Свет мой, зеркало, скажи

Квартирку после ремонта они еще не видели, походили по комнатам, Маре понравился цвет стен и кухня, Жанне – подбор мебели. В зале на диване среди подушек она разглядела кукол. Столько лет прошло, Жанна реально думала, что эти «Барби» давно на помойке. Куклы чинно расселись в ряд, у всех прически – каждый волосок уложен. Жанна вспомнила, как в шутку переживала Надежда, что Катерина освоит магию вуду и сможет управлять их судьбами. Вот уж смешно.

Пока Жанна с Марой взлохмачивали куклам волосы, Катерина собрала стол из магазинных салатов, нарезки и прочей снеди, открыла сухое красное, и Жанна заметила, как Мара поморщилась.

История про Меликки не заняла много времени у Катерины. Она изложила ее лаконично, без лишних деталей, объясняя лишь самую суть. И снова морщилась и вздыхала Мара, не верящая в ведуний, колдуний и прочих шаманов.

А вот Жанна, зная бабулю лично, восприняла историю почти что всерьез.

– Если предположить, что так и было с Кириллом, то не сильно порядочным товарищем он оказался. Хорошо, бабуля глаза раскрыла, а то бы маялась ты потом, Катюш. В любой версии событий мужчина, что поднял руку на женщину – свинья и сволочь, не достойная прощения. Знаешь, как говорят, один раз ударил, а ты стерпела – считай, пропало.

На что вмешалась Мара, знающая ситуацию изнутри:

– Светку, сестру мою, он и пальцем не трогал. Хотя хрен ее знает, свечу не держала. Да и Светка – лошадка темная. Зато у Кирюхи бизнес приличный, насколько я слышала. И кстати, Катюх, я не ожидала, что вы до свадьбы дело доведете. Думала, легкий секс, не более того. Ну, выгнала, и черт с ним. Другого найдешь, кандидатов, что ли, мало.

Жанне показалось, тоскует о мужике Катерина, глаза без искры.

– Не грусти, Катюша. Все, что ни делается, к лучшему. Мне мать как-то случай рассказывала. Тетя Галя этажом выше жила, молодая баба, с мужем и сыном, мальчику года четыре. Супруг у Гали, Костя-боксер, так во дворе звали, титулованный в свое время спортсмен. Судя по разговорам, красавцем был, душа компании, на гитаре чудесно играл и петь умел. Вы девочки, пальцы загибайте, сколько отчетливых плюсов сложилось поначалу в одном человеке: именитый боксер, высок, широк в плечах в дверь не входит, да еще гитарист. Девок за ним волочилось – вагон и маленькая тележка, ну, я так считаю, Марин – ну, скажи, если я неправа.

Мара смотрела в окно и кивала:

– Два состава, а не вагон. Интересно, у него был большой?

– Тьфу ты, – улыбнулась Жанна, – кто о чем, а вшивый о бане. Короче, алкоголь и не таких скашивал. Костя ушел из спорта и работал грузчиком в мебельном. А гитарист и боксер в нем все же остались. Нажрется, до полночи песни орет, мать, помню, ментов вызовет, а им двери не открывают. Мать говорит, Галина визжала каждый вечер, как тот поросенок, которого тупым ножиком режут. Костя-боксер удары на ней отрабатывал, как на груше. А утром Галине неудобно было перед соседями, сама с синяками, а ходит, извиняется: простите, говорит, эту сволочь, больше не повторится, в милицию не звоните, на меня внимания не обращайте, жить без него не могу, любовь и все дела.

– Да ну, Жан, – перебила ее, зевая Мара, – ты нас в другую оперу тащишь, давайте к делу, чего тянуть. С Кирюхой все понятно, не хрен мусолить.

В окно потянуло влажным воздухом с улицы и Мара захлопнула створку.

– Хорошо, – Катерина прошла к холодильнику, вынула торт из прохладного зева. – У меня к вам одно предложение, и оно напрямую касается личных целей.

Жанна наблюдала, как худая фигурка некогда лучшей подруги снует по узенькой кухне, ставит чайник, включает кофемашину, подливает вино, нарезает кусочками торт. И все-таки Катерина – стриж, птичка с короткими лапами, которой нужен трамплин для взлета, но она его не нашла.

– Что от нас требуется, Катюш?

– Давайте проговорим, Что вы ждете от жизни через несколько лет, скажем, года через два-три, – Катерина присела на край стула, нервно перебирала пальчиками по столу. – Мне интересно, совпадут ли ваши желания, с тем, что покажет вам судьба через зеркало.

Жанна не задумалась ни на секунду:

– У меня тайн нет, моя цель – Эверест. Представляете, крыша мира – восемь тысяч восемьсот над землей, самолеты летают – руку протяни, и облака. А вот уже потом, все остальное: дети, сопли, ползунки. Ну и параллельно карьера, докторскую закрою через год-другой.

Она сказала про Эверест, докторскую, и спина покрылась мурашками: да, она впереди на два шага, она молодец.

– У меня материалов, как грязи, по бионической сетчатке и атрофии глазного нерва. А ты, Катюш?

– Я?

Жанна видела, как поперхнулась Катерина от неожиданного вопроса: видимо не предполагала, что и самой придется ответить.

– Даже не знаю. Сначала думала, главное – бизнес, устала на дядю пахать, идея с салоном несколько лет не отпускала, сжилась с ней, ну Мара вон в курсе. Потом, когда Кирилл появился, задумалась о детях: ведь если на девчонок из класса посмотреть, только мы четверо без детей. Но вы-то хотя бы замужем.

– Да-да, – кивнула Мара. – Все видели, в каких коров превратились наши одноклассницы после родов? Предлагаю экскурсию по 10 «Б» в Инсте [4] . Морды некоторых в экран не вмещаются. Мы с вами – козочки хоть куда, скажи, Жан?

Жанна утвердительно и гордо кивнула, и подумала, что козочкам можно и в клуб, если что – сто лет уже не плясали.

– Ну согласна, я одна не замужем, булыжник в мой огород, – Катерина глотнула вина. – Бабуля, оказывается, на меня планы строила, вот сейчас ее ремесло осваиваю, и мистика, не поверите, втягивает, словно воронка. И чувствую, как личное уже меньше тревожит, но бизнес не отпускает. Потому, не знаю чего хочу. Любви наверно, большой и чистой, как в кино.

4

Instagram – принадлежит компании Meta, признанной экстремистской и запрещенной на территории РФ.

– Ну и не беда, наворожишь себе красавца еще, – махнула Мара рукой. – Набодяжишь отвара, я подскажу кому влить. Скоро в мэрии праздник, подыщем приличного, пухленького евро-мешочка, делов-то.

Катерина рассмеялась, а Жанне стало вдруг скучно: старые шутки, былые приколы, ничего нового. Захотелось нырнуть в любимые чаты, где завертелась тема о разновидностях глаукомы и обсуждения будоражили кровь. Мара достав сигареты, повернулась к хозяйке:

– Курну?

– Окошко приоткрой, а то задохнемся.

Мара дернула форточку, достала тонкую сигарету, и чиркнув зажигалкой, затянулась:

– А я, девочки, обязательно пойду в кругосветку. С мужем или без, но точно отправлюсь. Атлантика. Тихий, Фиджи, Бора-Бора, Гавайи, Маврикий, Галапагосы. Все бухточки пройду, на каждом пляже белоснежном поваляюсь. Облезу тридцать три раза и заново загорю, полгода кайфовой жизни. Волны, шторма, ветер – все мое. Наберу команду молодых, энергичных, неженатых с хорошим стояком и вперед! За счастьем.

Пахло табаком, а Жанне показалось, будто свежим бризом из окна потянуло, и соленая капля о щеку ударилась. Она улыбнулась на неожиданное красноречие Мары про команду молодых, энергичных, даже более чем понятно.

– Клево, – подхватила Катерина.

Жанна подумала, что планы у Мары, как всегда фантастичные, с живописными видами и жгучими желаниями. И ведь исполнит, зараза.

А Катерина вдруг вспомнила, что ни разу не видела мужа Жанны.

– Жанн, Мара говорила, ты замужем, показала бы супруга. Ну фотка-то есть?

Мара с сигаретой у подоконника заметно оживилась:

– Да ты что, Катюх, у нее красавец! Давай фотку сестра, срази наповал Катюху, пусть оценит качество выбора.

Жанна замешкалась, полезла в телефон. Про свадьбы друг друга разговоры не заводили, будто табу наложено. Жанна знала, что Катерина отплясывала у Мары, и предполагала, что лишь из-за того, что чиновник из мэрии пригласил на свадьбу известную художницу, мать Катерины. И Маре, вроде как некуда было деваться. Да и прическу наверняка Катерина делала. А Жанна расписалась в Киеве, под присмотром властной свекрови. С невестой и список гостей не согласовывали, Жанна просто вписала своих, кто смог – тот приехал. А с подругами школьными она в тот момент не общалась.