Судьба королевского наследника

— Хорошо.

Она отмахивается от меня, закатывая глаза.

— Мы с тобой оба знаем, что вы, мальчики, намного сильнее меня в эти дни, и вы все отгораживаетесь от меня.

— Что ты видела? — рычу, провоцируя ее выложить настоящую причину, по которой она здесь. Не маскировка, которую она использует только для того, чтобы быть рядом с нами в надежде, что она вынюхает что-то для видения или вызовет их.

— Я еще не совсем уверена, — ее ресницы трепещут. — Но это нехорошо, Найт.

Она откидывает голову назад, чтобы проглотить свой напиток.

— Действительно нехорошо. Мой дар, он злой.

— В этом нет ничего нового.

Дар моей матери — гребаный кошмар, иногда такой, который требует контроля над ней. Хотя, я не совсем уверен, что она не позволяет ему делать именно это, когда она хочет пойти на гребаное убийство.

Ее губы подергиваются, но выражение ее лица отстраненное.

— Это другое. Что-то происходит, юный лорд. Что-то, чего я не могу видеть, а если я этого не вижу, я не могу это остановить.

Я сжимаю челюсти.

— Лед?

Ее глаза пересекаются с моими.

— Что ты видел со льдом?

Я пожимаю плечами, но направляюсь к стеклянным окнам от пола до потолка, засовывая руки в карманы и наблюдая за происходящим внизу. Я мог бы сказать ей правду, что я начал видеть разные вещи в своих снах. Я имею в виду, они не могут быть такими серьезными, как я думаю. Вероятно, это все от пыльцы фейри.

— Снег. Кровь.

Все, о чем я могу думать в этот момент. Я смотрю, как люди движутся внизу.

— Если что-то изменится, ты должен дать мне знать, сынок.

Я киваю, медленно поворачиваясь к ней.

— Я так и сделаю, — обещаю матери.

Я не совсем уверен, правда ли это…

Пятнадцать

Найт

Маленькие часы на ее прикроватном столике показывают три часа ночи, то есть три часа до того, как я должен буду явиться на каток.

Три часа ночи.

Там, откуда я родом, время — символ расплаты, и возможно, это правда. Кто черт возьми, знает? Я стараюсь дышать тихо и с трудом наблюдаю, как одеяло на ее теле поднимается и опускается каждый раз, когда она делает вдох. Что с тобой, маленькая Лондон, и какого черта я хочу чувствовать тебя в своей власти?

Она сонно стонет, выбрасывая ногу из-под простыни. Полная луна осветляет ее кожу, создавая идеальное освещение, когда я слегка наклоняюсь вперед, стягивая толстовку через голову. Если она проснется, что она будет делать?

Ее кожа идеальна. Ни единого гребаного изъяна, и хуже всего то, что я знаю, какова она под моими прикосновениями. Какая она на вкус у меня на кончике языка. Однако этого недостаточно. Она как доза «Капли дьявола» — вызывает привыкание, поглощает и определенно ведет к смерти.

Она снова ерзает. На этот раз белая простыня соскальзывает с ее тела, и я смотрю на нее, полуобнаженную. На ней маленький бюстгальтер и обтягивающие попу шортики, которые облегают полумесяц ее задницы. Я чувствую, как мой член твердеет под молнией на джинсах, и я снова отодвигаюсь назад, широко расставляя ноги. Чем больше я погружен в транс, тем больше ловлю себя на отчаянном желании прикоснуться к ней. Потребность слишком велика. Ее задница слишком идеальна.

Я расстегиваю пуговицу на джинсах, не сводя с нее глаз, и расстегиваю молнию, обхватывая пальцами свой толстый член и позволяя ему покоиться в моей ладони так, как я хочу, чтобы она сделала. Сначала я играю с ним, с гладкостью моей кожи, потирая подушечкой большого пальца головку своего члена, чтобы смочить его моим предсеменем, прежде чем скользнуть им вниз по основанию и обхватить яйца.

Она снова стонет, и член дергается в моей хватке. Клянусь, я чувствую ее запах отсюда. Я глубоко вдыхаю, впитывая сладкий аромат розы и лаванды.

Мне чертовски сильно нужно прикоснуться к ней. Почувствовать, как ее кровь стекает по моей коже, хотя бы для того, чтобы я мог снова попробовать ее на вкус.

Я мягко двигаюсь, когда мое дыхание перехватывает в горле. Я хочу сдвинуть ее трусики в сторону и зарыться лицом в ее киску. Я дергаюсь сильнее. Быстрее. По моим вискам стекает пот, пока я продолжаю зацикливаться на ней. Срываю с нее нижнее белье и загоняю свой член так глубоко в нее, что это оставляет мой след для всех остальных, кто попытается прикоснуться к ней после меня.

Я хочу сделать ей чертовски больно, вылизать ее и высосать досуха. Мои яйца напрягаются, пальцы ног сжимаются и горло сжимается, когда я чувствую, как взрыв оргазма вырывается из моего члена рывками.

Я медленно отпускаю свой член, позволяя ему находиться в неподвижном положении несколько секунд, пока восстанавливаю дыхание. Наклоняясь к полу, я поднимаю сброшенную футболку. Поднося ее к носу, я глубоко вдыхаю и рычу от улавливаемого запаха. Отчаяние и дешевый одеколон. Ее дерьмовый друг Бен.

Я вытираю ей свой член, но немного спермы попадает на большой палец, я бросаю футболку на пол и отодвигаюсь, прежде чем встать во весь рост. Я даже не пытаюсь скрыть свои тяжелые шаги, потому что в этот момент я хочу, чтобы она проснулась. Чтобы увидела, как я стою над ее телом, прежде чем, блядь, возьму ее себе.

Ее светлые волосы разметались по подушкам, маленькое личико повернуто в сторону, а губы слегка приоткрыты. Мой рот растягивается в мрачной ухмылке, когда я подношу свой покрытый спермой палец к ее рту, погружая его внутрь.

— Ты чувствуешь это, малышка?

Клянусь, девушка одобрительно мычит, и звук слишком чертовски соблазнительный, чтобы остановиться, поэтому я нажимаю еще немного. Черт возьми, если она не откроется для меня, и ее губы, и ее ноги.

Я хочу проскользнуть между ними и стереть Бена и его запах с ее тела. Может быть, мне следует накрыть ее рот рукой и с силой войти в нее, пока она не начнет умолять меня о большем.

— Хммм, — бормочу я, прикусывая нижнюю губу до крови.

Нет. Пока нет.

Пока я довольствуюсь онейрокинезом и, возможно, немного королевской магией…

Лондон

Я подскакиваю в своей постели, пальцы вцепляются в простыни, ноги дрожат, а боль между ними превращается в сладкую пытку.

Я взмокла, скользкая одновременно от пота и возбуждения, когда поднимаю руки к шее, борясь за ровный вдох, как будто только что закончила эпический гребаный марафон, хотя это были не более чем зачатки влажной мечты.