Судьба королевского наследника

Закрыв ногой дверь, я бросаю все вещи в свою комнату и натягиваю одну из рубашек Бена, которые, как я официально заявила, являются моими собственными, длиной выше колена, и несколько вязаных носков. Бен вернется только через час, поэтому я беру свой ноутбук и открываю задания.

Универ — отстой. Я здесь, потому что делаю то, что делает каждый другой человек в моем возрасте, но есть затяжная боль, которая продолжает колотиться глубоко в моем животе всякий раз, когда я думаю о будущем. И никогда не могу его увидеть. Я пыталась, но все, что вижу — пустота.

Я ничего не вижу.

Темные тучи будто плывут вокруг моста, как и разрушительный дождь. За моими ушами раздается громкий стук, и каждый раз, когда я пытаюсь оглянуться, чтобы понять, откуда он доносится, меня встречает пустая улица, затянутая туманом. Я едва вижу дальше, чем три шага перед собой.

Я поворачиваюсь обратно к мосту, который проглядывается из тучных облаков, делая осторожный шаг ближе. Звук становится громче, настолько громкий, что я чувствую, будто барабан бьется у меня в голове. Я просто хочу посмотреть, что за ним. Что по другую сторону этого моста? Тьма стремительно окутывает небо, и я отшатываюсь назад, падая на спину, громкий крик срывается с моих губ. Я едва заканчиваю кричать, когда чувствую, как что-то проникает мне в горло. Мои вены пульсируют от огня, а ноги гудят, как от статического электричества.

Мне кажется, я умираю. Вот и все. Я умираю…

Я вскакиваю с кровати, простыни от пота прилипают к моему телу. Мое сердце колотится в груди, когда я пытаюсь отдышаться. Что, черт возьми, происходит? У меня никогда раньше не было кошмаров, никогда, а сегодня их уже два за одну неделю. Но это не самое странное. А реальность ощущений. Я почувствовала боль. Полное поражение, которое обрушилось на меня, когда другая сторона моста становилась все дальше.

Зажмурив глаза, я потираю их ладонью, когда нежное прикосновение ветра ласкает меня от затылка до шеи. Мурашки покрывают мою плоть, когда острота льда скользит по верхушке моего позвоночника на следующем вдохе. Я дрожу, но останавливаюсь, когда чувство чуда охватывает меня. Это… по-другому. Озадачивает. Как будто прямо здесь. Тяжелое чувство ненависти и нужды, скручивающееся вместе в удушающий торнадо, но пока я чувствую его, я также… нет. Как будто это вне меня.

Как будто это не мои чувства…

Эта мысль вызывает беспокойство, особенно с учетом того, что я всегда была остро настроена на эмоции окружающих меня людей. Все всегда называли меня эмпатом, и я верю этому. Я знаю, когда Бен расстроен, печален, счастлив. Дело не в том, что я могу видеть и читать его мысли, дело в том, что я чувствую, но это? Это сильнее, больше во всех смыслах этого слова.

Нахмурив брови и дрожащими пальцами, я хватаюсь за края рубашки Бена, подтягивая ее к себе, чтобы вытереть пот со лба, и мгновенно меня захлестывает чувство сокрушающего душу собственничества, такое сильное, что заставляет меня задыхаться. Рубашка спадает с моих пальцев, и волосы у основания шеи встают дыбом, когда я чувствую на себе тяжесть взглядов.

Я вскакиваю с кровати, из моего рта вырывается легкий вскрик, когда я тянусь к прикроватной лампе, но вместо этого натыкаюсь на телефон. Наконец, я карабкаюсь достаточно, чтобы найти выключатель, и свет наполняет мою комнату, ослепляя меня при этом.

Пусто, и впервые за все время я думаю, что, возможно, схожу с ума.

Восемь

Найт

В моей жизни было три раза, когда я понимал, что не хочу находиться здесь, в Университете Рата. В первый раз это было, когда мне сказали, что я должен поступить сюда. Будучи по природе бунтарем, я ненавидел, когда кто-то указывал мне, что делать. Мой внутренний зверь тоже это ненавидел…

Второй раз был, когда я опоздал в свой первый учебный день. Не считая членов королевской семьи, я не хотел привлекать к себе лишнего внимания, и в тот день я его получил.

В третий раз? Сейчас. Прямо сейчас, черт возьми, потому что я на сто процентов уверен, что секунды здесь кажутся часами, а часы — днями, а дни — неделями, и что ж, улавливайте, к чему я клоню. Время тянется.

Мои ботинки шлепают по длинной мраморной дорожке. Фасад находится там, где здание главного входа и наши спальные помещения, в то время как остальные здания разделены и разбросаны. Все монстры остаются на своем месте, так же как вампиры, ликаны, Бездарные и Накопители. Все, которые попадают в категорию Бездарных, не обладают настоящей ценной силой. Они находятся над катакомбами, где обитают все кровожадные монстры. Поскольку кровососы не могут ими питаться, там они в безопасности.

Остальные из нас… с другой стороны…

Я опускаюсь на стул, наблюдая, как проходят группы Одаренных. То же дерьмо, ещё один гребаный день. Прежде чем Син начинает нести всякую чушь, которая у него на уме, все наши телефоны вибрируют, и мы тянемся к ним, чтобы посмотреть, от кого это.

Отец: Мы с матерью будем в городе завтра в час ведьм. Убедитесь, что все вы будете на месте.

Я смотрю на свой телефон. Вот оно. Ледженд предупредил нас на вечеринке, что они прибудут, но завтра? Это раньше, чем даже он ожидал, выражение беспокойства на его лице мне говорит о многом. Наши родители не посещали университет с тех пор, как… ну, я не могу вспомнить, когда в последний раз.

Вообще-то, могу.

— Чего, черт возьми, нам не хватает? — Ледженд откусывает от своего яблока. Мы все знаем, чего бы он хотел.

— Да, ну может быть, происходит что-то о чем мы еще не знаем, и они придут чтобы рассказать нам.

— Что-то, чем они не могли поделиться по телефону? — Крид размышляет, но его взгляд встречается с моим.

Со вчерашнего дня в закусочной он набрасывается на меня, как гребаная овчарка в аэропорту. Крид от природы сдержанный и капризный, так что нет ничего необычного в том, что он такой. Я просто хочу, чтобы он, наконец спарился, черт возьми, и избавил нас всех от этих страданий.

— Очевидно, что нет.

Тот факт, что наши родители делают все возможное, чтобы вырваться из комфортного ада, вызывает тревогу. Они ни за что не сделали бы этого просто так.

Крид все еще не сводит с меня глаз, и я пододвигаю баночку напитка через стол, проводя пальцем по верхней губе. В последний раз, когда мы с Кридом столкнулись лицом к лицу, была кровавая баня. Буквально. Тот факт, что Крид — старший брат, здесь ни хрена не значит. Если ты слаб, тебя отсеивают. Крид не слаб. Я просто надеюсь, что он сначала спарится, чтобы занять гребаный трон, которого он так жаждет. Помимо очевидного, есть смысл, что он примет это. Он умнее. Уравновешенный. Принимает правильные решения. Но прямо сейчас он балансирует на моих последних нервных клетках. Я не могу решить, злюсь ли я из-за того, что он явно копается в моих эмоциях, как в ебучем буфете, или из-за того, что последняя ссора, о которой я только что упомянул, произошла всего пару недель назад.

Я не хочу корону и чертовски уверен, что мне не нужна пара. Я слишком импульсивен для этого, слишком… одержим. Скорее всего, я бы убил ее в приступе ревности, и тогда моя душа выжрала бы меня изнутри. А никому не нужен мертвый член королевской семьи.

Наша семья не пережила бы этого во второй раз.

— Прекрати.

Я поднимаю голову и вижу, что Крид пристально смотрит на меня через стол, и я пожимаю плечами, откидываясь на спинку стула.

— Никто не говорил, что ты должен спариваться.