Сверхдержава

– Вот в этом-то у нас имеются некоторые сомнения, господин Шрайнер, – произнес офицер с неожиданной жесткостью. – Насколько вы знаете, подделка документов преследуется уголовно во всем мире.

– Да вы что! – Шрайнер захлебнулся от возмущения. – Вы тут совсем сбрендили на почве своей шпиономании! Позвоните в Германию, моей жене, Герде! Позвоните в Министерство Образования – меня там хорошо знают! В конце концов, меня официально пригласил ваш Московский Государственный Университет. Я получил грант! Я – профессор!

Только тут Шрайнер увидел, что дверь комнаты открыта, в ней стоит человек, опираясь на косяк. На полном лице человека было написано ехидное удовольствие, толстенькие ручки были сложены на груди. Огромный никелированный пистолет висел на поясе. Носок оранжевого ботинка постукивал по полу.

– Значит, теперь ты профессор? – сказал человек. – Не задавайся. Это я придумал такую хохму – назвать тебя профессором. Впрочем… Ты заслужил это звание. Хочешь стать Заслуженным деятелем науки Российской Федерации? Могу похлопотать о присвоении тебе ученой степени.

Шрайнер смотрел на толстяка с открытым ртом. Глаза его вылезли из орбит. Он знал, что может встретить этого человека здесь, в России. Но почему-то глупо надеялся, что этого не произойдет.

Давила подошел к нему и похлопал по плечу.

– Закрой рот, Краев, – произнес он. – Кишки простудишь, чувак.

ГЛАВА 10 РОССИЯ. 2000 ГОД. ИЮЛЬ Маленькие игры больших людей

Тощая тетка среднего роста, прихрамывая, шла по улице Москвы. Длинное просторное платье несуразно болталось на ее угловатой фигуре, напоминающей мужскую. Теплая фетровая шляпка, мало подходящая для лета, была глубоко надвинута на лоб, бросала тень на лицо, тщательно заштукатуренное пудрой и прочей косметикой. В руке дамочка тащила пластмассовый кейс весьма внушительных габаритов.

Да это же неугомонный Николай Краев снова чудачит! – воскликнет проницательный читатель. И будет абсолютно прав. На этот раз Краев переоделся в женское платье. Нельзя сказать, что новое перевоплощение его было виртуозным, скорее оно являло собой пример аляповатости и непрофессионализма. Но сегодня оно сработало.

Краев шел один, хотя ему категорически было рекомендовано передвигаться в сопровождении охраны. Сегодня он снова сумел удрать от двух пареньков, которые дежурили в его подъезде. У него стало неплохо получаться обрубать "хвосты". Хотя лучше было бы не прибегать к этому искусству. В конце концов, зачем он согласился участвовать в предвыборной компании президента? Для того, чтобы сделать жизнь в стране более упорядоченной и свободной. Упорядоченность пока выражалась в том, что с огромными потерями Москву избавили от бандитов и наводнили спецгруппами, проверяющими документы на каждом перекрестке. А о личной свободе Краева говорить вообще не приходилось. Он стал заложником собственной политической значимости.

Давила всеми средствами склонял его к работе в команде президента. Другой бы давно уже сдался, не выдержал массированных атак Давилы, но Краев был упорным малым. У него были свои планы, и он уже давно начал предпринимать шаги, чтобы осуществить их в жизнь. Это было дьявольски нелегко. И вот сегодня Краев наконец-то получил кое-что, дающее ему надежду. Еще три дня. Всего три… Дожить бы.

Прошла неделя с тех пор, как Николая Краева выпустили с базы. Он не отказал Давиле окончательно, только выпросил недельную передышку под предлогом подорванного здоровья. Со здоровьем дело действительно обстояло не самым лучшим образом – проклятое колено болело с каждым днем все сильнее. По утрам Краеву приходилось принимать лошадиную дозу обезболивающего, чтобы просто встать на ноги.

Ну ничего… Скоро он вырвется, и тогда сразу примется за починку своей конечности. Найдет лучших специалистов в области лечения правого колена…

Знакомая черная машина вынырнула из-за угла и зашуршала шинами рядом, подстраиваясь под ковыляющий ритм Краева. Краев упорно сжал губы, накрашенные помадой, устремил взгляд горизонтально вперед, ускорил движение, насколько мог. Черные туфельки на каблуках-шпильках жали немилосердно. Черт побери, до какой жизни его довели… Позорище!

Машине надоело сопровождать хромую тетку. Машина сделала рывок, обогнала Краева, открыла дверь и высадила на тротуар десант. В качестве десанта присутствовал Илья Георгиевич Жуков собственной персоной.

Краев добрался до Давилы и остановился. Наклонился, снял туфельки и запулил ими в направлении ближайшей урны. Потом уселся прямо на землю, достал из кейса разношенные черные кроссовки и стал переобуваться.

– Хорошая у тебя шляпка, – Давила задумчиво почесал подбородок. – Дай померить.

– Бери.

Жуков снял шляпу с Краева, попытался водрузить на свою лысину. Шляпка елозила по огромной тыкве, служащей Давиле головой, но натягиваться не желала.

– Мала, размерчик не мой, – констатировал Давила и запулил головным убором в урну, точность его броска сделала бы честь любому баскетболисту. – Слушай, Коля, зачем ты носишь такое безобразное платье? Оно тебе совершенно не идет. Ты где его нашел, на помойке, что ли? Это уже дурной тон, друг мой! Позвонил бы мне, мы прислали бы тебе эксклюзивный фасон от Юдашкина. Блеск, шикарно, обтяжечка, кружева, сзади декольте до самых ягодиц. Вся Москва была бы у твоих ног…

– Заткнись! – рявкнул Краев. – По твоей милости вынужден маскироваться! Бегаю от твоих соглядатаев.

– А ты не бегай.

– А я буду бегать! У меня свои личные дела могут быть, черт возьми? Почему вам нужно обязательно совать во все свой нос?

– Коля, я же говорил тебе: я приставил к тебе охрану с единственной целью – чтобы тебя не шлепнули на улице! До твоих тайных планов мне нет никакого дела.

– Врешь!

– Вру, – неожиданно согласился Давила. – Ты мне глубоко небезразличен, Краев. Более того, меня очень беспокоит та дурь, которой ты сейчас занимаешься. Ты связался с людьми, которые используют тебя в своих корыстных целях, а потом выкинут, как отработанный шлак. Я вроде бы не дурак, Коля. Но я никак не пойму – какого черта тебе нужно?

– А вы не использовали меня? – прошипел Краев. – Я сделал все, что вы от меня требовали. Неужели теперь нельзя выполнить мои просьбы? Я этого не заслужил, да?

– А мы не знаем твоих просьб. Ты ничего не просишь. Ты просто бегаешь от нас, одеваешься в дурацкие бабьи тряпки и заставляешь нас теряться в догадках. Ты способен на конкретный разговор, в конце концов?

– Хорошо, – произнес Краев. Брови его сосредоточенно сдвинулись, отчего кусочек косметической штукатурки отвалился со лба и упал на воротник. – Я скажу конкретно. Мы никогда не говорили об условиях, на которых я работал с вами… С вашей командой.

– Ну да, конечно! Давно пора об этом! – облегченно сказал Давила. – Пост в правительстве тебе, считай, обеспечен. Ну, и, разумеется, работа в сфере будущей идеологии. Можешь считать себя главным идеологом нашего движения…

– Не нужно мне никаких постов, – произнес Николай гадливым тоном. – Ты что, не знаешь меня, Давила? Мне все это даром не нужно.

– Что же тебе нужно?

– Гарантии личной безопасности. Свобода передвижения. И определенное денежное вознаграждение. Я бесплатно не работаю.

– Конечно, конечно, – Давила понятливо кивнул головой. – Счет тебе откроем. В любом банке мира. Рублевый счет, естественно.

– Доллары.

– Рубли. – Тон Давилы не предполагал никаких возражений. – Поверь мне, Николай, скоро эти доллары и марки можно будет грузить вилами, как сено. А рубль поднимется в небо незыблемым столпом стабильности. Сам нас благодарить будешь.

– Что-то я не вижу пока такой тенденции.

– Скоро увидишь.

– Ну хорошо, пусть будут рубли. Только чтоб я мог снять их без проблем в любой стране. С соблюдением полной тайны вклада.