супермаркет

– А подойти и спросить не мог? Боишься, корона свалится?

Пристыженный Марат лишь молча развел руками.

Наконец Резников заметил, что Игорь пришел в себя, и подошел к нему.

– Слушай, у меня сегодня памятный день, а выпить не с кем. Марат - мусульманин, Аллах не велит. А нам можно. Идти сможешь?

Игорь кивнул, поднялся и побрел, еле передвигая ноги от слабости, к машине Резникова.

Настоящее.

Вечером письмо было вскрыто и несколько раз прочитано. Резников писал: Зная тебя неплохо, думаю, что ты обиделся, потому что не от меня узнал о женитьбе. Хочу все объяснить. Не думал, что выживу после второй операции. Когда немного пришел в себя, увидел Софью. Ей разрешили зайти на несколько минут. Я был еще слаб и, наверно, жалок, не мог говорить, но видеть-то мог, как она вытирала слезы. И мне так захотелось, чтобы, когда меня не станет, по мне заплакали жена и дети. За оставшееся время родить детей я, конечно, не смогу, а вот жениться... Софья мне всегда нравилась, ты знаешь. Если я и мог в данной ситуации стать чьим-то супругом, то только ее. Какой из меня сейчас муж? Сам все понимаешь... Но я счастлив, что она согласилась. Не хочу даже думать, что только из жалости. Пусть это будет коротко, пусть так нелепо, но будет. Надеюсь, ты понял. Это мое решение. Оно слишком личное. Извини, друг. И прощай.

Из прошлого.

Ужин с Виктором Ивановичем затянулся. Игорь давно не ел такой вкусной домашней еды, поэтому наслаждался не только теплом и уютом, но и каждым проглоченным куском. Он очень старался есть медленно, тщательно пережевывая пищу, но все равно тарелка быстро пустела, и это приводило его в легкое замешательство. Хозяин квартиры немного рассказал о себе, и Игорь, как мог, поддерживал беседу. От тепла, еды и двух выпитых рюмок водки его разморило и слегка клонило в сон, однако он старался заранее не думать о том, как выйдет на улицу в своей не по сезону легкой куртке и такой же обуви.

За окном к тому времени совсем стемнело. Пора было уходить. Игорь поблагодарил хозяина и стал прощаться, хотя покидать такой гостеприимный дом не хотелось. И правда, когда еще доведется посидеть не на кухне в стареньком домишке, из окна которого можно было видеть лишь заросший бурьяном огород и покосившийся туалет, а в столовой за прекрасно сервированным столом с белой скатертью? Наверно, подобные мысли каким-то образом отразились на его лице, потому что Резников, ссылаясь на довольно поздний час, предложил остаться. Сил у Игоря хватило лишь на то, чтобы кивнуть головой.

Ему было постелено в кабинете. Диван оказался достаточно широким и длинным, поэтому Игорю не пришлось поджимать ноги, как приходилось делать, укладываясь спать на топчане деда. Он с удовольствием вытянулся во весь свой не маленький рост, ощущая кожей приятную мягкость и свежесть постельного белья, и застонал от блаженства. Может, не надо было отказываться от предложенной Резниковым помощи? Нет, он все сделал правильно, потому что никогда ничего ни у кого не просил и не собирается делать подобного впредь. Немного терпения, у него обязательно получится из этого болота выбраться и встать на ноги самому. Для осуществления задуманного даже имелись кое-какие задумки.

Однако планам Игоря не суждено было сбыться: утром он не смог подняться из-за высокой температуры и провалялся на этом диване почти месяц. Тяжелое воспаление легких быстро не лечится. Когда немного поправился, рассказал о себе все честно и без прикрас. А еще попросил навестить деда и узнать, как у него дела. Просьбу Резников выполнил на следующий же день. Все оказалось очень плохо. Не хотелось приносить Игорю горькую весть о кончине деда, но и скрывать не хотелось тоже. Игорь пролежал до глубокой ночи, отвернувшись к стене и укрывшись одеялом с головой. Никто его не тревожил.

Почти каждый вечер после работы Резников навещал больного. Иногда они молча играли в шахматы, а чаще хозяин расспрашивал о том, что его интересовало в жизни Игоря.

– А к друзьям за помощью не захотел обратиться?

– спросил он как-то.
– Гордый ты, однако.

– Какая гордость, - махнул рукой Игорь, - когда женился, всех друзей растерял. Зачем я им сейчас такой?

– Жену очень любил?
– продолжал допытываться Резников, потягивая из бокала красное вино.

– Да. Очень.

– А сейчас разлюбил?

– И сейчас только хорошее помню.

– А любовь?

– Любовь - любовью, а жизнь - жизнью. Она все правильно сделала. Поступила честно.

– Ты что, всепрощенец?
– удивленно хмыкнул Резников.

– Я реалист.

– Отдыхай, реалист. Пора и мне на покой.

Такие беседы происходили часто. Резникову, казалось, было интересно все, а Игорь, истосковавшись по человеческому участию и непринужденному общению, был этому только рад.

– И что ж ты собирался делать, как исправлять ситуацию?
– спросил хозяин в другой раз.

– Пока не знаю, - пожал плечами Игорь, но ответил честно, - вариантов несколько, но ни одного хорошего.

– Ясно, - задумчиво протянул Резников.

Один из разговоров, с трудом решившись на это, начал Игорь.

– Хочу спросить, зачем ты со мной возишься, я ведь тебе никто?

Спрошено вроде было небрежно, как бы между прочим, но в ожидании ответа он напрягся.

– Долг отдаю, - ни минуты не задумываясь, ответил Резников.
– Мне в жизни очень помог один человек, я тебе о Федоре рассказывал, теперь моя очередь. Так что не тушуйся: придет время, и ты кому-нибудь поможешь. На том свет стоит.

– Да уж, свет очень добрый, я заметил, - губы Игоря скривились в усмешке.

– Свет такой, какой есть. В нем всего много. Сам не оплошай. Я дам тебе шанс, а там как знаешь. Захочешь - выплывешь, нет - братки ждут. И не тушуйся, скоро на работу.

В магазин за вещами для Игоря ездили вместе. Всем распоряжался Резников. Заплаченная сумма Игоря ужаснула, и он старался не думать, как долго будет ее возвращать.

– Только есть одна проблема: нашего дела ты не знаешь, значит, за прилавок я тебя поставить не могу. После болезни ты еще слаб, а на складе работа тяжелая. Ничего лучшего, чем приставить тебя к Никодимычу, это мой зам, я придумать не смог. Он тебя введет в курс дела. Месяц - два поработаешь, будет видно, на что годен и куда тебя следует определить. В грузчики или куда повыше. Тут уж не обессудь, разговор будет коротким, - лихо выруливая со стоянки, сказал Резников.

– Я, наверно, еще несколько дней буду квартиру искать, - хмуро сказал Игорь.
– С первой же получки начну рассчитываться.

– Жить пока будешь у меня, - словно не слыша его, продолжил Резников.
– Ты от современной жизни отстал, осмотришься, тогда и уйдешь. Да и моя домработница за тебя очень просила. Не подумаешь, что ей под шестьдесят. Прямо влюбилась. Признайся, она тебе глазки строила? А, может, ты ей?

Он громко засмеялся своей шутке, потом серьезно добавил:

– А о расчетах потом, я ведь говорил, что свой долг отдаю.

Игорь зажмурил глаза и крепко сжал зубы, чтобы не заплакать, после болезни и смерти деда он очень ослаб. Остальной путь до дома ехали в полной тишине. Говорят, когда Бог закрывает одну дверь, то открывает другую. Игорю ничего не оставалось, как поверить в это.

Никодимыч оказался настолько въедливым и желчным человеком, что Игорь по несколько раз в день размышлял, а не попроситься ли ему в грузчики. Однако через полгода, уходя на пенсию, он дал Игорю самую лучшую характеристику, и тот занял его кабинет. А еще через полгода Резников помог получить новому заму кредит и купить хорошую квартиру в этом же доме.