Свет проклятых звёзд

— Это жемчужина галереи! — восхищённо любуясь портретом принцессы, произнёс Даэрон, желая сказать приятные слова создателю галереи — принцу Келеборну.

— Чёрный жемчуг блестит иначе, — мрачным голосом отозвался Саэрос, игнорируя «племянника» своего владыки.

— Советник абсолютно прав, — ослепительно улыбнулся самозванец, — чёрный жемчуг другой. Принцесса Лутиэн — это… Сильмариль. Редчайшее сокровище, уникальное и неповторимое. Одна из трёх звёзд королевской семьи.

Поклонившись самодовольно улыбающемуся Тинголу и задумчивой Мелиан, Келеборн хотел удалиться и найти себе какое-нибудь занятие, чтобы ещё раз попробовать обдумать свои дальнейшие действия, но королева многозначительно взглянула на Тэлеро и пришлось продолжить любоваться портретом.

— Советник Даэрон, — наблюдая за бледнеющим от злости Саэросом, который ненавидел, когда менестреля снова возносили на важную государственную должность, громко произнёс король, — ты уже ознакомился с присланными Нолдор летописями?

— Да, владыка, — изо всех сил скрывая тоску в голосе, ответил безответно влюблённый певец, которому всё больше приходилось сидеть за текстами, совершенно не видясь с принцессой. К тому же теперь, когда Средиземье освободилось от орков, спасать по лесам стало некого, Лутиэн вовсе перестала обращать внимание на измученного одиночеством эльфа.

— Ты написал историю появления ещё двух братских народов в наших землях?

— Да, владыка.

— Зачитаешь на празднике.

— Да, владыка.

Тингол, смотря на менестреля свысока, угрожающе прищурился.

— Прости, владыка, — поспешил поклониться Даэрон, — но мне не будет счастья в жизни, пока прекрасная Лутиэн мне не жена. Без её любви у меня словно сердце из груди вырвали.

— Не о том ты думаешь, «советник», — скривился Саэрос, принимая бокал вина из рук слуги, — но я избавлю тебя от страданий, если будет на то воля владыки. Я сам хочу просить руки прекрасной Лутиэн.

Королева Мелиан отрицательно покачала головой, сильнее сжав ладонь мужа.

— Очень жаль, — вздохнул Саэрос, с удовольствием наблюдая за побледневшим соперником за благосклонность короля, — но я не договорил. Не о том ты думаешь, менестрель. То есть, советник Даэрон. Великий летописец и творец письменности. Сегодня особый день для всех нас, ведь мы празднуем появление первенца в семье нашего главного архитектора. На торжество приглашены даже наугрим! Наверное, менестрель, ах, то есть, советник, разумеется, не понимает, к чему я клоню. А вот к чему: в Дориате создаются семьи, рождаются дети. За годичный цикл прирост населения составляет полсотни младенцев. И всё благодаря заботе королевы! У нас, в отличие от всего остального Белерианда, нет перепадов погоды, не бывает зим и неурожаев. Даже грозы для нас лишь страшилки из внешнего мира. А теперь подумай, мудрый советник Даэрон, как разместить на нашей территории, никого не притеснив, ещё один народ? Ты понимаешь, что, оказавшись в нашем дивном краю, две тысячи эльфов очень быстро удвоят численность, и на этом дело не остановится. Силы владычицы Мелиан не безграничны, мы обязаны понимать, что невозможно бесконечно расширять границу. Поэтому, советник Даэрон, мы обязаны решить, как отказать в поселении на нашей территории валинорским братьям. Нам никто не гарантирует, что ещё через несколько лет не придут из-за моря новые народы, которые тоже неожиданно окажутся нашей роднёй. И ещё. Этот народ называет себя потомками трёх родов: Нолдор, Тэлери и Ваньяр, вожди которых, Финвэ, Ингвэ и Ольвэ, были братьями нашего владыки, родными или названными. Очень удобная позиция, позволяющая породниться со всеми, однако, Нолдор в Дориате никогда не жили. Ваньяр тоже. И я не вижу причин нарушать эту добрую традицию. Что же касается Тэлери — да, это наши родные братья, но вождь валинорских пришельцев называет себя королём, а свою сестру — королевой. И мне непонятно, на каком основании они пытаются поселиться в Дориате. В стране не может быть двух королей и двух королев. Моё мнение такое: если владыка Тингол проявит доброту к родне и позволит Финдарато жить в Дориате, пришельцы из Валинора должны будут стать нашими подданными, причём с более низким статусом, чем нынешние дориатрим. Никто не должен лишиться своего положения в обществе и даже просто подвинуться и потесниться ради чужаков. Пришли помогать и учить — пусть помогают и учат, зная своё место.

Даэрон вздохнул.

— На сегодняшнем торжестве, — умоляюще посмотрел менестрель на своего правителя, — я взял на себя обязанности музыканта и чтеца. Не королевского советника по проблемам населения и его численности, статуса эльфов, не являющихся дориатрим от рождения или создания Завесы, и их места в нашей жизни. Позволь, владыка, удалиться из галереи в зал и приступить к выполнению прямых обязанностей.

— Принцесса Лутиэн уже слышала все твои песни, — неприятно растянул губы в улыбке Саэрос, — тебе нечем её впечатлить. Только разочаруешь. Как и своего владыку.

— Позволяю, — произнесли одновременно и Тингол, и Мелиан.

Даэрон поспешил прочь из галереи, бросив последний печальный взгляд на портрет возлюбленной.

— Потрясающая воображение картина, — отрешённо произнесла королева, обводя синими глазами-безднами изображение дочери. — Над ним трудились двенадцать мастеров. Они создали настоящий шедевр и достойны полученных наград. Скажи, Келеборн, каково твоё мнение о сказанном советником Саэросом?

Самозванец ждал чего-то подобного, однако всё равно очень надеялся избежать неудобного разговора. Келеборн снова засомневался, стоит ли поступать, как Вольвион. Сын короля Ольвэ обычно соглашался со всем сразу, уходил с совета или личного разговора, и тут начиналось!

Удобно, конечно…

— Советник Саэрос прав, — осторожно согласился Келеборн, — но ты же понимаешь, владычица, что я обязан отстаивать интересы своего народа. Однако, я в Дориате лишь гость и помощник, поэтому должен знать своё место. И от имени всех рабочих, занимавшихся укреплением берегов и проверкой моста через Эсгалдуин, хочу поблагодарить тебя, владычица Мелиан, за то, что твоя Завеса стала защищать нас от жгучих лучей Анора, которые первое время доставляли много неудобств.

— Днём всё равно нельзя долго находиться под открытым небом, — всё так же отрешённо произнесла королева. — И ты, принц, не ответил на мой вопрос. Я хотела знать, что ты думаешь. И я это узнаю, поэтому лучше скажи сам.

Келеборн почувствовал, как по спине пробегает холод, лоб становится влажным.

— Мой долг — выступать в защиту моего народа, — как можно спокойнее произнёс самозванец, — но, да, видеть здесь, в Дориате, Ваньяр и Нолдор я не хочу. На то есть причины. Личные. Не имеющие отношения к делам королевства.

— Ты готов отвечать за свои слова? — глаза Мелиан стали страшными безднами. Чёрно-звёздными. Прошло мгновение, и король Тингол тоже посмотрел на «племянника» двумя провалами в ночное небо.

Закрываясь от вмешательства в свой разум, Келеборн с ужасом увидел, что теперь Майэ Мелиан уставилась на него глазами Тингола, а Тингол — глазами Майэ Мелиан.

— Должно быть, — сказали два голоса одновременно, хотя губы короля и королевы не шевелились, — причины нежелания видеть собратьев очень веские. И действительно очень личные. Можешь идти, Келеборн. Пожелай малютке Нимлот и счастливым родителям благополучия.

Чувствуя, как кружится голова, самозванец поспешил вслед за Даэроном.

Чары рассеялись, и владыка Тингол обратился к советнику:

— Саэрос, мне срочно нужен Маблунг. Как только закончится праздник, и наугрим уйдут, необходимо будет подготовить план перестройки нижних ярусов Менегрота, правильный с военной точки зрения. И доступ к этим коридорам будет закрыт для посторонних.

— Я ведь не посторонний? — заискивающе улыбаясь, спросил советник, но ответа не получил, поэтому, кланяясь, поторопился исполнить приказ, в очередной раз восхищаясь способностью короля Тингола совмещать празднования и решение государственно-важных вопросов.

***

В потрясающем воображение своими размерами зале, освещённом магическим голубоватым сиянием, исходящим от росписи на потолке, играла весёлая мелодия, и многие гости танцевали: кто-то парами, кто-то, встав в круг, кто-то — в хороводе.

Вошедшего Келеборна поприветствовали многие выжидающие приглашения на танец заинтересованные взгляды голубых, серых, зелёных и карих глаз, в которых, конечно же, не сиял свет священных Древ Валар. Девы демонстрировали наряды и причёски, поднимали бокалы с прозрачным вином и таинственно улыбались.