Свет проклятых звёзд

Ветер то и дело приносил запах гари, однако направление быстро менялось, и привычные ароматы занимали место горьких напоминаний о недавнем бедствии.

В доме знахарки дверь была открыта. Аданэль, постучав исключительно из вежливости, переступила порог.

— Привет, тётя! — раздался сонный голос Андрет, сидевшей на скамье у окошка. — Я с Фаранором здесь, руку его лечим, а то, — сладко зевнув и потянувшись, внучка Беора продолжила говорить, — работать не может. А от него уже что-то там требуют. Иначе не заплатят, говорят.

Супруга Белемира, посмотрев, как Грибница обрабатывает страшный обожжённый порез на предплечье мужчины, спешно отвлекла от жуткого зрелища Аданэль-младшую, вручив ей листок и завёрнутый в тряпицу уголёк.

Фаранор зашипел, дёрнулся и выпил что-то явно пьянящее из стоящего рядом на столе стакана.

— Нескоро заживёт, — словно в чём-то обвиняя Андрет, произнесла Грибница, посмотрев на внучку вождя. — Много гадости попало, а рана глубокая. Примочки нужны. И постоянно их менять надо!

— Хорошо, — сонно отозвалась девушка, — я поняла.

— Чего раньше не пришли? Меньше б гноилось.

— Ой, Грибница, — Андрет сделала крайне смущённое и счастливое лицо, — ну ты же была молодая, знаешь, чем можно с любимым увлечься так, что на несколько дней обо всём забудешь!

— А ты чего хотела, благодетельница? — начав орудовать иглой, спросила знахарка у Аданэль, проигнорировав бессмысленную болтовню молодухи.

— Дочка плохо спит. Много волнуется, — супруга Белемира погладила девочку по голове.

— Это не проблема. Сейчас зашью и тобой займусь.

— Андрет, — Аданэль подошла к снова засыпающей родственнице, — зайди ко мне потом, я тебе твоё кольцо отдам.

Внучка вождя с ужасом взглянула на Грибницу, но та покачала головой, мол, всё в порядке.

— Есть хочу, — вздохнула Андрет, осмотревшись. — И спать. Фаранор, ты скоро?

Хмыкнув вместо ответа, кузнец выпил ещё.

— Помогите! — вдруг вбежала в дом знахарки женщина с грудным младенцем. — Все с ума сошли! На людей кидаются! Борона убивать идут!

— Что?! — Аданэль вскочила со скамьи, отдала свою сумку приёмной дочке. — Почему?

— Не знаю! С факелами идут! С топорами! И по пути всё крушат!

— Жди меня здесь, — приказала супруга Белемира Аданэль-младшей и побежала на улицу.

Девочка посмотрела ей вслед, опустила голову, засопела, однако не заплакала, в отличие от Андрет, которая сразу поняла, насколько всё плохо — если её семью признают виновной в пожаре, могут и убить, не разбираясь, кто прав, кто виноват, а кто просто ни при чём.

— Фаранор! — бросилась она к жениху. — Ты ведь защитишь меня?! Не бросишь?! Правда?!

— Глупая, — по-доброму отмахнулся пьяный от сидра и настоев кузнец, посмотрев на многослойный бинт, которым Грибница заматывала рану. — Любому башку проломлю за тебя.

Андрет нежно прильнула к Фаранору, стала гладить мощную грудь, забравшись пальцами под рубаху. Заигравшись с жёсткими густыми волосами на теле жениха, девушка невольно вспоминала гладкое изящное, но при этом мускулистое тело со смешным золотым пушком в некоторых интересных местах.

И без терпкого отвратительного запаха.

Рука дрогнула, стало неприятно прикасаться к будущему мужу.

Проклятый эльф! Как? Как теперь жить с обычным мужчиной? Кто поможет? Как перестать замечать и презирать то, что раньше нравилось или было безразличным?

Проклятый эльф! Ненавижу! Вовек бы тебя не видеть!

***

— Бериль — ребёнок! Дайте мне её забрать!

Аданэль видела и слышала, словно сквозь сон даже собственный голос.

— Не отдадим! — выкрикнули из дома. — Погибать, так всем!

— Не прикрывайтесь девочкой, трусы! — загудела толпа. — Выводите! И баб тоже! С бабами не воюем!

Из открывшейся на миг двери, декор на которой был весьма искусным, выбежала заплаканная Бериль и вместе с ней — мать, бабка и беременная кухарка.

— Пойдём отсюда, — поторопила женщин Аданэль, — быстро, как только можете!

Проводив баб, с которыми не воюют, криками и ударами кулаков по металлу и дереву, толпа снова обратила внимание на дом вождя.

— Давайте сожжём! — предложил кто-то, и грянул дружный хохот.

— Не надо! — услышали только несколько ближайших к узорчатому крыльцу поселенцев, однако вышедшего из двери Борона увидели многие. — Хватит огня.

— Ты опоздал! Бабы ушли уже! — загоготал народ. — Опоздал!

— Где Брегор? — спросил вождь, проигнорировав насмешки.

— Заволновался, глядите-ка!

— Где Брегор?

— А сам-то как думаешь, старик? — вперёд вышел невысокий сутулый крепкий мужик с седеющей бородой. — И на кой он тебе сдался? Ты давай скажи, как ущерб нам возмещать планируешь. Мы ждём.

— Сначала скажи, что с Брегором. Я знаю — он был среди вас.

— Среди нас, да не с нами! — выкрикнул молодой рыжий парень. — Доволен ответом?

— Нет.

— Ла-адно, — протянул конюх, гордый собой и поднятым мятежом. Подойдя к крыльцу, он обернулся на собратьев: — С нами твой Брегор. Среди нас.

***

Разговор с эльфийскими мастерами выдался сложным. В отличие от бессмертных номов, внук вождя был обычным человеком, поэтому нуждался в регулярном сне и отдыхе, а после борьбы с огнём и вовсе валился с ног, однако пришлось рассказывать о случившемся, успокаивать собратьев и обещать, что всё будет хорошо.

Эльфы понимающе кивали, предлагали валившемуся с ног смертному переночевать у них в шатре, однако Брегор был уверен, что должен находиться в гуще событий со своим народом.

— Я покушать принесла, — возникла словно из сна соседская девушка с корзинкой, — бери, угощайся.

Хотелось отказаться, однако голод взял верх.

— Спасибо, Мельдир, — через силу улыбнулся Брегор.

Пирожок был с яйцом и луком, самый обычный, но сейчас показался лучше любого эльфийского лакомства.