Судьба

— Малость простудились, — не понял иронии Федорка. — Надеются, что водка исцелит.

Окружающие захохотали.

— Ты шутник, прапорщик. — Коробейников похлопал вислогубого по плечу. — Если так же ретиво будешь воевать, после взятия Якутска получишь чин поручика. А сейчас назначаю тебя командиром полусотни. В ней одни якуты.

Не сразу вислогубый сообразил: его, Федорку, только что произвели в «прапорщики» и назначили воинским начальником. Он не знал, что в подобных случаях положено делать, и потому стоял, хлопая глазами, счастливый и растерянный.

— Слушаюсь, господин главнокомандующий! — придурковато улыбаясь, прошлепал он наконец непослушными губами.

Коробейников наслаждался произведенным впечатлением.

— Привыкай, брат, к своему новому положению. Знаки отличия получишь у начальника штаба.

Торжествующий Федорка выпятил живот и покосился на Иннокентия. «Видел, старый хрен, — говорил он взглядом, — как высоко я взлетел? Еще не то будет!»

С того дня в доме Иннокентия круглые сутки толклись люди. В комнатах накурено, заплевано, грязно. Штабисты нисколько не стеснялись стариков хозяев, матерились, распекали подчиненных. Пример такого обращения с «братьями» подавал сам командующий. Иногда он пускал в обращение такие слова, что даже глуховатый Иннокентий затыкал уши.

Федорка, став командиром полусотни, старался во всем подражать своему благодетелю. Так же втягивал голову в плечи, когда сердился, так же похлопывал по плечу своих любимчиков. Только важности он напускал на себя, пожалуй, побольше командующего.

На шестой день после взятия Кильдемцев Коробейников созвал военный совет. На время этого ответственного совещания Иннокентия со старухой выгнали на улицу — не дай бог что-нибудь подслушают.

Главнокомандующий повесил на стене самодельную карту и изложил план операции по взятию Якутска. Все силы повстанческой армии сосредоточиваются в Магане, откуда наступление на Якутск осуществляется по трактам Вилюйскому и Маганскому. Приказ о начале наступления войска получат в Магане.

Командующий картинно застыл возле карты, ожидая вопросов. Ни вопросов, ни уточнений к плану не последовало. Решено было выступать в девять часов вечера.

За версту от Магана Коробейников остановил отряд и подозвал к себе Федорку Яковлева.

— Возьмите, прапорщик, десяток солдат и разведайте, нет ли в селе красных.

Добровольцев на эту операцию не нашлось. Пришлось новоиспеченному прапорщику самому отбирать разведчиков из своей полусотни.

У околицы, на холме против кладбища разведку остановил окрик:

— Стой! Кто идет?

Вислогубый командир волчком закружился на месте, теряя рассудок от страха. «Братья» шарахнулись назад и бросились врассыпную. С кладбища по бандитам открыли стрельбу. Один из них грохнулся на дорогу.

Коробейников, услышав стрельбу, приказал отряду зарыться в снег.

— Что случилось? — спросил командующий у запыхавшегося Федорки.

— Красные!.. Стреляют с кладбища!

— Сколько их там?

— Много…

— Сколько?

Федорка пожал плечами.

— Почему не отстреливались? Почему не подождали нас? — повысил голос Коробейников.

Вислогубый ответил, что не смог остановить перепуганных солдат.

Коробейников, матерясь, поднял со снега отряд и цепью повел в атаку. Но, к удивлению командующего, выстрелов со стороны кладбища не последовало. Деревня встретила банду собачьим лаем.

Коробейников и Яковлев в сопровождении пяти бандитов подошли к избе, в которой два дня назад чаевничал и отогревался вислогубый.

Корнет постучался.

— Кто там? — Федорка узнал по голосу хозяина.

— Это я, — ответил он. — Помните, ночью недавно чайком меня угощали?

Хозяин приоткрыл дверь. Увидев у порога вооруженных людей, хотел тут же захлопнуть ее, но ему не дали. Бандиты с шумом ворвались в избу.

— Много в деревне красных? — спросил Коробейников.

— Не знаю. Не видел.

— О нашем разговоре помнишь? — угрожающе приблизился к нему вислогубый.

Мужик побелел, глядел на Федорку, как на привидение.

— Собирайся, покажешь красных, — приказал офицер.

— У Сидорищева в доме какие-то живут. То ли белые, то ли красные…

— Мы — белые! — Корнет ткнул себя в грудь.

— Дурачком прикидывается! — Вислогубый враждебно косился на хозяина. — Послушали бы вы, что он плел тут про вас. Нахватался от комиссаров!..

Хозяин долго искал шапку. Наконец нашел. Его почти вытолкали во двор.

— Показывай!

Ануфрий — так звали мужика — повел бандитов по улице. Пройдя шагов сто, остановился и указал на дом возле самого леса, отчетливо видимый в лунном свете.

— Вон там…

— А еще где?

— Нет больше… Только там.

Коробейников приказал оцепить опасный объект. Бандиты подкрались к дому, залегли вокруг.

— Сдавайтесь! — закричал офицер. — Вы окружены!

В ответ — ни звука. В окнах темень.

Чтобы показать подчиненным пример храбрости, командующий, выпрямившись в полный рост, направился к дому. Федорка трусцой догнал его и первым толкнул входную дверь. Она легко распахнулась.

И за порог Яковлев шагнул первым, держа в дрожащей руке наган. — Кто здесь?

Тишина. Коробейников зажег спичку. В печке еще тлели угли. На полу раскидана солома. Видно, здесь спали вповалку. Кто? Попробуй догадайся — дом пуст.

Коробейников плюнул с досады:

— Унесли ноги!..

Конюшня тоже оказалась пустой. По свежему лошадиному помету и разбросанному сену можно было заключить, что тут совсем недавно кормили лошадей.

Корнет догадывался: неспроста мужик, который указал на этот дом, мешкал, тянул время. Пока искал шапку — красных и след простыл.

— Где эта гнида? — хлопнув дверью, командующий вышел во двор.

Подвели Ануфрия.

— Ты, по-моему, говорил, что красные здесь. Где же они, черт тебя побери?

— Уехали, наверно! — Мужик не сумел скрыть свою радость. — Здесь они были…

Офицер ударом рукоятки нагана сбил Ануфрия с ног. Тот попытался подняться. Коробейников в упор выстрелил ему в голову.

— Подлец, вот тебе расплата за помощь красным! — пнул он труп ногой.

В Магане бандиты пробыли только сутки. На следующую ночь двинулись к Якутску. Новоявленный прапорщик Федорка Яковлев был назначен командиром ударного отряда, наступавшего по Вилюйскому тракту.