Свет проклятых звёзд

Нет мне дороги в мой брошенный край.

Если увидеть пытаешься издали,

Не разглядишь меня,

Не разглядишь меня.

Молви: «Прощай!»

«Арсель, — сказала кареглазая черноволосая дева в простой поношенной одежде, сидя около костра в пещере с низким потолком. — Где он?»

«Я уплываю, и время несёт меня

С края на край.

С берега к берегу,

С отмели к отмели,

Друг мой, прощай.

Знаю, когда-нибудь

С дальнего берега

Давнего прошлого

Ветер весенний ночной

Принесёт тебе вздох от меня».

Эльф с обожжённым лицом бросил в пламя ониксовую фигурку оленя.

«Ты погляди, ты погляди,

Ты погляди, не осталось ли

Что-нибудь после меня.

В полночь забвенья на поздней окраине

Жизни твоей ты погляди без отчаянья,

Ты погляди без отчаянья.

Вспыхнет ли, примет ли

Облик безвестного образа,

Будто случайного?

Примет ли облик безвестного образа,

Будто случайного».

«Он, по ту сторону огня», — сказал чей-то голос.

«Это не сон, это не сон —

Это вся правда моя,

Это Истина:

Смерть побеждающий,

Вечный закон —

Это любовь моя».

Видение растаяло.

— Хозяева мира умеют выстраивать барьеры, которые нашим чарам не преодолеть, — пожал плечами гном, видя, что ответа на вопрос леди не получила.

— Это и пугает, — выдохнула Туивьель. — Назови цену своей помощи.

Торговец-гадатель мило улыбнулся, развёл руками. Химрингская леди достала из кожаного мешочка серебряный мириан, осторожно положила в кубок для вознаграждений. Металлический кругляш звякнул, и в этот момент зазвонили колокола.

Среди торжественной переклички множества медных голосов на крепостной стене возникли три фигуры: два короля и лорд из обездоленного рода, однако именно он — лишённый наследия и утративший статус владыка — был тем, кому готовы были поклоняться за подвиги и силу.

Нельяфинвэ Майтимо Руссандол Феанарион, целую вечность не произносивший своих имён и не слышавший их от других, остановился на открытом балконе, с которого было удобно и стрелять и лить на врагов кипящее масло, при этом не подставляясь под стрелы, посмотрел на свой народ.

Стихавший медный звон всё ещё заполнял площадь, и лорд Маэдрос, старший наследник прославленного в Валиноре кузнеца и мастера меди Махтана ощутил прилив сил. Да, деда рядом не было, однако металл, с детства казавшийся неотъемлемой частью жизни, своим пением сейчас будто бы ознаменовывал возрождение из небытия всего ценного и важного, что казалось давно мёртвым.

— Мой народ! — крикнул Маэдрос, стараясь быть услышанным как можно большим количеством горожан. Скрип железа в голосе усилился, заглушая речь и раня горло, однако воцарившееся молчание сказало о главном: каждый на площади хочет услышать, что произнесёт правитель. — Друзья-Кхазад! Мы все здесь сегодня вместе, и это означает, что наша сила едина!

Вставший слева от брата король Поющей Долины осторожно применил чары, помогая Маэдросу быть услышанным. Азагхал, занявший место слева около бойницы, чтобы стена не мешала обзору, помахал рукой своим подданным.

Немногие эльфы в синем, рассеявшиеся по площади, тоже замерли и замолчали, смотря на химрингского лорда с почтением.

— Славная Битва отгремела немало вёсен назад, — говорил всё более воодушевлённо химрингский владыка, — и с тех пор путь в Белерианд для врага закрыт! Нашими совместными усилиями, братья и сёстры, мы сдерживаем его полчища, загнанные обратно за Железные Горы и запертые там. Мы! Все вместе! Нам есть, чем гордиться, и именно наша слава — это истинная честная слава тех, кто заслужил её своим трудом, самоотверженностью, храбростью и доблестью!

В руке Маэдроса засверкал золотыми и кровавыми искрами воздетый к низкому серому небу гномий клинок. Азагхал просиял. Драгоценное оружие заблестело среди алых химрингских знамён.

— Что бы ни писали белериандские книжники, что бы ни пели менестрели королей, — усиленная чарами речь заглушила все звуки города, железо в голосе лорда практически перестало быть заметным, — победа в Дагор Аглареб — наша победа! Помните, что блестит не только чистое золото, но лишь благородный металл со временем не потускнеет. И пусть его сияние не кажется ярким на фоне фальшивки, оно вечно, в отличие от лживо сверкающей подделки.

Послышались одобрительные возгласы, кто-то захлопал в ладоши.

— Изначально единый Народ Звёзд по прихоти Валар был разделён на светлых и тёмных, но теперь, когда ослеплённые светом прозрели во мраке, а блуждавших во тьме озарили Анар и Итиль, мы сплотились вновь против общего врага! Мы — это вновь единый Народ Звёзд и гордые Кхазад! Помните, что не каждый странствующий по бездорожью заблудится и сгинет! Найти путь можно и в непроходимой чаще, и любой из нас готов помочь собрату в беде. Мы сильны, и даже старость не означает слабости!

Азагхал одобрительно кивнул, мол, да, это правильные слова для смертных наугрим, вклад которых в войну против Моргота нельзя преуменьшать.

— Мы все здесь потомки первых эльфов и гномов, пробудившихся в опасных землях, боровшихся за жизнь и побеждавших. Многие, увы, не увидели наших подвигов, но они всё равно остаются нашей могучей опорой сквозь века. Наши родоначальники — словно мощные и глубокие корни деревьев, коим не страшны даже самые лютые и длительные морозы, и никакой безжизненный лёд не способен остановить идущих к цели!

Варнондо, стоявший на площади рядом с супругой и сыном, опустил глаза.

— Сегодня, — Маэдрос бросил короткий взгляд на брата, — я хочу вспомнить своего отца, короля Нолдор, который и привёл свой народ на войну с врагом всей Арды. Пламенный Дух был сражён чудовишами и обратился в пепел, но его огонь по-прежнему горит в сердцах всех, кто шёл за Феанаро Куруфинвэ или позже присоединился к его наследникам. Огонь возрождается из золы каждый раз, когда на горячие угли льют масло! Пепел снова вспыхнет, и алые сполохи озарят небо! Свет прольётся из тени!

— Я обязательно сложу такую песню, — вполголоса пообещал Макалаурэ, — только ты слишком длинно говоришь. Надо лаконичнее, брат.

Маэдрос проигнорировал критику, внимательно следя за реакцией горожан.

— Наш дух борьбы, — заговорил химрингский лорд после короткой паузы, — словно меч в руках воина. И даже если клинок ломается в бою, его можно перековать и сражаться дальше! Сражаться до победы, которая непременно будет за нами!

— И лишённый короны снова станет королём, — нараспев добавил Макалаурэ так, чтобы услышал только брат.