Струной натянутая нить, что крепче стали и легче звездной пыли

– Тогда выходит… Ох, блин, чувак… Выходит, что его поцеловал принц? – Монро так искренне и безыскусно удивился данному факту, что удержаться от улыбки невозможно. Правда, улыбка эта кривая донельзя.

– Будь осторожен, Ник. Принц крови, о котором ты не знаешь, но который знает о тебе – это плохо. Вам нельзя соприкасаться – это слишком чревато последствиями. Серьезными последствиями, которые аукнутся всем, и в первую очередь – вам самим.

Темноволосая женщина на диване серьезна и немного напугана. В отличие от своего сына, дружащего с Рыжехвостом, Потрошителем, Древогрызом и Бог знает, с кем еще, она Гримм слишком давно, чтобы не знать те смутные невнятные легенды, которые сейчас начали обретать плоть. Однако пока тревожиться не о чем: слишком много факторов должно совпасть, чтобы они воплотились в реальность. Настолько много, что им не суждено стать чем-то большим, кроме как призраком возможности. Сейчас она должна решить совсем другую проблему – увезти монеты Закинтоса в более безопасное место. Раз уж они вновь всплыли из глубины времен, приведя охотников за ними прямо к порогу ее сына, то ей жизненно необходимо увести этот след как можно дальше. А вот потом можно будет решить, стоит ли ей вмешиваться в текущий ход событий, или все решиться само собой.

Трейлер Мари, который сейчас так интересует капитана Ренарда, мирно стоит на трейлерной стоянке, о чем Беркхарду рассказал Потрошитель, который не раз и не два бывал в нем. Место хорошее, но Келли гложет дурное предчувствие, которому она привыкла доверять, и поэтому, с согласия Ника, она приняла решение перевезти его в другое место. Сам Ник отказался с ней ехать, и это пришлось делать Монро. Потрошитель глубоко несчастен, но при этом - заинтригован. Они покинули дом, оставив в нем вытянувшегося на диване Ника и сидящую в кресле Розали.

Берхарду неохота двигаться, разговаривать, думать. Закрыв глаза, он позволяет темноте укрыть себя, отгородив от того, что на него свалилось. Почти беззвучно фыркнув, он решает: «Я подумаю об этом завтра».

***

Детектива Беркхарда встретили в участке свистом и аплодисментами. Весело помахав рукой, он прошагал через строй сослуживцев, каждый из которых не преминул или хлопнуть его по спине/плечу, или отпустить шутку на тему Спящей Красавицы. Кивая первым, отшучиваясь от вторых, он все-таки добрался до кабинета капитана, который встречал своего бедового детектива на пороге. Кивком пригласив в кабинет и Гриффина, Ренард закрыл дверь за обоими, опустил жалюзи, скрывая их от любопытных глаз, и только потом обратил внимание на Беркхарда.

Удивительно, но о том, что мужчина перед ним только вчера был выписан из больницы, а пять дней назад находился в коме, не говорило ничего. У Ника были ясные голубые глаза, блестевшие смешинками и любопытством, как в самом начале карьеры. Потом этот блеск пропал, поглощенный чужой болью и кровью, оставив после себя тени и решимость добиться справедливости. Иногда Ренард сожалел, что больше не видит тех искр, и вот, Судьба решила сделать ему такой своеобразный подарок. Гладко выбритый, одевшийся не в спешке, будто оставивший в больнице весь свой ворох проблем – Беркхард выглядел так, словно скинул добрый десяток лет. Зрелище, очень приятное для глаз.

Увы, вместе с годами Ник сбросил и память. На все вопросы капитана и напарника он только плечами пожимал и руками разводил: не помню. В принципе, так оно и было. Рассказанная другими, да еще и с абсолютно другой точки зрения, история его расследований была неизведанной территорией. Так что он был абсолютно не в курсе, откуда в его доме взялся труп человека, который был когда-то причастен к убийству его родителей. Зачем детективу Габсеру прилетать в Портленд и следить за ними четверыми, и почему Кимура его убил. Кто причастен к смерти Кэтрин Шейд, и почему ее дочь так внезапно уволилась с работы и улетела в Вену. Где трейлер его тети, с которым та приехала в город?

Вопросы, так терзающие капитана и детектива Гриффина, остались без ответов. Поэтому Ренарду ничего не оставалось, кроме как отпустить напарников. Хэнка – работать, а вот с Беркхардом оказалось довольно сложно. После своего диагноза он не мог приступить к работе без заключения врачей. При этом Ренарду пришлось пустить в ход многие свои связи, чтобы добиться хотя бы такого результата – Беркхарда собирались отстранить от работы совсем.

Всю следующую неделю Ник сдавал тесты. На физическое состояние; беседы с психологом и психологические тесты; стрельба и самооборона. Законодательство. Основы первой медицинской помощи. Все то, что им преподавали в Академии, и знание чего пришлось доказывать в недельный срок. На его счастье, он был признан годным к службе, однако разрешения на оперативную работу так и не получил – его оставили сидеть в офисе и перебирать бумажки как минимум на месяц.

Расстроенный, но не потерявший надежды переломить ситуацию в свою пользу, Ник покорно уселся за рабочий стол. Если вам дали лимоны – сделайте из них лимонад. Поэтому Беркхард с головой погрузился в изучение всех дел, что вел в забытый год и, одновременно, занялся поисками новой квартиры. Его зарплата детектива позволяла продолжать снимать тот дом, в котором он жил сейчас, но Ник не видел смысла. Слишком велик для одного, дороговат, к тому же, это дурацкое сочувствие окружающих, которое ему абсолютно ни к чему. Как гора с плеч.

С Джульеттой тоже было сложно. Фотографии, знакомые, вещи – все буквально кричало о прошедших вместе годах. Счастливых годах. Что могло пойти настолько не так, что он ее не помнил? И ладно бы, если просто не помнил! Есть такая штука, как память тела. Инстинкты. Привычка. Рефлексы. По идее, даже просто целуя ее, он должен был что-то испытывать. Черт возьми! Мисс Сильвертон – очень красивая девушка, и хотя бы это должно было вызывать определенные чувства! Однако… пара осторожных поцелуев показала, что чувств она вызывает в нем примерно столько же, сколько пластиковая кукла. Ноль. Ни восхищения, ни желания, ни возбуждения… Даже обыкновенного приятия, как просто красивая девушка. После второго такого опыта Ник стал держаться с ней дружелюбно, но на расстоянии. Случайный человек в его жизни, который по воле случая знает о нем чуть больше, чем другие и он сам.

Сама Джульетта приняла эти перемены со странной покорностью. Ее решение подтвердилось, да еще так, как не всякому врагу пожелаешь. Поэтому они сейчас сосуществовали с Ником в одном доме, старательно не пересекаясь – благо, две комнаты и разные ванные это спокойно позволяли. Одновременно, оба искали себе жилье, а Джульетта – еще и работу. Слишком тяжело ей было оставаться в этом городе, и поэтому она приняла решение уехать, начать все с чистого листа там, где ей ничего не будет напоминать о прошлом. Уже открывший было рот Ник закрыл его, так ничего и не сказав. Учитывая все то, что ему рассказали, и что он не помнил, – для его бывшей девушки это будет самым лучшим решением.

Его напарник рядом, он коп, вооружен и сможет защитить себя в случае нужды. Их капитан – тот еще танк, который простым наскоком не взять. Розали защитит Монро, и вряд ли найдутся дураки, готовые лезть на Потрошителя. И только Джульетта остается без защиты. Так что, так будет лучше для всех.

***

Приводя в порядок документацию и одновременно вынося мозг своим нытьем напарнику, Ник уныло дожидался, когда же его допустят к оперативной работе. Видя, как зашиваются остальные детективы, он только что зубами не скрипел от ярости, но приходилось терпеть.

Впрочем, даже в этом периоде бездействия оказались свои маленькие радости. Не выезжая по бесконечным вызовам, Ник мог наблюдать своего капитана не на бегу, не озабоченного очередным делом, спокойного и сосредоточенного. А еще – как смотрят на него особы женского пола, начиная с пятнадцати и заканчивая девяносто. Может, и больше, но миссис Транк, требующей найти того несчастного, что украл две бутылки молока из ее холодильника, было именно столько. И не только женский пол – при более пристальном внимании оказалось, что на Ренарда заглядываются и некоторые мужчины. Удивленный этим открытием, Ник попытался посмотреть на своего начальника непредвзятым взглядом.