Суженый смерти

Первые лучи солнца осветили принца, свернувшегося калачиком на полу, тяжело сопящего во сне и вздрагивающего всем телом от холода каменных плит. Постаревший за одну ночь на десяток лет, с красными веками, всклокоченными волосами и посеревшим лицом, он мало напоминал красавчика, по которому сохло столько девушек. Рука намертво зажала горлышко бутылки, словно никогда больше не собиралась ее отпускать.

Она так никогда и не вернулась.

10. Перигей

Александр попал к профессору еще до рассвета. Анатолий Викентиевич спал на кушетке, не раздеваясь, накрытый теплым пледом. Для Свечкина осталось неизвестным, сам ли профессор укрылся, или же о спящем позаботилась Марья, расположившаяся рядом в кресле, поджав под себя ноги, и задумчиво рассматривающая в полной темноте книжную полку.

– О чем думаешь?
– спросил Александр, шепотом, не включая свет.

– Можешь разговаривать в полный голос. Старик намаялся, и я решила подарить ему сон. По-моему сейчас он прекрасно проводит время с одной из своих студенток, - Марья весело подмигнула. На вопрос Свечкина она не ответила, но Александр не настаивал. Последние дни выдались тяжелыми как для него, так и для Марьи с Лелей.

Александр устало опустился на подлокотник кресла.

– Как все прошло? Не заметно радости. Он отказал?
– Марья положила руку на колено избранника.

– Да. Сказал что ему проще, если у оборотней все получится. А я думаю, не попытается ли Лют помешать мне? Его вообще можно остановить как-нибудь?

– Только я могу. Не переживай, я с тобой буду. Не смотри удивленно, я не стану влезать в твою войну, просто останусь наблюдать со стороны.

– Миротворец ООН прям, - Александр невесело улыбнулся.

– Вроде того. В любом случае, будет хорошая жатва, мне пропускать ее не хочется.

– Марья, а ты не станешь меня удерживать?
– он выжидающе посмотрел на девушку.

– Разве ты сам хочешь, чтобы тебя удержали? Я могу, но ты уже принял решение и я не хочу тебя неволить. Даже если ты умрешь, то это хорошая смерть, ты же воин Саша. Воин в постели умирать не должен. Для тебя важно это сражение, значит, сражайся, - в ее тоне чувствовалось уважение и некоторая гордость за него.

– Наверное, будь я другим, ты бы меня не выбрала, Марья, - Александр обнял девушку, не меняя положения тела.

– Конечно. Ты это ты. Мужчина не должен бежать от опасности. Пусть боится, пусть руки трясутся, но он должен сражаться. Иначе, потом, стариком, он будет вспоминать не победы, а поражения, и страдать, не в силах уже что-либо поменять.

– Марья, ты можешь дать мне в помощь моих предков? Воинов. Выпустить их из своих чертогов на одну ночь?

– Сам додумался, или надоумил кто-то?
– зеленые глаза стали холодными.

– Надоумили. Я не буду врать тебе, - Александр закрыл глаза и потер лицо ладонями. Он очень устал за прошедшую неделю.
– Не хочешь, - не надо. Я умолять не буду. Мне уже самому хочется быстрее закончить со всей этой историей, даже не важно, каким будет финал.

– Леля?

– Да. А кто еще знает тебя и твои возможности?

– Что ей надо от тебя?
– голос Марьи кипел яростью.

– Меня, - он смотрел на девушку спокойно, не выражая никаких эмоций.

– Ты уверен, что она не играет с тобой?

– Я тебя люблю. Остальное не важно. А зачем ей играть?

– Старая история. Мы поссорились очень сильно в свое время. Я была не права, сделала очень плохо... Вот и думаю, не месть ли это мне?

– Я не знаю. Ваши разборки, семейные. Мне нужна ты, - глаза теряли фокусировку от напряжения. Он снова потер их.

– Ты намаялся, Саш. Иди спать, - Марья задумчиво смотрела в одну точку под ногами.
– Я придумаю, как тебе помочь.

– Хорошо. Спасибо, - он поцеловал ее в лоб и поплелся к дивану, чтобы рухнуть на него, даже не раздеваясь.

Разбудил его профессор, помолодевший на десяток лет и хитро прищуривающийся, пряча в глубине карих глаз задорные искры. Видимо, в его красочном сне участвовала далеко не одна студентка. Он успел сварить крепкий травяной чай и сбегать в магазин за свежими булочками.

– Вставай, страна огромная...
– тихо напевал он под нос.
– Много дел накопилось.

Свечкин легко соскочил с дивана. Хотя он спал мало, в теле не было и намека на усталость. За окном вовсю светило солнышко, длинные утренние тени от деревьев расчерчивали двор на секторы, и переговаривались пташки. В раскрытое окно врывался свежий ветерок, раскачивая шторы, а чистейший хрустальный воздух в вышине рассекали ласточки.

– Хо ка хей, - невесело усмехнулся Александр.

– И что это значит?
– профессор непонимающе уставился на постояльца.

– Боевой клич индейцев Сиу. Хороший день для смерти, если перевести на русский.

– Ха! В чем-то эти ребята правы. Ты с маслом булочки ешь?
– он отправился на кухню.

– Ага.

– Как вчера прошло!?

– Помощи не будет. Только если Марья поможет, - Свечкин разминал тело, делая не хитрые наклоны и растяжки.

– Плохо, - сказал Анатолий Викентиевич, когда они сели за стол.
– А Марья, как вы вообще...

– Пусть это будет моей тайной. Нам главное закончить начатое.

– Ты очень необычный человек, Саша, - кивнул профессор, занятый намазыванием масла на булочку, и изредка бросающий вожделенные взгляды на вишневый джем в невысокой стеклянной банке.

– А вы сладкое любите, - констатировал Свечкин, наливая из чайника крепкий травяной отвар.

– Что будем делать?

– Если бы знать. Мы даже не в курсе, где место сбора, каково число оборотней и будет ли помощь.

– Без помощи...
– историк коротко глянул на соратника и развел руками. Продолжение фразы не требовалось, мужчины прекрасно поняли друг друга.

Свечкин согласно кивнул фразе собеседника.

– Может, вы в стороне останетесь? Не за чем всем...

– Я с тобой. Если у них получится совершить обряд, все равно долго не проживу.

– Вы все дела сделали? Может, с кем попрощаться хотите?
– Александр не стал дальше спорить.

– Не знаю. Не каждый день готовишься к примерке деревянного макинтоша.

– Да вы и феню знаете?
– рассмеялся Свечкин.

– Молодость, молодость...
– профессор не удержался от улыбки. Улыбка погасла.
– Ты хоть что-нибудь придумал?