Свет проклятых звёзд

Снова тщетно попытавшись написать вежливое письмо, Алмарил выпил вина и вдруг услышал осторожный стук в дверь. Таргелионский принц знал — так просит разрешения войти только одна работница гостиницы — молодая женщина, похожая на остальных, но более вежливая и аккуратная. А ещё она умеет очень маняще оборачиваться, когда уходит. Ещё бы не воняла…

— Заходи! — крикнул Алмарил, зажигая свечу с терпким ароматом, способным перебить любой, самый отвратительный запах.

Аданет вошла не как обычно с подносом или чистым бельём и скатертью, а с конвертом, на котором, однако, не было печати лордов — герб выглядел незнакомо.

— Господин, — нежно произнесла женщина, — послание от вождя Брегора.

— От кого? — сначала спросил, а потом подумал Алмарил. — Зачем он мне написал?

Положив конверт на стол и пожав плечами, работница поклонилась, пошла к двери и, как всегда, обернулась, однако, вопреки обычаю, задержалась и улыбнулась:

— Господин, я хочу предложить вам сшить что-нибудь для вашей супруги или дочери. Если ничего не нужно вам, я буду рада помочь вашим слугам. Прости за навязчивость, господин, просто мне нужны мирианы, а шью я действительно хорошо. И недорого.

Задержав взгляд на аданет, Алмарил всё-таки ощутил её запах сквозь терпкий аромат свечи. Сегодня, к счастью, это была не вонь. Совсем не вонь.

— Что-то случилось?

Эльф сам не понял, зачем это спросил. Видимо, снова сначала произнёс, а потом подумал.

— Я… — человеческая женщина замялась.

— Говори. Расскажешь честно — я тебе просто так дам золота. Знай, милая, мирианы придумал мой отец, так что у меня нет в них недостатка. На большинстве этих проклятых кругляшей изображена моя сестра, которой уже нет в живых! Я ненавижу мирианы! Почему нельзя рассчитываться, как раньше? Чтоб не видеть эти мирианы!

Видимо, привыкшая успокаивать разнервничавшихся гостей работница вернулась, подошла ближе, налила вина в бокал, осторожно подала, нашла нарезанные кубиками орехи с мёдом, поставила рядом.

— Мне нужно заплатить судье, целителям и травникам, чтобы меня больше не таскали по судилищам, — произнёс ласковый голос. — Я не убивала мужа, но это сложно доказать, так же как и обвинить меня. Всё лишь на словах, но я не хочу тратить время на всё это. Мне проще один раз заплатить.

— Ты не убивала мужа?

— Нет, это была ошибка знахарей, и пострадала не только я. Мой муж тяжело болел, все знали — он обречён, и конечно я желала ему смерти, чтобы он не страдал, чтобы я не страдала, но я бы никогда… А эти мошенники намешали отравы и продали как лекарство! И теперь меня готовы обвинять в чём угодно! Все ведь понимают, что больной мужчина не может быть мужем, и про меня стали болтать, будто я делила постель с этими убийцами, была с ними в сговоре.

— Ты имеешь что-то против сговора с убийцами? — Алмарил, чувствуя, как вино лишает способности думать даже сразу после сказанных слов, посмотрел в карие усталые глаза аданет. — Но ты только что предложила убийце сшить платье для его жены. А что если я убил её? Ты же меня не знаешь.

Видя страх, чувствуя меняющийся запах, эльф встал и взял человеческую женщину за плечи. Она не возражала.

— Покажи мне, как ты соскучилась по мужской любви, — слова уже звучали совсем независимо от разума. — И будешь богата. Сможешь больше не работать, когда я уеду из этой дыры.

Аданет не поверила, однако отказать, похоже, побоялась, и следующая смена постельного белья действительно возымела смысл.

Как не предать своего короля

Когда за вынужденной вернуться к работе в гостинице женщиной закрылась дверь, Алмарил вдруг словно протрезвел. Мысль о том, что на месте этой… проклятье, даже имени не спросил!.. на месте этой аданет должна была оказаться Ривиан, больно обожгла грудь, однако понимание, что лучше такое общество, чем никакого, послужило утешением. В конце концов, всё, что было и ещё будет между таргелионским принцем и этой женщиной, останется здесь, в этом вонючем Фиримаре. Сам Алмарил уберётся отсюда при первой же возможности, с подкреплением или без него, а пока есть шанс не провалиться снова во тьму отчаяния, проводя бессмысленные дни в приятной компании, а заодно делая доброе дело. Доброе дело…

Вдруг очень невовремя пришло понимание: да, Алмарил из рода Феанаро Куруфинвэ — сын изобретателя мирианов и новой системы торговли, но отношения с отцом давно разорваны, а выделенные на поездку средства не покроют все обещанные расходы. Мысль удручила, захотелось посильнее удариться головой о стену, но вдруг вспомнилось письмо.

Вождь! Вождь этих вонючих смертных что-то хотел от гостя! Вот он пусть и разбирается со своими судами! Что они к несчастной вдове пристали?

Резко встав с постели и быстро одевшись в то, что первым попалось, Алмарил, даже не подумав взглянуть, что в конверте, рванул прочь из гостиницы, требуя у охраны на выходе ответить, где найти этого их вождя.

Вскочив в седло, сын Морифинвэ понёсся по оживлённой улице, ловко уворачиваясь в последний момент от неострожных горожан и перелетая домашних животных.

Хорошо бы это увидела та аданет из гостиницы. Пусть поволнуется за своего принца.

***

С трудом думавший о чём-то, кроме новорожденной дочки, Брегор моментально вернулся с небес на землю, когда ему сообщили о прибытии химрингского посланника. И не о приезде в Фиримар, а о том, что венценосный Нолдо ждёт в саду. В саду!

Не понимая, что происходит, вождь позвал охрану и вышел из прохладного полутёмного дома на залитое горячим летним солнцем крыльцо. В голове роились мысли: письмо возмутило или заинтересовало настолько, что эльф явился сам? Или он решил посмотреть, как живёт глава поселения? Зачем приезжать вот так, без приглашения?

«Я ведь просто спросил, планирует ли важный гость с северной границы собирать добровольцев в армию…»

— Здравствуй, Брегор, — свысока произнёс Нолдо, горделиво прошагиваясь по дорожке между яблонями. Одежда на эльфе была примерно в том же состоянии, в каком беоринг обнаружил свою после бурной ночи в гостях у Унура. — Говорят, твои суды нечестные.

Подумав, что речь о казни заговорщиков, вождь напрягся. Пригласив пропахшего табаком, вином и ароматными маслами гостя в беседку и приказав принести угощения, беоринг судорожно придумывал, что ответить.

— Я полагаю, что нечестные люди не заслуживают честного суда, — осторожно сказал он, смотря за реакцией эльфа. — Совершивший мерзость, должен быть жестоко наказан, чтобы другим неповадно было.

— А как, интересно узнать, ты определяешь, честный перед тобой человек или нет?

— Тот, кто способен на предательство, не может быть честным. Тот, кто готов чужими руками убивать, не марая свои…

— Так вот оно как! — Алмарил усмехнулся. — А если причастность не доказана?

— Но ведь она очевидна.

Эльф высоко поднял брови, хмыкнул:

— Так значит, это ты — главный вымогатель мирианов, да?

Брегор опешил. Да, его уже много в чём обвиняли, но в таком — впервые.

— Что? — усмехнулся химрингский посланник. — Не ожидал? Думал, никто не догадается, куда из судов богатства утекают?

Пытаясь понять, как связана казнь заговорщиков и мирианы, вождь развёл руками.