Судьба тигра

Шала сухо улыбнулся, кивнул мне – и оба Владыки исчезли в вихре пламени.

Я бросилась к Рену и упала на колени рядом с Кишаном.

– Как он?

– Его тело пытается исцелиться, но я не могу достать копье.

Руки у меня так сильно тряслись, что я не сразу смогла дотронуться до содрогающегося живота Рена.

– Его нужно отрезать! Помнишь? Скажи, он сможет оправиться после такой раны?

– Все нужно сделать как можно быстрее и осторожнее, и держи наготове эликсир.

Слезы навернулись мне на глаза при мысли о том, какую боль сейчас испытывает Рен. Кишан побежал подбирать разбросанное оружие, чтобы найти то, которым будет легче всего перерубить древко копья. Оставшись одна, я положила голову Рена себе на колени, стала гладить по волосам. Слеза упала с моей щеки ему на лоб.

– Пожалуйста, не умирай, – прошептала я.

Он застонал, пошевелился.

– Ш-шшш. Не шевелись.

Я попросила Ожерелье сделать мне чашку воды, поднесла ее к губам Рена. Он сделал глоток, и кровь снова хлынула у него из груди.

– Все хорошо. Да-да, все будет хорошо, – запричитала я, прекрасно понимая, что пытаюсь успокоить больше себя, чем его. Я дотронулась губами до лба Рена. – Мне нужно так много сказать тебе! Прошу тебя, не оставляй меня, пожалуйста…

Он пробормотал что-то неразборчивое. Я ничего не поняла, тогда Рен прошептал снова:

– Асамбхава…

Перевод пришел сам собой: невозможно…

Я рассмеялась сквозь слезы, всхлипнула и прошептала:

– Вот и правильно. Потому что я планирую еще чуть-чуть понадоедать тебе.

Кишан вернулся с обоими мечами и трезубцем. Сложив золотые лезвия вместе, он повернул рукоять и превратил мечи в острый кинжал. Присев перед Реном, он посмотрел на меня и сказал:

– Это будет непросто. Шипы вошли ему в сердце и в легкие.

– Локеш раньше уже пронзал ему сердце и выкачивал всю кровь, – напомнила я, – но он все равно не умер!

– Я никогда еще не видел такого тяжелого ранения, – честно признался Кишан. – Не знаю, сколько займет исцеление. Хорошо, как только я вытащу копье, сразу дай ему эликсир.

Я кивнула и заставила себя не зажмуриться, когда Кишан поднес нож к груди Рена. Быстро, не дрогнувшей рукой, он вонзил лезвие. Тут я все-таки не выдержала и закрыла глаза. Я продолжала гладить Рена по волосам и всем своим существом почувствовала, как он забился в судорогах от боли и выгнулся дугой, когда Кишан вытащил копье.

Я тут же бросилась поить Рена эликсиром, но из-за разрыва легких он не мог глотать и только метался, хрипло втягивая в себя воздух. Кишан обеими руками обхватил голову брата и удержал на месте, пока я капала ему в рот эликсир. Я не могла отвести глаз от ужасной развороченной ямы в груди Рена. Рыдая в голос, я попросила Шарф закрыть рану полотном.

«Разве можно выжить с такой раной?»

Рен перестал метаться и застыл, как мертвый. Слезы снова полились у меня по щекам.

– Кишан… он…

Я не смогла закончить свой вопрос. Не могла спросить, жив он еще или нет.

Кишан склонился над братом, прислушался.

– Он не дышит, и сердце тоже не бьется.

– Нет! Нет.

Обливаясь слезами, я принялась раскачиваться из стороны в сторону, не выпуская из рук голову Рена.

– Пожалуйста, вернись ко мне, Рен! Прошу тебя, ради меня, вернись.

Я твердила это снова и снова, как заклинание, пока Кишан не прошептал:

– Ш-шш, Келси. Тихо!

Он быстро дотронулся до руки Рена, подождал.

– Я чувствую слабый пульс.

Прошло еще несколько бесконечных, мучительных секунд, прежде чем Рен сделал первый вдох. В груди у него все забулькало, тело осталось неподвижным.

– Он очень долго был без кислорода, – прошептала я, обращаясь больше к себе, чем к Кишану.

Он погладил меня по спине, осмотрел грудь Рена.

– Теперь нам остается только ждать. Он в ужасном состоянии, но исцеление все-таки началось.

Я вцепилась в Рена, прижала его к себе в отчаянной попытке отогнать смерть и даже не сразу поняла, что посылаю ему свою огненную силу. Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я заметила сквозь застилавшие мне глаза слезы какое-то слабое золотое сияние. Я поморгала, чтобы лучше видеть, и тихонько ахнула, увидев, что мы с Реном залиты золотым светом. Таинственная магия, рождавшаяся от наших прикосновений друг к другу, теперь помогала Рену исцелиться.

Поняв, что происходит, я собрала все свои силы и направила клубившуюся вокруг нас энергию обратно в безжизненное тело Рена. Очень скоро он стал дышать ровнее и глубже, как спящий. Вскоре Кишан сказал, что рана на груди Рена закрылась, а его сердце забилось сильнее.

У меня слипались глаза. Я умирала от усталости. Поерзав, чтобы сесть поудобнее, я привалилась головой к плечу Рена. Кажется, я задремала, и даже вздрогнула, когда чья-то рука сжала мое запястье.

– Хватит, прийя, – тихо прошептал ласковый голос.

– Я не могу перестать, – прошипела я. – Я нужна Рену.

– Ты всегда будешь мне нужна.

Тело, лежавшее у меня на коленях, пошевелилось, а я протестующе застонала. Внезапно я оторвалась от земли. Кто-то взял меня на руки. Сквозь сон я почувствовала теплый поцелуй на своей щеке, потом раздались голоса.

– Она истощила все силы, пытаясь спасти тебя, – говорил Кишан.

Я почувствовала, как загудела чья-то грудь под моей рукой.

– Ей нужно поспать, отдохнуть.

«Рен. Это Рен держит меня на руках. Рен меня обнимает. Но как? Он же ранен!»

– Я возьму ее. Ты еще слаб.

– У меня хватит сил.

Рен сказал это тоном, не терпящим возражений, но Кишан все равно продолжал спорить. Наконец Рен тихо сказал:

– Она будет твоей до конца твоих дней, брат. Позволь мне сейчас побыть с ней.

На этот раз Кишан ничего не ответил, и вскоре тишина убаюкала меня, унесла в глубокий сон. В последнюю секунду я почувствовала какое-то жжение в животе, а потом все исчезло.