет.

Лошадей мы оставили примерно в миле от вражеского лагеря под присмотром двоих людей. После чего начали выдвигаться на позиции. При этом люди старались идти тихо и довольно скрытно. И в целом нам удалось незаметно приблизиться к противнику. Хорошо, что трава в этих местах была очень высокая и густая. И это значительно облегчало нам задачу по скрытому передвижению. А вот группе капитана Шора так не повезло. У них там местность была довольно открытая. Прерия, на которую обзор из оврага был отличный. Поэтому людей Шора враги заметили еще на подступах. И в лагере противника поднялась тревога. Люди там забегали возле палаток и фургонов, готовясь к бою. Правда, пока они так суетились, отряд капитана Шора уже быстрым рывком преодолел открытое пространство и спрятался в складках оврага напротив вражеских повозок. После чего они начали стрелять по людям маршала Пейта. Те тоже стали отвечать им вялой стрельбой из-за своих фургонов.

И вот пока они так перестреливались друг с другом. Мы успели скрытно выйти на высокий склон оврага и открыли оттуда огонь по левому флангу залегших за фургонами пограничных хулиганов. Кстати, меня очень сильно удивил тот факт. Что за все это время ни один человек еще не погиб. Хотя до нашего вступления в перестрелку обе враждующие стороны уже успели выпустить друг по другу кучу боеприпасов. И при этом только один пограничный хулиган оказался ранен в руку. А люди капитана Шора так и, вообще, не получили пока ни единой царапины. В общем, это то меня и удивило. Оказывается, все эти крутые парни с Дикого Запада ни черта не умеют метко стрелять. Это в кино бесстрашные ковбои попадают белке в глаз из своих револьверов. А вот в суровой реальности они все лупили в белый свет как в копеечку. Шуму и дыма много, а результатов ноль. Неудивительно, что Джон Браун мне такие крутые бабки пообещал выплатить, если я приму участие в этой перестрелке на его стороне. Видимо, он прекрасно понимал, что его люди стреляют не очень метко. И предпочел нанять профи вроде меня. Что ж сейчас придется мне показать класс. И доказать, что мой работодатель не зря мне такие деньги заплатил.

Я осторожно выглянул из густой травы, высматривая подходящую цель. Вот этот подойдет, пожалуй. Высокий человек в сером мундире кавалеристов-южан пытается раздавать команды, размахивая револьвером и прячась за повозкой. Скорее всего, это какой-то командир противника? Аккуратно навожу на него свою длинную винтовку. Сейчас прольется чья-то кровь. Кстати, этот рамочный прицел на винтовке системы «Шарпа» мне очень нравится. Очень уж он удобен при стрельбе на дальнюю дистанцию. Сейчас до врага метров триста будет. Для местных ребятишек это очень далеко. А я вот могу на таком расстоянии уверенно работать. У моего нового тела оказалось просто орлиное зрение, не испорченное просмотром кинофильмов и компьютерными играми. Плавно нажимаю на курок, не забыв перед этим задержать дыхание. Зараза! Этот долбанный черный порох. Дымит как неисправный паровоз. Облако порохового дыма, вырвавшееся из ствола моей винтовки, закрыло мне весь обзор. И выдало мою позицию противнику. Хорошо, что здесь пока еще снайперских оптических прицелов нет. Но на всякий случай я свою позицию поменяю, переползая по траве в другое место. Мне так спокойнее будет. Не хочу, чтобы меня подстрелили. Враги же прекрасно видели, откуда я сделал свой первый выстрел. А я пока ползу, то бросаю мимолетный взгляд на свою мишень. Похоже, что я того вражеского командира подстрелил? Вон он как живописно лежит возле своего фургона. Живые так не лежат. Этот точно уже «двухсотый».

Переместившись на другую позицию, я начинаю заряжать свое оружие. Вот всем хороша эта винтовка системы «Шарпа». Вот только заряжать ее приходится после каждого выстрела. Она же у нас однозарядная. Впрочем, я довольно быстро справился с заряжанием и могу снова стрелять по врагам. Осторожно выглядываю из травы, выискивая новую жертву. Вон тот. Человек в белой ковбойской шляпе, белой рубашке и красных штанах. Настоящий франт, блин. Но я его сейчас подстрелю совсем не из-за его яркой одежды. А из-за его оружия. Этот колоритный тип держит в руках очень опасный для меня ствол. Точно такую же дальнобойную винтовку «Шарпа» как и у меня. И он вполне может по мне попасть из нее. Поэтому для меня этот тип в красных штанах является самой приоритетной целью. Его надо первым гасить.

Аккуратно прицеливаюсь и стреляю. Вроде бы попал? Спешно уползаю в сторону, замечая, что противник упал на землю, выронив свою винтовку. Второго прижмурили. Хреново, конечно, что в моих патронах сейчас только черный порох используется. Из-за этого я не могу быстро вывести несколько врагов из строя. Постоянно приходится переползать с места на место. Нет, можно бы было и с одной позиции стрелять. Но я все же не рискну это делать. Так как раньше уже видел, что бывает со стрелками, которые ленились менять свои позиции в бою. Обычно такие ленивые снайпера долго не жили. А тут тем более, необходимо перемещаться после каждого выстрела. Так как враги точно видят, откуда ты вел огонь. И вполне могут тебя подстрелить.

Третьего противника я подстрелил выстрелом в торс. Все эти голливудские сказки про снайперские выстрелы в голову – это полный бред. Мой вам совет. Если вы видите торс противника, то стреляете в него, а не в голову.

Во-первых – в голову труднее попасть, особенно если цель быстро перемещается в вашем прицеле. Во-вторых – голова довольно крепкая мишень. Она прикрыта костями черепа. Я раньше наблюдал такую картину на войне. Когда пуля попадала человеку в голову и лишь скользила по кости черепа, сдирая кожу. И при этом боец оставался жив, а в некоторых случаях даже мог продолжать бой. Поэтому стрелять в голову – это слишком ненадежно. И в третьих – если у вас в руках крупнокалиберная винтовка и вы попадете в торс противника. То гарантированно отправите его в Ад. После такого попадания человек точно не выживет. Даже если на нем будет надет бронежилет. А сейчас и здесь в 1856 году никаких бронежилетов еще в природе не существует. Поэтому и мой третий противник тоже не выжил от попадания по его торсу пули диаметром в тринадцать миллиметров.

Четвертого врага я подстрелил, когда наши противники начали в панике отступать прочь от повозок. Видимо, прочухали, что их тут убивают одного за другим. Кстати, хоть люди Джона Брауна и стреляли вместе со мной. Но вот такой же меткой стрельбой они похвастать не могли. Только порох зря тратили. Да, и из всей нашей группы дальнобойная винтовка «Шарпа» имелась еще только у одного нашего бойца. И тот из нее безбожно мазал мимо цели. Видимо, стрелять на дистанцию более ста метров этот тип не умел.

Другие же стволы среди людей маршала Брауна особой дальнобойностью не отличались. У них тут имелись лишь охотничьи карабины или дробовики. Из которых на триста метров ты хрен куда попадешь. Тут оружие посолиднее требуется вроде моего «Шарпа». Ну и стрелок тоже должен быть не криворуким. А этих вчерашних фермеров мне было трудно назвать хорошими стрелками. Палили они по врагам азартно, но ни в кого не попадали. Разве что одна пуля случайно задела одного из убегающих от повозок пограничных хулиганов Пейта. И то не смертельно. Мда! Похоже, что я немного продешевил, нанимаясь на эту работу? Надо было с Джона Брауна сразу две сотни баксов требовать. Учитывая, как его люди паршиво стреляют. Я тут основную работу выполняю по отстрелу супостатов.

Пятая моя пуля влетела в спину еще одному врагу, который вытащил из палатки связанного человека и хотел его пристрелить из своего револьвера. Но мой выстрел спас пленнику жизнь. Скорее всего, тот один из пограничных хулиганов хотел убить пленного аболициониста, когда понял, что они проиграли. Поэтому этого гада я прижмурил с большим удовольствием. Терпеть не могу таких смрадных типов. Военных преступников и террористов, расстреливающих беззащитных пленников.

Когда же я подстрелил еще троих противников, то во вражеском стане принялись отчаянно размахивать белым флагом, прося о переговорах. Потом к нам пришел один из пленных аболиционистов для переговоров. Но Джон Браун потребовал, чтобы сюда явился командир вражеского отряда Генри Пейт. Минут двадцать мы ждали, когда к нам вышел заместитель Пейта Уильям Брокет. Который заявил, что маршал Пейт погиб в самом начале сражения. И теперь он Брокет и есть командир этого отряда пограничных хулиганов. Выходит, что тот вражеский командир, которого я подстрелил самым первым, и был Генри Пейт? Однако же!

Брокет и Браун еще минут десять препирались, но в конце-концов заместитель Пейта согласился сдаться вместе со своими людьми. Правда, он честно признался, что после смерти маршала Пейта и еще нескольких бойцов пограничные хулиганы стали в панике разбегаться кто куда. И теперь их там осталось всего лишь шестнадцать человек. Остальные же их товарищи благополучно удрали, прихватив или распугав всех лошадей отряда пограничных хулиганов. Поэтому этим шестнадцати нашим противникам просто некуда было бежать. Без лошади то ты далеко не убежишь по открытой прерии. Короче говоря, они сдались. Так уже к обеду 2 июня 1856 года закончилась эта эпичная битва при Блэк Джеке.