Судья

Что станет с ней, если — или когда — она станет Судьей? Как это отразится на ее товарищах? И сумеет ли она расплатиться по долгам? Главный долг, долг жизни — Чиара помнила о нем. Никогда не забывала.

— Тэм… Если ты прав. Если я стану Судьей. Я смогу путешествовать с вами?

— Я так не думаю, Чиа, — не стал скрывать Тэм. — Не могу сказать наверняка, но мне кажется, что с получением статуса Судьи ты изменишься. Может, забудешь о нас. А может, мы станем для тебя пустым местом. Очень сомневаюсь, что Судья способен испытывать к кому-то привязанность, ведь это помешало бы ему судить беспристрастно.

Чиара подумала и согласно кивнула. Тэм был прав. Боги не наградили бы такой чудовищной властью того, кто захочет использовать ее в собственных интересах либо в интересах друзей. Иначе их мир выглядел бы совсем по-другому. Так что никто не позволит ей пользоваться способностями Судьи и тем более выносить приговор, не будучи беспристрастной. А это означает, что она изменится. Или точнее, ее изменят.

Теперь Чиара поняла, что именно беспокоило Тэма. Ей не было страшно — впрочем, как и всегда. Скорее было грустно, что придется расстаться с их группой и к тому же превратиться… во что? Ответа на этот вопрос у нее не было.

«Выходит, пришло время мне платить по счетам, — наконец признала она. — Ведь ничто не дается даром. И раз уж мои видения не раз выручали меня, да и всю нашу группу, то логично было бы предположить, что и цена будет высока. Останется ли в Судье Чиаре хоть что-то от меня нынешней? Сомневаюсь. Буду ли я помнить о них — о Тэме и остальных моих друзьях? Скорее всего, нет. А это значит…» — Чиара на мгновение задумалась, а потом приняла решение.

Если ей суждено стать Судьей, то пусть это случится уже после того, как она отдаст свой главный долг. Чиаре было совершенно наплевать, что действия Судьи являются благом для других разумных — в конце концов, никто из них не спешил ей помочь, когда она медленно умирала от проклятия. Один лишь Тэм не прошел мимо, и она должна отплатить ему тем же. Так что остальной мир потерпит, пока они не зарядят сферу воскрешения. «Впишу в нее имя Тэма вместо своего, как и планировала. А до тех пор не буду использовать свои способности, чтобы не привлекать внимания высших сил и не получить статус Судьи раньше времени. И нужно поторопиться со сбором ингредиентов для сферы. Да, так и следует поступить».

Чиара сформулировала для себя цель, и ей стало спокойнее. Зарядить сферу воскрешения. Отдать долг жизни. А потом уже превратиться в Судью.

Итак, с глобальными задачами наступила ясность и настало время переходить к локальным. Чиа перевела взгляд на Тэма, который с тревогой смотрел на нее, улыбнулась и сказала:

— Тэм, мне есть хочется. Пошли ужинать? Мы ведь собирались, помнишь?

— Ужинать? — растерялся Тэм. Честно говоря, он совершенно забыл про ужин. После их разговора ему все равно кусок в горло не полез бы. Но вот у Чиа, похоже, было совершенно другое видение ситуации. И другие приоритеты.

«И все-таки Чиара уникальна, — признал он. — Так спокойно отнестись к тому, что я ей рассказал… Поняла ли она, что ей по сути предстоит умереть, только без возможности перерождения? Потерять воспоминания, чувства и эмоции, и превратиться лишь в оболочку, в тень себя нынешней — чем это отличается от смерти? Возможно, она не поняла, и я не стану ей растолковывать. Нет уж. Достаточно уже того, что про Судью рассказал. Пусть проживет остаток времени, которое ей отпущено, без лишних терзаний. Хорошо бы его побольше было, этого времени…»

— Да, конечно. Пойдем поужинаем, — наконец ответил Тэм, усилием воли загнал тревожные мысли в глубины сознания и постарался беззаботно улыбнуться в ответ. И у него даже почти получилось.

Важные решения (2)

На следующее утро Тэм с Чиарой, наскоро позавтракав, отправились налаживать контакт с ящерицей. Стражники, которых целитель счел нужным оповестить о своих планах, без возражений выпустили их из города. И хотя на этот раз никто не рискнул поставить деньги на то, что расположившийся неподалеку от города дракон все-таки сожрет двоих камикадзе, но все же в глазах у доблестной стражи Ориокса явственно читалось глубокое сочувствие пополам с большими сомнениями в разумности этих двоих. Кто-то даже не удержался и покрутил пальцем у виска.

— Кажется, нас с тобой, Чиа, только что записали в число городских сумасшедших, — прокомментировал Тэм, стоило воротам города остаться позади. — Или опытных самоубийц со стажем… хотя такое словосочетание несколько странно звучит, ты не находишь?

Чиара пораскинула мозгами и согласно кивнула в ответ. Они быстро добрались до цели своего путешествия и сгрузили на землю принесенные канцелярские принадлежности. Настало время приступать.

Тэм медленно подошел к ожидавшей их гигантской ящерице, и та с готовностью подставила голову под его руку и блаженно прищурилась, наслаждаясь поглаживаниями согретых утренним солнцем чешуек.

— Привет! Я тоже рад тебя видеть, — с улыбкой поздоровался рыжий маг и поскреб ногтями шероховатую чешую, а потом выудил из кучи пергаментов первый приготовленный им рисунок и развернул его перед ящерицей.

Ка-а-лех с любопытством склонила голову, изучая представшее ее взору изображение. На листочке было нарисовано нечто странное: два идеально вычерченных овала разных размеров, дополненных некоторыми декоративными элементами — точками, штрихами и линиями. «Что это означает? — задумалась она. — Рыжий явно хочет что-то донести до меня, но что именно? Прости, Рыжий, но я не понимаю…» — и в этот момент существо ткнуло одной из своих верхних лап в листок пергамента, а потом — в себя. Повторило свой жест несколько раз, а потом вновь положило лапу ей на лицо, и до Ка-а-лех донеслись его нетерпение пополам с уверенностью.

«Ты хочешь донести до меня, что нарисовал это сам? — догадалась ящерица. — Ты молодец, Рыжий. И пусть я не фанатка абстракционизма в живописи, но все же мне приятно, что ты стремишься продемонстрировать мне плоды своего творчества».

— Она поняла тебя? — поинтересовалась Чиара, которая с большим интересом наблюдала за происходящим.

— Не знаю, не уверен, — с сомнением в голосе отозвался Тэм. — Все же я не очень хорошо рисую. Будем надеяться, что да. Тогда попробую продолжить.

Он извлек из стопки второй пергамент и положил его рядом с первым. Вновь два овала, на этот раз — на некотором отдалении друг от друга. И снова множество линий и черточек, тщательно соединенных с центральной композицией рисунка.

«Очень необычно, — похвалила Ка-а-лех, как следует разглядев представший ее взору набросок. — И пусть художественная ценность рисунка по-прежнему под большим вопросом, но на этот раз у тебя получилось создать более сложное изображение, Рыжий. Так что ты явно прогрессируешь как художник-абстракционист…» — и в этот момент существо вновь ткнуло лапой в собственный рисунок, а потом, без тени сомнения — в нее. Еще и повторило свой незамысловатый жест несколько раз.

«Да нет же, Рыжий! Это ведь ты нарисовал, а не я, — растерялась гигантская ящерица. — И я ни в коей мере не претендую на соавторство. Или ты хочешь сказать, что даришь свой второй рисунок мне?» Словно в подтверждение ее догадки, Рыжий снова указал лапой на первый рисунок, а затем — на себя, и повторил то же самое со вторым рисунком и с ней. «Первый листок ты оставляешь себе, а второй отдаешь мне», — расшифровала его послание Ка-а-лех. И в этот момент существо аккуратно придвинуло оба рисунка к ней, тем самым разрушив ее предположение на корню.