Сущность Альфы

– Да, говорил, но… - Сенджу тряхнул головой, пытаясь собраться, что у него плохо получалось, особенно, учитывая то, что рядом сидел не менее цепко сдерживающий себя альфа. – Значит, уже тогда, в университете, вы были… более чем друзья? – конечно, этот вопрос можно было не задавать, точнее, он не имел права его задавать, и, по сути, ответ на него был ему не так уж и нужен, но Хаширама задал. Было не просто неприятно, а как-то тягостно, ведь услышать и думать о том, что его возлюбленный предпочитает мужчин-омег, имеет партнера и собирается связать с ним свою жизнь – это одно, а видеть перед собой конкурента-омегу, причем которому он уже заведомо проиграл, совершенно другое. Пожалуй, он бы принял кого угодно в качестве любовника Курамы, хотя два омеги в одной постели – это неправильно, да, но что-то в этом было, с его, альфьей, точки зрения, что-то довольно заманчивое, но Утаката… почему-то именно с таким выбором его сущность мириться не желала. Хотя, пожалуй, он знал причину: ещё минуту назад у него был один конкурент, альфа, а теперь – два, причем уступить нужно омеге, который сейчас смотрит на него так, будто глаза готов выцарапать. Да, больно осознавать, что кто-то любит того, кого любишь ты, более самоотверженно и сильно, настолько сильно, что готов возложить к его ногам и весь мир, и самого себя. А он так почему-то не мог.

– Нет, - категорично ответил Курама, чуть хмурясь, так как свою личную жизнь обсуждать он не любил, - но я не буду отрицать, что вместе мы уже давно, хотя встретились спустя много лет после выпуска случайно, до этого не поддерживая даже приятельские отношения

– Может, я покажусь бестактным, - настоятельно произнес Мадара, резко переведя взгляд на невозмутимого шатена, - но мне, как отцу ребёнка, нужно знать, достоин ли этот человек быть с тем, кого я люблю, - ужасные, болезненные, раздирающие его изнутри слова, но он смог, взял себя в руки, обдумал ситуацию, принял решения, что далось ему очень тяжело. Спрашивать о том, как сожительствуют два омеги, Учиха не собирался, потому что не в его правилах было судить людей, какой бы путь они себе ни избрали – боги всем воздадут по заслугам, его интересовало исключительно то, сумеет ли этот, на вид довольно-таки сомнительный, человек создать все условия для такого омеги как Узумаки Курама. Курама не просто омега, он глава клана, он мужчина, бизнесмен, политик, удивительный, уникальный, своеобразный человек, истинность которого неведома никому, поэтому с ним нельзя просто быть рядом, нужно правильно быть рядом, что он сам, к сожалению, понял слишком поздно.

– Если, Мадара-сан, вы сейчас сделали акцент на материальной стороне вопроса, - медленно, с расстановкой, немного жестко, но при этом меланхолично и отстраненно начал Утаката, - то я вот уже лет двадцать работаю ведущим аналитиком и разработчиком МАОБ* (*Международная Ассоциация Обороны и Безопасности), - омега, конечно же, заметил, как недоверчиво, а после насторожено посмотрели на него альфы, но внимания на это не обратил, продолжая говорить. – Если же вас интересует, скажем так, иная сторона медали, то я достаточно хорошо знаю истинного Узумаки Кураму, чтобы быть с ним рядом

Хаширама, выслушав омегу, подавил в себе желание переглянуться с Учихой и нахмуренно уставился в пол: вот тебе и неприметный омежка, которого исключили из собственной семьи. Хотя, в принципе, задело его даже не то, что Утаката работал в МАОБ, которая обеспечивала порядок и законность по всему миру, которой подчинялись Корпуса всех государств, и которая занималась разработкой не только оружия, но и других, в том числе и космических, технологий, а то, что тот так уверенно говорил о том, что он знает настоящего Кураму. Сам он вряд ли решился бы на такое заявление, потому что понимал, что для него Курама – загадка, более того, загадкой он для него и останется, поскольку ему за все тридцать лет их знакомства так и не хватило… чего-то, чтобы понять, разгадать и теперь не уступать омеге.

– Тогда перейдем к тому, зачем мы, собственно, пришли, - тоже отводя взгляд, но четко высказался Мадара. Уступить омеге – боги! да сущность сейчас просто расцарапает его изнутри и самостоятельно набросится на этого аналитика. Даром что красив и пахнет заманчиво, в глазах-то холодный, волевой блеск, в речах каждое слово на своем месте – достаточно фактов, чтобы понять суть сказанного, но мало для того, чтобы сделать излишние выводы, поза обманчиво-расслаблена, а биополе… жаль, что он сейчас не мог раскрыться, опасаясь навредить беременному, чтобы прочувствовать омегу, хотя оно и к лучшему – так было проще держать контроль. И все же… все же смириться с тем, что у него есть конкурент-альфа, с которым ему придется делить возлюбленного ввиду обстоятельств, было как-то проще, ведь это альфа, значит, он сам оказался слаб, недостоин, глуп и самонадеян, но омега… Не думать об этом здесь и сейчас было самым лучшим вариантом, поэтому Мадара и поспешил перевести разговор не только в отвлекающее его от излишних раздумий, но и в необходимое русло.

– Начнем с того, Курама-кун, что мы, как отцы детей, - включился в разговор Хаширама, полностью отрешившись от своих мыслей и сконцентрировавшись только на багряноволосом, который внимательно, пристально, слегка покусывая нижнюю губу, его слушал, - должны подпитывать тебя энергетикой. Думаю, - с легким нажимом продолжал Сенджу, стараясь не обращать внимание на то, как заалела сочная губа омежки от постоянного покусывания, - ты и сам это понимаешь и чувствуешь, поэтому мы с Мадара-саном настаиваем и никаких возражений не принимаем

– А мне как быть? – с легким негодованием спросил Курама, хотя он ожидал подобного предложения, пусть и не от обоих сразу, но дело было даже не в предложении, а в том, что альф двое, детей двое и энергетика, соответственно, нужна их двоих. – График для вас составить, что ли? – омега фыркнул. – Сенджу – по нечетным, Учиха – по четным, - багряноволосый возмущенно передернул плечами. – Абсурд!

– Обойдемся без графиков, - строго припечатал Мадара, который полностью разделял мнение омеги. – Когда почувствуешь потребность в энергетике, звони любому из нас, только при этом учитывай, что дети от обоих и получать энергетику должны равномерно

– А не передеретесь? – лукаво спросил Узумаки, но сразу же сморщил носик, почувствовав довольно острую волну боли в пояснице

– Ты, главное, звони, Курама-кун, - встревожено и слегка ревниво ответил Сенджу, зорко наблюдая за тем, как Утаката, поднявшись с кресла, помогает омеге поудобней усесться, подкладывает ему под спину подушки и легонько массирует плечи, - а с остальным мы сами разберемся

– Как скажете, - все ещё хмуро буркнул Курама, настоятельно отказываясь от едва слышного предложения омеги прилечь на диван полностью, а не полусидеть на нем, хотя он был бы и не против, но не перед двумя альфами и не тогда, когда решались столь важные вопросы. – Спасибо, - с легкой улыбкой поблагодарил Утакату багряноволосый, чувствуя, что боль постепенно уходит, а после едва ощутимо коснулся губами его ладони, благодаря за поддержку

– Далее, - продолжал Мадара, мысленно напоминая себе, что это испытание – видеть возлюбленного с другим и при этом делать все для их счастья – которое он просто обязан пройти ради омеги, которого он сам любил всем сердцем, и своего ребенка. – После рождения детей мы с Хаширама-куном настаиваем на генетической экспертизе… - ему даже договорить не дали, ментально ударив так, что он закашлялся, вцепившись в рубашку на груди, в районе которой пульсировал полупроломленный щит, и на которой, похоже, скоро расползется синяк, - чтобы дать детям двойную фамилию, - выдохнул-таки брюнет, заканчивая мысль, после чего посмотрел Узумаки в глаза, даже не придав значения тому, что Сенджу участливо похлопывает его по плечу

– Курама-кун, - спешно подхватил нить разговора Хаширама, сопротивляясь холодной дрожи, которая сковала его тело в тот миг, когда он почувствовал агрессивную силу биополя защищающего свое потомство омеги, - мы не сомневаемся в том, что дети – наши, просто, как отцы, хотим, чтобы один был Узумаки-Сенджу, а второй Узумаки-Учиха. Но если ты и без экспертизы знаешь… - как-то неопределенно протянул альфа и умолк, видя, что выброс энергетики для беременного бесследно не прошел, но он, пусть и отчаянно этого желал, не мог сейчас поделиться с ним своей, пока Курама не разрешит – не мог

– Хорошо. Будет экспертиза, - тяжело дыша, ответил Курама, даже не подумав о том, чтобы извиниться перед Мадарой за свою несдержанность, ведь альфа сам виноват в том, что так туманно выразился, а он, соответственно, вполне очевидно ответил на оскорбление. – И с фамилиями вполне справедливо

– Может, им лучше прийти позже? – обеспокоено поинтересовался Утаката, присаживаясь рядом с омегой и практически невесомо сжимая его ладонь в своей. Да, он мог поделиться с любимым своей энергетикой, но при альфах делать этого не хотел – не про глаза и биополя этих мужчин их связь и их чувства. Он посмотрел на мужчин беспристрастно, хотя при этом скрывал целую бурю эмоций, которые в данной ситуации был более чем неуместны. Пусть Учиха, этот выбор он ещё мог понять, да и судить об этом человеке по нескольким минутам знакомства омега не мог, хотя альфа показался ему не таким уж и бесперспективным и агрессивным, как о нем говорят, но Сенджу… нет, этот выбор он понимать отказывался. Возможно, если бы шатен не знал, сколько боли причинил Хаширама его возлюбленному, сколько смятения привнес в его душу, перед каким выбором поставил, он бы отнесся к нему не более как к мимолетности в жизни Курамы, но он знал, видел это собственными глазами и был рядом с Курамой в, пожалуй, самый сложный период его жизни, поэтому беспристрастно относиться к Сенджу не мог. Да и вообще, знают ли эти альфы, какой Курама на самом деле? Знают ли они, как он нежен, ласков, понимающ, сколько тепла и заботы в его прикосновениях, сколько он может отдать, не требуя ничего взамен? Знают ли они, когда нужно говорить, помогать советом, настаивать, а когда нужно помолчать, выслушать, принять к вниманию, но при этом всегда быть рядом? Знают ли они, альфы, о Кураме самое элементарное, но столь необходимое для создания уюта? Знают ли они о том, что, например, после напряженного дня омеге обязательно нужно подогреть стакан молока с медом, иначе его сон будет тревожным и беспокойным? Нет, они всего этого не знают, но все равно претендуют на любовь Курамы. Лицемеры – иначе об этих мужчинах Утаката сказать не мог.