Свет проклятых звёзд

Праздники, праздники, праздники… Могло бы показаться, будто время здесь совсем не двигалось, лишь одно обстоятельство рушило лживую полусонную иллюзию — жизнь Ингварона не стояла на месте. Лаурэнис не знала, зачем наблюдала за глупым смешным слабаком, но почему-то отметила для себя его первое появление на торжестве с невестой — такой же глупой, разумеется, известие о свадьбе, прогулки с беременной женой, а потом — случайную встречу у горного ручья, когда счастливый отец качал на руках новорожденную дочку.

«Ты сама хотела за него замуж?» — задала самый худший из возможных вопросов Индис, когда на очередном празднике Лаурэнис засмотрелась на танцевавшего с женой Ингварона. Играла красивая и скучная, как и сами Ваньяр, музыка, однако, менестрелям охотно подпевали и подносили дары.

«Ночью у порога светлая дорога, — со счастливыми улыбками кружились гости праздника, — манит в путь, не свернуть,

Я приду когда-нибудь

Туда, где не ждали,

Оставив печали.

В тот край, где забыли,

Туда — в никуда.

Я ещё не знаю, для чего взлетаю,

Где она — моя струна,

Что зовёт с собой меня

Туда, где забыли,

В тот край, где любили,

Давно где не ждали,

Туда — в никуда, в никуда.

Это воля Рока — долгая дорога,

Длинный путь, скупая грусть,

Будет день, и я вернусь

Туда, где не ждали,

Где слёзы печали,

Туда, где забыли,

Где прежде любили.

Туда — в никуда…»

«Я? За него?!» — возмущение получилось чересчур эмоциональным, поэтому Индис лишь заулыбалась.

«Ингварон — хороший эльф, — сказала она, — но ваше знакомство началось со взаимных укоров, да ещё и при всех, поэтому семья бы у вас не получилась. Но я повторяю предложение помочь найти мужа. Ты хочешь такого же милого юношу? Или немного побойчее?»

«Я хочу невозможного», — гордо ответила Лаурэнис, и сестра короля едва не рассмеялась. Взгляд проницательных глаз как бы говорил:

«Да, мы все были такими, но жизнь научила желать только дозволенное».

«Я никогда не захочу в Лориэн! — дочь Лауранаро вспылила. — А моей семье можно желать только одного — оказаться там!»

«Я тоже твоя семья, — не согласилась Индис. — А мне дозволено много, много больше».

Лаурэнис не продолжила разговор тогда и не начала после. Пусть праздник продолжается, и если иного пути пока нет, можно позволить себе плыть по течению. До ближайшей излучины этой спокойной чарующей реки.

***

Почему-то захотелось всё переделать. Возможно, мастерство скульптора поднялось на новую ступень, поэтому созданные ранее статуи начали казаться отвратительными, а, может, дело было в плохом настроении.

Помощница принесла письмо от отца ещё вчера, но Нерданель забывала его прочитать. В конце концов, что важного там может быть?

Тронув сделанную внуком брошь, приколотую около сердца, эльфийка взглянула на скульптуру юноши, который однажды приснился. В видении он не назвал имени, лишь сказал, что звёздный свет озарит его путь и венчает голову. Подобное можно было бы сказать о любом эльфийском короле, однако, Нерданель чувствовала — этот юноша — не «любой».

— Переделаю, — сказала вслух эльфийка, снова тронув брошь. — И начну с тебя, увенчанный звёздным светом! Но сначала…

Не договорив, Нерданель взяла в присыпанные мраморной пылью руки конверт, не церемонясь, открыла, и, начав читать, от удивления забыла о планах. Отец не стал бы врать, а это значит, что снова в дела Первого Дома Нолдор вмешаются Айнур. Владыки обязательно сотворят благо, но кому-то непременно придётся лить слёзы.

***

— Дай мне свой плащ, пожалуйста, — сказала вдруг в пустоту Нарнис, когда дом, где временно остановился мастер Махтан, приблизился почти вплотную. — Арафион.

Ваньярский принц удивился.

— Наверное, мне не стоило так одеваться, — виновато произнесла леди Нельяфинвиэль, прячась в расшитую золотыми цветами ткань, словно внезапно оказалась голой. — Объясни мне, Арафион, почему в мужской одежде и мужском обществе я чувствую себя увереннее? Почему так? Почему Нолдиэ проще делать глупости в обличии Нолдо?

— Похоже, сейчас мы, как никогда, близки к понимаю принципа выбора облика у Айнур, — захихикала Финвиэль.

— Думаю, всё же лучше оставаться собой, — загадочно заулыбался Арафион. — Я просто подумал: если глупости удобнее делать в мужской одежде, значит, нечто важное и серьёзное лучше совершать в женской. Но, подозреваю, если бы я признался тебе в любви, Нарнис, одетый в девичье платье, ты бы не стала со мной даже дружить.

— А ты попробуй, — в серых глазах леди Нельяфинвиэль вспыхнул злой огонь.

Дочь посмотрела на мать и расхохоталась.

Улицы Альквалондэ погрузились в мерцающий серебристый полумрак, изящные белые здания теперь казались живыми, затаившимися в чутком ожидании. Нарнис напряглась, опустив голову.

Около дома, в котором на время прибывания в Лебяжьей Гавани поселился Махтан, находилось несколько небольших кузниц, рядом стояли огромные коробы без замков. Похоже, затянувшийся визит к Ольвэ вылился в очередное обучение ремеслу всех желающих. Несмотря на то, что мастер был лишь гостем в Альквалондэ, Махтан всё равно украсил фасад временного жилья медными узорами, заодно демонстрируя умение защищать любимый металл даже от постоянных морских ветров.

Позвонить в изящный колокольчик над дверью Нарнис хватило духа не сразу. Арафион видел — боевой настрой леди спадает, но не был уверен, что огонь стоит разжигать с новой силой. К гостям вышли знакомые подмастерья, проводили в дом. Всматриваясь в обстановку, эльфы сделали вывод, что Махтан собирался остаться здесь надолго.

— Привет вам, — сухо, однако доброжелательно произнёс мастер, войдя в небольшой зал, где расположились прибывшие эльфы. — Не ждал. Но это не значит, что не рад. Давно не виделись, Нарнис.

— Я приплыла на собственном корабле, — то ли похвасталась, то ли начала упрекать леди, — думаю, ты мог бы заняться его украшением. Это было бы намного приятнее, труд получился бы более благодарный.

Махтан мгновенно изменился в лице. Арафион понял — сейчас этот Нолдо начнёт, нападая, защищать свою позицию, однако Нарнис бросилась в бой первой:

— Ты думаешь, что помогаешь семье или народу? Думаешь, делаешь лучше для нас и тех, кто ещё родится? Но это не так, дед! Мы ничего не должны этим лебедятникам! Воины Нолдор уничтожили в честном бою тех, кто встал на пути к общему благу и только их, а сейчас Тэлери мстят всем — и правым, и виноватым, не разбираясь! Это подло! Но ещё хуже, что ты, мастер Махтан, это позволяешь и поощряешь! Ты стал их орудием и оружием в войне против Нолдор! Ты превратился в их раба! Даже не раба Валар, в раба таких же эльфов, как ты сам! Это отвратительно! Меня растили на историях о твоих подвигах у берегов Куивиэнэн! Но как я могу в них верить, если сейчас вижу слабака на месте героя?!