Свет проклятых звёзд
Шрифт:
— Химринг опустел? — удивилась Линдиэль. — Почему?
— Да кто этих эльфов разберёт? — отмахнулся торговец в серебре. — Башкой проще полено переломить, чем понять, что у дылд в мозгах творится!
— Тут и понимать нечего, — тихо, с пренебрежением проговорил кутавшийся в тряпьё мужчина, ловко собрал из прошлогоднего дудника и каких-то измельчённых кореньев курительную трубку и, запалив от костра, втянул дымок.
Только сейчас дочь Кирдана заметила, что на странном незнакомце нет обуви. Ужаснувшись про себя, эльфийка отодвинулась ещё немного дальше.
— Первый и Второй Дома
— Ты интересно рассуждаешь, — появился из темноты Арастур, демонстрируя гномам подстреленную дичь, которую непрочь обменять на какой-нибудь товар. — Откуда такие сведения?
— У меня было очень много времени подумать, — бросил в костёр то, что осталось от дудника, бродяга.
— Откуда ты? Почему один?
— С юга, — пожал плечами эльф, — шёл один, потому что любой, кто взялся бы сопровождать меня, впал бы в немилость владыки. Я знаю, дороги безопасны, поэтому запретил идти со мной. Да и не нужны мне случайные попутчики! Друзья мертвы, невеста стала женой моего брата, дела семьи меня не касаются.
«Врёт, — подумала Линдиэль, вставая. — Это опасный бродяга. Не хочу быть рядом с ним».
— Я бы взглянула на украшения, — мило улыбнулась леди, и сразу трое торговцев засуетились, бросились к своим телегам. — Мне нужно что-то из белого металла, подходящее к сиреневому платью.
— Аметисты! — обрадовался увешанный серебром гном. — Альмандин, шпинель, топаз! Пурпурит и халцедон! Тончайшая работа!
Радуясь, что нашлось много подходящих изделий, Линдиэль поспешила прочь от костра, с недовольством заметив, как Арастур проявил явное сочувствие к бродяге. Эльфийка могла поклясться, что этот страшный незнакомец теперь составит им компанию в пути, ведь охотника не убедить в том, что далеко не каждый путник нуждается в опеке. У лесных жителей свои законы.
Примечание к части Иллюстрация Алины Саидовой https://vk.com/photo-42078757_457241048
Настало время для зелёного
— Не знаю, почему, но мне жаль, что всё меньше тех, кто помнит равнину Ард-Гален сиреневой, а не зелёной, — говорил словно сам с собой светловолосый эльф в оленьей шкуре на плечах, что-то чертя на огромном листе, занимавшем два сдвинутых стола, — прошлое безвозвратно уходит, и ощущение необратимости со временем становится тяжелее. Не знаю, почему.
— С прошлым связаны воспоминания, которые лучше, чем действительность? — спросил Сулион, зайдя в помещение, чтобы взять инструменты.
— Я бы не сказал, — отозвался воин, — просто мне кажется, что зелёную растительность я никогда не полюблю так, как любил красную, фиолетовую и чёрную.
— Я помню, как было, — обернулся к окну Авар, — люблю память об этом, но все мы должны принять, что время сиреневого прошло. Настала эпоха зелёного.
***
Одинокий всадник далеко обогнал всех, кто ехал
в сторону осадного лагеря, алый химрингский плащ развевался на усиленном скоростью ветру. Вести были срочными, и промедление могло дорого обойтись.Солнце не успело ещё покатиться к горизонту, когда Нолдо с явной примесью синдарской крови влетел в башню, где жил Маэдрос во время пребывания на Ард-Гален.
Хеправион тепло поздоровался с посланником, Макалаурэ, собиравшийся утром уезжать в Долину, удивлённо взглянул на неожиданного гостя, поклонившегося в дверях и назвавшего своё имя.
— Как, говоришь, тебя зовут? — переспросил менестрель, косясь на брата.
— Майдрос, — повторил Нолдо, деловито выкладывая из сумки свитки.
— Нет, Кано, — рассмеялся старший Феаноринг, — я ему не отец. Однако, если бы однажды матушка Майдроса не встретила меня у входа в химрингскую крепость и не сообщила, что назвала сына в мою честь, Туивьель бы не настаивала на рождении Аратэльмо. Так что, я вечно благодарен Сириан за пополнение в своей семье. В хорошем смысле. Хеправион, налей Майдросу вина, накорми с дороги.
— Благодарю, лорд, — снова поклонился гонец, садясь за стол, — новости срочные. Здесь план будущей западной крепости, это отчёты о торговле, здесь список привезённых ресурсов из Дортониона, а это — то, что ещё предстоит привезти, нужна твоя подпись, лорд. Это письма, — свитков на столе стало слишком много, Кано переложил несколько на тумбочку.
— Я разберусь, — перебил Маэдрос, — отдыхай.
— Не знаю, почему, — отозвал брата в сторону Макалаурэ и заговорил очень тихо, — но мне кажется, я завтра не уеду.
— Уедешь, — твёрдо заявил старший Феаноринг, — даже если на лагерь нападёт армия драконов, которых можно убить только пением.
— Ладно, — покорно согласился менестрель. — Тогда я, пожалуй, начну собираться.
Проводив взглядом брата, химрингский лорд посмотрел на занимавшегося столом Хеправиона и монотонно заговорил:
— Финдекано вернулся, значит, мы едем в крепость. Я лично встречу особо ценных гостей. Насчёт ресурсов всё решу сам, а не через гонцов. Отправимся после того, как прибудут воины из Оссирианда.
— Я обогнал их совсем немного, полдня, не более, — сказал Майдрос, быстро закончив с едой, — к вечеру-ночи должны подойти.
— Хорошо, — отрешённо ответил старший Феаноринг, снова сфокусировавшись на северном окне, — значит, быстрее выйдем в путь.
Неподвижно постояв некоторое время, Маэдрос сгрёб со стола свитки и письма и ушёл в кабинет этажом выше.
***
В закатных розовых лучах перед идущим на север войском раскинулась изрытая застроенная равнина, на пути начали попадаться склады, кухни, знахарские шатры, всюду ходили эльфы и гномы, встречались укрепления и огромные выгребные ямы, которые спешно поливали едко пахнущими жидкостями, засыпали землёй или поджигали. Дорога разветвлялась, петляла между рвов и стен и в конце концов рассеялась среди строительных и тренировочных площадок.
— Спасибо вам за всё, — сказал Арастуру бродяга, спрыгнув с телеги и подойдя к ехавшему верхом охотнику, когда войско остановилось. — Дальше я знаю, куда идти, здесь недалеко. Клянусь отплатить добром за добро.